class="p1">Орсвейн зарычал и ударил стену кулаком. Камень треснул, и во все стороны брызнули осколки. На кулаке же осталась длинная и сочащаяся кровью царапина. Военный совет обратил на него все взгляды и голоса медленно затухают, а лица бледнеют. Один только Геор остался безучастен, поглощённый разглядыванием карты.
— Юный господин, что-то не так? — Спросил один из военачальников, нервно облизывая губы.
— Мы слишком медленны! Могли бы ударить ещё зимой!
— Господин... это же Тёмный! Мы не можем отнестись к нему... пренебрежительно. Он уже одолел вас и святого...
Мужчина умолк, глядя на краснеющие от дурной крови лицо Орса. Попятился, но сзади массивный дубовый стол. Остальные торопливо отступили, словно боясь, что их забрызгает кровью.
— Тихо, внук. — Прорычал Геор и Орсвейн мгновенно поник. — Ты мешаешь нам думать, а если не хочешь помогать, уходи.
— Но я...
— Тогда не мешай!
— Да, досточтимый предок.
Обсуждение вернулось в прежнее русло, на карту выкладывают новые стрелки из дерева, передвигают старые. Рядом раскладывают карты поменьше, ветхие настолько, что явно застали детство героя-короля. В сторонке ото всех у камина, греет старческие кости Его Святость. Маска мешает понять, спит он или наблюдает, да и вообще, жив ли.
Его, как и Орсвейна, позвали из-за протокола, ведь они важные участники похода. То, что поцелованный Светом алчет лишь быстрого и прямого, как стрела пути, никого не волнует.
Орс отошёл к камину, стискивая кулаки, облокотился о прогретые кирпичи.
— Ты кипишь яростью, юноша. — Тихо заметил Его Святость и каратель дёрнулся. — Успокойся и прими происходящее, если не можешь повлиять.
— Старческая логика. — Фыркнул Орс.
— Старики правят миром.
— Это неправильно! Какой толк от правителей, чья кровь холодна, как у трупов?
Его Святость тихо засмеялся, наклонился в кресле, уперев сцепленные пальцы в подбородок. Отсветы камина разбежались бликами по фарфоровой маске и дряблой шее. На миг Орс увидел будто бы полосу блестящего металла, прячущуюся под складками одеяний.
— Нет, о нет, горячая кровь, может быть, и у старых, поверь. Чем больше снега на крыше, тем ярче огонь внутри.
— Я не понимаю. — Фыркнул гигант. — Говори яснее.
— Правитель может полыхать ненавистью, гореть от эмоций, но его голова обязана быть холодной как лёд горных пиков. Да, они упускают момент слабости Тёмного, уже упустили. Раздор закончен. Но и их вторжение не осталось бы без следа, зима усложняет логистику, морозы не дают отдохнуть в походе, а местные подвластные Тёмному лего раздербанят едва собранную армию в непрямом бою.
— Непрямом, это как? — Пробурчал Орс, представляя огромные армии конных лучников, что засыпают врага стрелами с безопасного расстояния.
— Удары в ночи, отравленные колодцы и еда, точечные убийства. Грабёж обозов... ко всему этом они не готовы.
— Это подлость!
— Это война. Война не знает таких слов. Честь, Достоинство и Справедливость. Это термины живых, война знает только два слова. Победа и Поражение. Всё остальное неважно. Историю пишет победитель, и только он определят, что было делом Чести, а что подлостью.
— Ты слишком много говоришь. — Фыркнул Орсвейн, но не слишком уверенно, в словах старика есть та сияющая истина, что обжигает сам разум.
— Мой вина, старики любят болтать. Что нам ещё остаётся? Но... юный Орсвейн, не замечаешь ли ты странности?
— Какой ещё странности?
— Мы все так сосредоточенны на победе над Тёмным, что не видим того, что у нас под носом.
— Говори прямо!
— Куда пропали все эльфы при дворе?
Орс мысленно запнулся и растерянно посмотрел на старца. Он и раньше не особо не замечал ушастых, кроме того, что постоянно тёрся возле деда. Но, правда, последнего он видел... очень давно. Они исчезли? Почему? Ведь эльфийские земли даже не прислали подкрепление для общего войска. Хотя были договорённости... может, ещё в пути? Второй Поход Света выступает совсем скоро... как только сойдёт снег. А значит, они даже не успеют догнать армию! Стоп... эльфы не присылали отряд, покрытый перьями, как петухи, но там всего ничего и они тоже пропали.
— Вижу, ты задумался.
— Они бежали?
— Некоторые — да.
— А остальные ушли с теми воинами?
— В некотором роде.
— Не темни, старик, я этого не люблю!
Его Святость откинулся на спинку кресла и посмотрел прямо на Орса. В прорезях маски сверкнули тусклые глаза, почти белые, как у слепца. А смех затерялся в гомоне голосов.
— Тебе не приходило в голову, что короля-героя обманули? Что эльфы, совсем не таковы, какими нам кажутся? Вдруг мы союзники со злом куда большим, чем тёмный?
Слова падают как чугунные плиты, но Орсвейн, сначала насторожившийся, разразился глубоким смехом. Чем вновь привлёк внимание совета, хлопнул ладонью по колену и прогудел:
— Старик, а ты шутник!
— Да, что нам ещё остаётся на этом скучном сборище? — Тихо ответил Его Святость. — Только шутить и ждать неизбежного!
Глава 27
Красный дракон клацает пастью и грозно раздувает ноздри, будто угрожая дохнуть огнём. Геор сделал шаг и опустил ладонь на широкий лоб. Ящер недовольно забурчал, мотнул головой и отступил, пока не упёрся в стену. Слишком молодой для дыхания огнём, он уже крупнее трёх волов и размером с приличный сарай. На длинной шее красуется широкий обруч с «гвоздём», уходящим меж позвонков. Простенькая система контроля. Без которой ящер сожрёт наездника и улетит прочь.
В этом году народилась новая партия яиц, но вызревать они будут ещё долго, под чутким присмотром. Так что сейчас будут собраны все, кто уже способен воевать.
Геор подал знак, и трое рабочих сноровисто набросили стальной ошейник на шею дракона. Потянули наружу, а тот, начав было брыкаться, дрогнул и подчинился. История повторилась и в соседнем загоне, и ниже, по мере спуска в пещеру.
На стенах горят масляные фонари, а ступени отдаются глухим эхо, что убегает вниз по спирали. Геор шагает размеренно, а вот слуги всё чаще оглядываются, теребят обереги.
— Господин... это не самая лучшая идея! — Пролепетал старший драконничий. — Если в последнем приплоде не будет плодоносных самок? Мы можем лишиться...
— Мне нужна вся доступная сила. — Отрезал Геор, взмахом руки обрывая дальнейший диалог.
Постепенно внизу, под покровом темноты зарождается глухое ворчание. Скрежет когтей по камню и лязг. Вспыхивает короткие вспышки, похожие на выбросы природного газа. Тьма отступает и открывает огромного дракона
