нам иного выхода. Боюсь, я вынужден немедленно вернуться в Ойнон.
– Два дня, – умоляюще прошептал Сантино. – Клянусь, для успеха мне нужны всего два дня!
– Меня зовёт долг, – Альбрехт направился было к одной из палаток, но потом спохватился и подошёл ко мне, чтобы вернуть мандат.
– Согласно нашему договору, в данный момент ты должен исполнять мои указания! – поняв, что по-хорошему уговорить колдуна не выйдет, глава экспедиции начал качать права.
Зря он так. Альбрехт, в силу своего статуса едва ли сталкивавшийся с подобным хамством, даже замер на миг, медленно развернулся к тяжело дышащему натуралисту и отчеканил:
– Обстоятельства непреодолимой силы, к коим относится война, освобождают гильдию, а, следовательно, и меня, от выполнения обязательств по частным контрактам. Твои опыты, возможно, и дали бы значимые для науки результаты, и я даже планировал обсудить с мастером Йоширо вопрос спонсирования второй экспедиции после победы, однако, теперь понимаю, что это было бы неуместно с моей стороны, – осадив бывшего работодателя, он вихрем пронёсся к палатке, что-то забрал оттуда и растворился в кровавом облаке.
Признаться, такого поворота событий я не ожидал. Соседство с ледяной стенкой, которую более не поддерживало никакое колдунство, резко начало напрягать, и я поспешил к растерянно переминавшимся с ноги на ногу мужикам, собираясь забрать свои вещи. Ладонь при этом демонстративно держал на рукояти меча, однако, это оказалось излишним. Помощники Сантино и не подумали мне препятствовать. Они всё ещё пытались переварить случившееся. Как и сам старик, по-прежнему тискавший в правой руке одно из боевых зелий и бессмысленно пялившийся в пространство.
– Так надо и нам валить! – спохватился тот мужик, что копался в моём мешке. – Того и гляди трепоксы налетят, а маг-то – тю-тю.
– Никто никуда не валит! – отрезал Сантино. – Вы останетесь здесь, со мной, до тех пор, пока я не закончу опыты. Плачу вдвое!
– Ага, ищи дураков! Часов через пять стенка растает, и припрутся асперы.
– Что, вы не разделаетесь с несколькими кустами? Если уж этот… – учёный искоса взглянул на меня, – посланец сюда в одиночку дошёл, то вы, и подавно, справитесь. Втрое плачу!
Троица быстро переглянулась, и один из них, тот, что был с виду постарше и выглядел более бывалым, благодаря длинному шраму через всю щёку, отрицательно мотнул головой.
– Извиняй, кэп, но мы вещи таскать подряжались, жратву готовить и в небо поглядывать, а не с чудищами бороться. К тому же, война. У Ламберта семья дома, у…
– Мне без разницы! – если до этого старикан ещё чем-то смахивал на интеллигента, то теперь окончательно превратился в базарного крикуна. – Я остаюсь здесь, и точка! А поскольку у нас на всех один общий свиток телепортации, вам остаётся всего два варианта. Либо выбирайтесь из царства на своих двоих, либо сидите здесь, пока я не добьюсь результата, что выйдет куда безопасней, как для вас, так и для меня.
– Вот тут ты, дружок, дал маху, – помрачнел меченый. – Есть ещё третий вариант, и он тебе не понравится. Слушай…
– Ник, – охотно подсказал я.
– Ник, отчего бы тебе уже не улететь свитком по своим делам? Не бойся, мы этого чокнутого убивать не станем, только бока самую малость намнём, и все вместе в Ойнон вернёмся.
– Ничего не имею против, но, для начала, я бы хотел узнать, что это за аппарат такой и о каких опытах идёт речь.
– Размечтался! – взвизгнул Сантино, выхватывая из поясной сумки свёрнутый в трубку пергамент. – Сперва чуть не загубил мне всё дело, а теперь суёшь в него свой любопытный нос?! А вы трое будете делать, как я сказал, иначе спалю телепорт жидким огнём!
Мы, все четверо, обалдело уставились на окончательно сбрендившего дедугана. Непонимание на лицах носильщиков постепенно сменялось плохо сдерживаемым гневом, и я поторопился вмешаться, пока этот балаган не зашёл ещё дальше.
– Сантино, ты же образованный человек. Неужели не видишь, что это мероприятие уже не спасти? В конце концов, дождись окончания войны, собери новую…
– Ты ещё мне посоветуй, мальчишка! – вызверился натуралист, даже раньше, чем мне прилетело оповещение о провале проверки на убеждение. – Вся эта экспедиция организована в кредит, и если я не добьюсь цели, то потеряю единственный шанс закончить работу всей моей жизни!
– Не обязательно, – прищурился я. – Между прочим, я вхож к самому пастырю и, возможно, мог бы выхлопотать поддержку для перспективного учёного. Но, для этого мне нужно знать, о чём идёт речь, чтобы… представить всё в нужном свете.
Хитрость – неудача.
– Так я тебе и поверил, – презрительно фыркнул старик, но неожиданно в глазах его появилось новое выражение. – Знаешь, что? Раз тебе так неймётся узнать мою тайну, оставайся здесь и защищай нас в течение… да, пожалуй, двух суток. Сам всё увидишь, а чего не поймёшь, то я, так и быть, объясню. Тебе ведь такое поручение по плечу, верно?
Получено задание «Поправить непоправимое». Займите место убывшего охранника экспедиции в царство аспер и защищайте её руководителя Сантино в течение двух суток. Награда 8000 опыта, Сантино изложит вам суть своего эксперимента.
Ещё один неожиданный поворот. При иных обстоятельствах я бы, пожалуй, взялся за этот квест, невзирая на нашу с учёным взаимную неприязнь. Обещанные по факту выполнения восемь тысяч – это только верхушка айсберга. Что-что, а опыт в царстве аспер набивается с поистине фантастической скоростью. Всего за полдня я поднял очередной уровень, чего даже не ожидал. Да и алхимия непосредственно относится к сфере моих интересов, но… Мои размышления прервал бросок одного из носильщиков. Пока мы болтали, тот потихонечку подобрался поближе к отвлекшемуся на меня Сантино и прыгнул вперёд, сходу ухватив того за запястье руки, сжимающей свиток. Никто и опомниться не успел, как старик завалился набок, схлопотав по носу, а ловкий бунтарь завладел желанным пергаментом. Всё бы ничего, да вот беда, в падении Сантино выронил склянку с жидким огнём. Брызнувшее во все стороны пламя охватило незадачливого натуралиста, тот завопил благим матом и начал кататься из стороны в сторону в попытке сбить его.
Критическое попадание! Вы наносите Сантино 116 урона. Сантино убит, получено 50 опыта.
Задание «Поправить непоправимое» провалено.
– Зачем же так? – мрачно спросил меченый, на всякий случай кладя руку на дубинку, болтавшуюся у пояса. – Дрянь человек был, конечно, но не убивать же!
– Избавил его от страданий, – с деланным равнодушием пояснил я, вытаскивая из опалённого кармана второе боевое зелье. – И от огня, и от последующих терзаний. Сам видишь, ему без его науки житья бы не было.
– А за работу нам теперь кто
