ее, а вы ее защитили. Вы такой заботливый, – тут она неуклюже положила руку мне на спину и начала поднимать ее выше, пока не нашарила шею, и затем поцеловала меня.
Поцелуй был так себе – она слишком сильно открывала рот, будто хотела проглотить меня.
Я за свою предыдущую жизнь не встречал такого. Не, конечно, друзья рассказывали о девушках, которые сами набрасывались на парней, но все, кто встречался мне, требовали длительной осады с ухаживаниями и цитированиями Бодлера.
Решив, что она просто пьяна и не понимает, что делает, отстранился и глупым тоном сказал, что этого не стоит делать, что она будет жалеть на утро, ведь… но меня прервали и сказали, что порядочная девушка обязана отблагодарить своего спасителя. Сейчас я отвешиваю себе мысленный фейспалм за все свое предыдущее поведение и за то, что не понял всего с самого начала. Но тогда все это казалось мне жутко неправильным. Ровно до тех пор, пока не настало возбуждение.
«Я мужчина, она женщина, даже сама набрасывается на тебя. Фри секс. Ты один, никому не изменяешь. Что тебе еще нужно чувак? – проснулся голос во мне, заткнувший ботаника-зануду. – Ну а то, что не самая красивая, так глотни рома и не включай свет!»
Короче, я ответил на ее поцелуй, отвел к кровати, достал из кармана фляжку. Глотнул сам, предложил своей новой пассии (та даже не закашлялась, в отличие от меня), и дальше нас накрыла ночь, как сказал бы романтик.
Но это было ни разу не романтично. Я чувствовал себя скорее как главный герой картины «Бобер и дерево». С той лишь разницей, что дерево неестественно громко стонало и кричало, и порой издавало звуки, будто его сейчас вырвет. И все это длилось целую вечность. Под конец я начал представлять на ее месте Яну, попытался абстрагироваться от звуков. Во мне открылся сундучок с тонной злости, которая сделала меня грубым и жестким.
Когда все закончилось, она быстро отрубилась, а я, в темноте собрав шмотки, не найдя только один носок, отправился к себе.
Несмотря на то, что все прошло отвратительно и ужасно, чувствовал себя на подъеме. Оказывается, секс – отличное лекарство против депрессии, каким бы он ни был. Дайте мне сейчас дюжину Андреев и пускайте их ко мне по очереди, и я им всем морду набью! Тем не менее, в номере меня быстро сморил сон.
Утро я встречал уже другим, изменившимся, что ли. Небрежная походка, прищурено-изучающий взгляд, ироничная ухмылка (только одним уголком губ), руки наполовину в карманах.
Я надел брюки, белую рубашку, которую расстегнул на три верхние пуговицы, и закатал рукава. Бриться не стал.
Напевая под нос «сегодня твой день и победа твоя», я вышел из отеля, покачнулся на пятках, оглянулся, выбирая направление, и увидел приближающуюся девушку, героиню вчерашней ночи. «Черт, я с ней спал и даже не удосужился имени спросить!» – расхохотался я про себя.
Та прошла мимо, стрельнув в мою сторону заинтересованно глазами, я проводил ее взглядом.
– Фух, кажется, пронесло, можно не менять отель! – подумал про себя.
– Простите, – она возвращалась, – откуда-то вас знаю.
– Знаете, ведь я забыл вчера у вас носок – ответил я.
– Ой, да, так это мы с вами? – она притворно смутилась. Я прямо кожей чувствовал фальшь этого смущения. – Позавтракаем вместе?
Я чуть было не сказал «да», хотя предполагал изначально ответить в той же залихватско-наглой манере, что-то типа: «Не сегодня, детка». И в итоге, бросив коротко: «у меня встреча», поспешил удалиться, скрывая смущение.
– Все-таки придется менять отель, – подумал я, тайком ухмыляясь и на ходу доставая бутылку рома из кармана.
Глава 2
Этот гад еще трахнет крышку своего гроба, пока его будут закапывать.
«Блудливая Калифорния»
– Главное для любого мужика – это уверенность. Нет ничего этого важнее. Не важно, что ты делаешь: идешь за пивом, удовлетворяешь женщину или правишь империей. Все дело именно в ней, в уверенности.
Так рассказывал мне мой случайный знакомый, с которым случайно пересекся на пляже.
Выйдя из отеля, я прошел метров пятьдесят, может, сто, и нашел ресторанчик с необычным для Индии названием «Классика», или точнее «Классик», название же было на английском. Там подавали неплохую пасту из морепродуктов и ананасовый фреш. Перекусив, я пошел назад в отель, но не дошел: купил у уличных торговцев купальные шорты с тапками, переоделся тут же на задворках палатки, хотя всем, наверное, на мои голые телеса было откровенно наплевать и можно было сильно не прятаться, и двинул в сторону моря. Дорога заняла минут десять.
На пляже я попробовал искупаться, но волны были намного мощнее, по сравнению с югом, так что после третьего или четвертого вала, который сбил меня с ног, я почувствовал, как затрещала спина, и решил не рисковать покамест состоянием своего позвоночника – авось, паршивец, на что-нибудь еще и сгодится.
С целью экономии денег, я решил устроиться не в шеке, а прямо на песке поодаль. И почувствовал себя, как Мекка или Иерусалим. Ко мне тут же открылась тропа из хворых и убогих мира сего. Первыми на разведку отправились три бродячие собаки. Как мог я игнорировал их, но когда слюняво-вонючие носы полезли ко мне в морду, я не стерпел и громкими матами попытался отогнать их. И зря говорят, что мат животворящий творит чудеса. На потеху окрестной публике я скакал на месте, пытаясь силой крепкого слова отогнать животин, но те вдруг осмелели и начали скалить на меня зубы. Видимо, дело не только в том, что ты говоришь, но и в том, как ты это говоришь.
Худо-бедно, но с собаками я разобрался. Те, видимо, поняв спустя минуты, показавшиеся мне вечностью, что ничего съестного от меня не добиться, если не считать худосочных ляжек и прочей требухи, что скрывается под грудной клеткой, которые в совокупности не стоят и ломаного гроша, свалили искать добычу посочнее.
И тут ко мне начали подваливать цыгане с цыганками, торговцы всех мастей. Мне предлагали купить слона, купить сари, купить яхту… в какой-то момент я не выдержал и, вопреки советам моего прежнего гида, прервал молчаливую оборону и ответил: «Нет, не надо!»
И понеслась!
Как оказалось, до той поры торговцы не демонстрировали мне агрессивного маркетинга своего, а были покладисты, аки агнцы Шивины, теперь же две цыганки скакали вокруг меня, плясками своими поднимая в воздух песок, и наяривали: «Массаж-массаж-массаж».
– Чо, мля? – попытался я спросить как можно грубее.
Цыганки тут же уселись, скрестив ноги по-турецки в непосредственной близости от моей тушки, и заладили акапелла:
– Массаж! Демо-версия бесплатно! Массаж!
Как показал дальнейший блиц-опрос, ничего, кроме «демо-версия бесплатно», по-русски они не знали.
Я решил бороться с проблемой иначе и-и-и… предложил им купить свои очки. Всего за тысячу рупий. На самом деле, очки не стоили и пятидесяти рупий – потертый RoyBon. «Может, RayBan?» – спросите вы, и я отвечу: «не, именно RoyBon, так на них и было написано белой краской, тоже почти стершейся. И куплены они были по случаю скидочной акции за два лата в рижской Максиме».
Цыганки повертели очки в руках, поцокали языками и сказали: «Сто рупий».
Я ответил: «Не, так дело не пойдет. Тысяча и ни копейкой меньше».
– Окей, – ответили цыганки, – расчет получишь массажем, демо-версия бесплатно.
– Не, оплата наличными или кредит кард.
Так мы торговались еще минут десять, пока цыганки не отвалили, бормоча что-то вроде: «Крэйзи факин рашн».
Оглядевшись по сторонам, я понял, что стал главной достопримечательностью окрестного пляжа. Не исключаю, что в близлежащем шеке делали ставки на то, кто победит: я или собаки, я или цыгане, ну а что еще делать, когда жаришь свою филешку с обвислыми боками на сочно-горячем ветерке, дующим с Аравийского моря?
Поняв, что следующей волны психической атаки со стороны цыган, коров, котов или Шива-знает-кого-еще я уже не выдержу, переместился в шек, взяв сразу по прибытии
