главном — создании новых двигателей.
В Куйбышеве весть о скором возвращении в Москву воодушевила всех работников КБ. Москвичи рвались домой, в родной город.
Теперь на Микулина свалилась огромная работа: надо было составить массу документов, определяющих деятельность нового ОКБ, согласовать их со множеством инстанций, выбрать помещение, найти станки и рабочих, металл и инструменты, топливо, питание для заводской столовой и еще тысячи больших и мелких проблем, не считая главной — думать о новых моторах.
Конечно, Микулину одному, даже при всей его неуемной энергии, не удалось бы сдвинуть дело с места. Но, к счастью, в первые дни рядом были Федор Шухов и Виталий Сорокин, которые почти круглые сутки мотались по Москве, согласовывая, выпрашивая и выбивая. Затем в Москву подъехали еще несколько конструкторов, которые тут же включились в работу. Тем временем Микулин каждый день вместе с Шуховым, Сорокиным и еще несколькими инженерами сновали по Москве, тщательно и придирчиво выбирая помещение для будущего завода.
Наконец, их выбор пал на здание бывшей типографии Гознака на окраине Москвы. Перед войной там разместился завод «Оргавиапром», который эвакуировался. И лишь в одном действующем цехе наладили выпуск мин для фронта.
Надо сказать, что у Микулина и его сотрудников, осматривавших корпуса завода, настроение портилось по мере того, как они шли из одного цеха в другой. В их представлении авиазавод ассоциировался с прекрасно распланированной территорией, светлыми просторными цехами и благоустроенными подсобными помещениями. Так выглядел завод имени Фрунзе до войны, так строился завод в Куйбышеве, куда они эвакуировались. Здесь же были еще дореволюционные многоэтажные заводские корпуса, сложенные из потемневшего от времени красного кирпича. И цехи, и заводская территория были страшно захламлены. Но спрашивается, куда же возвращаться? Обратно на старую базу, на завод имени Фрунзе, точнее, в его бывшее помещение? Но сейчас там разместилось предприятие, недавно возвратившееся из эвакуации. Здание ОКБ там осталось недостроенным. К тому же на каких правах ОКБ должно возвращаться на родимое пепелище? Не окажутся ли они там в таком же положении, как и в Куйбышеве? Поэтому надо выбирать этот завод. Тем более что худо-бедно, но на первое время есть где разместить цехи и есть даже своя ТЭЦ с длинной трубой, которая тотчас же стала предметом острот инженеров.
— У, нас уже есть завод, да еще с собственной дымовой трубой.
Кругом, до самого берега Москвы-реки, тянулись домики огородников и поля, засаженные капустой. Неподалеку визжала маленькая лесопилка, а за горами песка виднелись ветлы, росшие на самом берегу реки. Короче говоря, место для строительства новых цехов есть. И когда война кончится, здесь можно будет построить превосходный завод. Кстати, и место удобное, потому что рабочим будет недалеко добираться от места своего жилья.
В конце февраля 1943 года Сталин вновь вызвал к себе Микулина для утверждения плана работ нового ОКБ.
Главное внимание Микулин уделил в нем двум новым моторам, которые предстояло создать: для нового ильюшинского штурмовика и для новой модели истребителя МиГ-6А.
Новый штурмовик Ил-10 заметно потяжелел за счет 37-миллиметровых пушек, которые предполагалось на нем установить, бомб и больших, чем раньше, бензобаков. А главное, теперь он весь был из металла. Чтобы сохранить характеристики этой непревзойденной боевой машины, ей требовался новый двигатель мощностью в 2 000 лошадиных сил. И такой мотор АМ-42 предстояло создать. Основные конструкторские решения, позволяющие создать такой мощный мотор, Микулин вместе со своей группой перспективного планирования нашел еще в Перми. Теперь требовалось воплотить их в металле.
Что же касается истребителя МиГ, то здесь дело обстояло несколько иначе. Хотя в сорок третьем году немцы были отогнаны довольно далеко от Москвы и в столице уже несколько месяцев не было воздушных тревог, чему в решающей степени способствовала система столичной ПВО, тем не менее немцы начали совершать над городом одиночные разведывательные полеты. Для этой цели они применили специальный самолет, способный подниматься на высоту 10—12 километров, где он был неуязвим для огня зениток. Нужно было сделать стратосферный истребитель-перехватчик, чтобы отбить у люфтваффе вкус к воздушному шпионажу. Для этой цели Микулин решил создать специальный двигатель АМ-39.
В начале 1943 года Микулин обратился в Центральный Комитет с ходатайством. Его брат и друг Стечкин был перед войной арестован по клеветническому обвинению во вредительстве. Микулин просил реабилитировать Стечкина и утвердить его в качестве своего заместителя по науке. Просьбу Микулина удовлетворили а через несколько дней Стечкин прибыл на завод.
На глазах изумленного сопровождающего офицера Микулин сгреб брата в объятия и принялся тискать, крича одновременно секретарше, чтобы скорее к нему в кабинет принесли обед для Стечкина.
Кроме Стечкина в это же время в ОКБ поступил его старый друг по НАМИ и ЦИАМу Доллежаль. Заместителем его стал бывший главный конструктор Запорожского моторного завода С. К. Туманский. На завод пришли также и другие конструкторы. Среди последних очень быстро выдвинулся Г. Л. Лившиц, как чрезвычайно талантливый теоретик, и уже известный «прочнист» А. Н. Огуречников. Кроме того, на завод были приглашены работники завода имени Фрунзе, которые остались в Москве и работали по ремонту авиадвигателей. Влились в коллектив и работники завода «Оргавиапром».
Партийную организацию возглавил парторг ЦК ВКП(б), военный инженер, полковник В. И. Кошельков, который очень быстро завоевал авторитет в молодом коллективе. А коллектив собрался не только молодой, но даже прямо-таки молодежный. В основном ведущим конструкторам, начальникам цехов и отделов было не больше тридцати лет. Самому Микулину — сорок восемь.
Сразу приходилось заниматься тремя делами: организовывать завод, вести работу по созданию новых моторов и реэвакуировать конструкторов в Москву.
А тут еще весна. Московские старожилы помнят то время, когда берег Москвы-реки в районе завода еще не был облицован гранитом и каждый весенний паводок в этом районе угрожал затоплением. Микулин, Стечкин и другие не вылезали из высоких резиновых сапог, а рабочие лихорадочно замуровывали кирпичом окна и двери в подвальных этажах зданий, чтобы предотвратить затопление. Но, к счастью, за время паводков вода доходила только до проходной. Каждый день в заводские ворота въезжали грузовики со станками и машинами. Люди возвращались из Куйбышева.
Зимой газеты принесли весть о легендарном подвиге Матросова, закрывшего грудью амбразуру дота. Микулина это сообщение потрясло. Сколько замечательных людей уносит война! Ведь этот юноша впоследствии мог стать замечательным инженером, врачом, ученым, Сколько еще не выявившихся талантов каждодневно гибнут на войне. Эмоциональный порыв, как это обычно бывало у Микулина, сам собой начал перерастать в поиск способа защитить этих людей от вражеских пуль. И тут же возникла идея, к тому же чрезвычайно простая. Микулин, встретив в коридоре Шухова, обшарил взглядом его крепкую фигуру и позвал его
