готовлю реактивные двигатели. Он считает меня слабой, потому что однажды спас, но я докажу ему обратное.
Всевидец – класс «Фрегат», стройный и обтекаемый боевой жеребец такого же размера, как мы. Тот же рост, тот же вес.
«на равных»
Разрушитель Небес подает мне знак – звонит в колокол этой мысли.
«сойтись на равных»
Не знаю, истинный он ИИ или нет, но он прав: при таком сходстве исход нашей схватки определит тот, кто быстрее двигается. Но, несмотря на одну весовую категорию, Всевидец на четыреста лет современнее и сложнее. И с виду совсем не похож на нас: гордо выпяченная грудь, ноги гораздо толще и раздвоены внизу наподобие копыт. Шлем – самый крупный из составляющих его элементов: два впечатляющих, покрашенных под медь рога выступают из лба и расходятся великолепными трезубцами. Рога стали бы легкой мишенью, если бы попадание в них засчитывалось, но не все так просто. Всевидец полностью выкрашен в цвет морской волны, как глазурованная керамика, как предмет искусства с живым существом внутри.
Платформа вращается. В моей руке появляется серебристое копье, в руке противника – копье цвета меди.
«Во имя Бога, короля и Станции!»
«вперед»
Кролик и олень мчатся в пустоте, но олень намного быстрее – Сэврит в мгновение ока достигает максимальной скорости. В его доспехах уже отражается голубое сияние генграва. Мое сердце готово вот-вот выпрыгнуть из горла, пока я произвожу лихорадочные подсчеты, ориентируясь на просмотренные видео из базы данных: терминус, то есть середину дистанции, он достигнет задолго до нас и нанесет удар на расстоянии трех четвертей пути от нашей платформы. Расстояние – это скорость, а на ристалище скорость – это сила. Чем больше расстояние, которое боевой жеребец преодолевает до столкновения, тем мощнее удар, а чем мощнее удар, тем больше шансов выбить противника из седла и мгновенно одержать победу.
Ятрис была медлительной, но Сэврит – черта с два, он и значения этого слова не знает.
Я продвигаюсь вперед на реактивной тяге так же, как всегда, – быстро, но не настолько, как Сэврит. Он не дает мне времени для размышлений, приходится сосредоточиться хоть на чем-то, кроме скорости, и мои мысли сжимаются в крохотную точку. Что-нибудь, что угодно, скорее, это я виновата, недостаточно быстро, недостаточно хорошо…
«без паники»
То, что говорит Разрушитель Небес, не просто сказанное – оно ощущаемое. Он швыряет в меня ощущение «без паники», словно транквилизатор, вызывающий оцепенение, и тот успокаивает мои мысли настолько, чтобы я вижу всего два возможных варианта: выжать из наших реактивных двигателей абсолютный максимум в отчаянной попытке сравняться с Сэвритом или двигаться так, как до этого, и попробовать уклониться. Удары он наносит широко, с размахом, – это я знаю из видео с его поединками.
«широко», – думает Разрушитель Небес.
Дравик выразил эту мысль как нельзя лучше: в силе врага заключена и его слабость.
А мы будем действовать узко, прицельно, думаю я.
Ощущение воодушевленного триумфа пробегает жаром по нашей ментальной связи, на секунду наши мысли в меньшей степени напоминают звонки, срабатывающие один после другого, и в большей – головоломку с двумя совпавшими деталями.
«вперед»
Снижение сдирает кожу с моего лица, все сильнее вдавливает Разрушителя Небес в меня. Сэврит целится медным копьем прямо мне в шлем, словно иголкой в глаз. Голубое сияние генграва вымывает насыщенность цветов Сэврита, пока мы надвигаемся на него, а он надвигается на нас. Я слышу, как слабый скрежет боевых жеребцов становится громче, словно этот звук вызван их сближением. В поединке с Ятрис я действовала небрежно, но теперь знаю: точный расчет времени – это все. Если я хоть на секунду затяну этот маневр, то опрокинусь.
Стоп.
Все мои реактивные двигатели при этой мысли отключаются. От инерции, раздирающей тело, воздух попадает не в то горло, и на то, чтобы думать, дыхания не остается. Ни форм, ни деталей – только размытые цвета, пока мы вращаемся, только мое тело, бьющееся о себя, и судорожно сжавшийся желудок. Дыши. Надо дышать, или я потеряю сознание, но я не могу, легким слишком тяжело, чтобы…
И вдруг – на миг в этом хаосе мои напрягающиеся глаза замечают то, что я ищу. Черное пространство.
«вперед»
Реактивные двигатели Разрушителя Небес с ревом оживают, мои легкие вновь наполняются, наш позвоночник выровнен параллельно генератору, к которому теперь мы обращены лицом. Мы отклонились в сторону, действуя прицельно и едва успев. Медное копье Сэврита вдвигается в наше поле зрения, проскальзывает перед самым нашим носом ужасающе медленным движением. Скрежещущий вскрик боевых жеребцов совпадает со слепящей вспышкой белого света. Острой боли я не чувствую – от удара мы увернулись, но перегрузки сдавливают наши легкие слишком долго. Биться сильнее, чем сейчас, мое сердце уже не в состоянии – притока крови нет, горло перехватило, глаза закатываются.
«это больно»
А потом боль вдруг прекращается.
28. Квассацио
Quassātiō ~ōnis, ж.
1. потрясание
Передо мной колышется женщина.
Это не воспоминание, но и не кошмар. Это не мать – волосы у нее слишком светлые, глаза слишком блеклые, почти белые, – нет, серебристые. Ее радужки оживляет цвет влажного серебра. Чернота за ее плечом уходит в бесконечность, как космос, только звезд в ней нет. Терпеливая улыбка перестает подрагивать, на миг замирает, и я откуда-то знаю эту улыбку – Дравик. Те портреты. Его мать.
Королева Астрикс склоняется ко мне, тихо и осторожно шепчет мне на ухо.
«ты знаешь, что значит езда верхом?»
А потом нечто достигает меня и тянет вниз.
Словно при прыжке в воду, мои ноги пробивают слой, и вдруг оказывается, что я зависла в усеянном звездами космосе, не чувствуя страха, – во мне нет ни капли привычного ужаса перед пространством, только ощущение уюта и уверенности, именно так я и понимаю, что это не мои мысли и не мои чувства. А чьи-то чужие. Я просматриваю их, как видео, ощущаю, как сон. Бело-золотое солнце, размерами значительно уступающее гигантскому, по орбите которого движется Эстер, бликует на отдаленных металлических предметах – боевых жеребцах. Они проносятся мимо звезд и слаженно замирают – все они модели А3. Тысячи разрушителей небес ждут, движутся и перестраиваются с молниеносной быстротой, образуя ровные ряды.
Война. Опять Война, но врага я не вижу – ни щупалец, похожих на змей, ни клыков, только боевые жеребцы. Страх есть, но он не угнетает меня, как при перезапуске, потому что в этих воспоминаниях я не одна. Есть еще… некто рядом со мной, и я понимаю, что мы остались вдвоем,
