Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
мысль, Том, кажется, одновременно и пугается, и выглядит довольным, но от ответа воздерживается. В итоге мы договариваемся, что Том оплачивает часы в частном порядке по обычной ставке. Но борьба за независимость только начинается.
Внутренний диктатор
Затем наступает период, когда я почти не нахожу эмоционального отклика на то, с чем приходит на сеансы Том. Ничто в наших разговорах не цепляет меня. Том рассказывает о работе, вплоть до мельчайших подробностей о том, как проходит его день, наводя туман и заслоняя им главное, ради чего он пришел на сеанс. Например, как он занимается планированием рядов химической продукции, составляет расчеты, проводит совещания, просматривает и заключает контракты. Том всегда делает акцент на том, что держит всё под контролем; знает, куда идти; что он быстрее, искуснее других и знает всё лучше всех.
Может, так он посылает мне скрытое сообщение: «Давайте не будем говорить о том, что может угрожать мне, останемся деловыми людьми и лучше обсудим мою работу: тут я главный». Его словесный поток подхватывает мои мысли, парализует мою терапевтическую работу, утомляет и не дает пищи для воображения.
В конце концов я констатирую: «Создается впечатление, что, пока вы говорите о своей работе, вы чувствуете себя в безопасности, но, как только дело доходит до эмоций, все меняется. Вы хотите, чтобы на наших сеансах мы вели деловые разговоры?»
Том презрительно отвечает:
— Так и есть. Это ваша работа: я говорю — вы слушаете. За это вы получите деньги.
— Итак, вы заплатили мне, чтобы я молчал, а вы использовали этот час по своему усмотрению?
— Вы — мой психотерапевт! — Он смеется, я молчу, потом он говорит: — Нет, простите, я не это имел в виду, ну, вы понимаете.
Весь садизм ситуации заключается в том, что он может делать со мной что угодно, поскольку он платит. Формируя отношения с людьми, он низводит их до объектов, персонажей в игре, с которыми он может делать что хочет, которые ему не сопротивляются. Это не только помогает ему укротить собственные страхи, но и доставляет нездоровое удовольствие.
Том оживляется эмоционально, когда чем-то раздражен, особенно женщинами. По его мнению, бизнес-сообщество, «естественную среду обитания мужчин», постепенно захватывают «хитрые женщины». Правда, встречаются и «разумные женщины», к которым он испытывает уважение. Но «просто красивые» получают бонусы благодаря своей привлекательности, глубоким вырезам и «стреляя глазками» или «давя на жалость». Особенно хитрыми Том считает «настоящих феминисток», которые пытаются отстаивать свои интересы путем введения на предприятиях женских квот, и уполномоченных по вопросам гендерного равенства. Если вы «нормальный мужчина», у вас плохие профессиональные перспективы, поскольку везде принимают на работу только «женщин или инвалидов». Он не возражает против этого и сам всячески поощряет «слабых», например в это Рождество участвовал в благотворительной лотерее. Но он хочет называть вещи своими именами без оглядки на запреты общества. Я вновь чувствую необходимость либо согласиться с ним, либо признать себя моралистом.
Том отзывается о женщинах как угрозе, облеченной властью. При этом о мужчинах он невысокого мнения: считает их слабыми, ни на что не способными, изнеженными. О своих сотрудниках он отзывается с презрением. Он с удовольствием описывает, как ему удалось перехитрить одного подчиненного, который просил о повышении зарплаты: хотя он теперь и получает чуть побольше, но вынужден был отказаться от премиальной выплаты и нескольких дней отпуска; в итоге час его работы стал стоить дешевле, чем раньше.
— Это удар для сотрудника, — считаю я.
— О, он даже не заметил, что прогадал, — возражает Том.
— И все же вы нанесли ему ущерб: зарплата у него теперь меньше, хотя он просил вас о повышении.
— Сам виноват, что не смог договориться о лучших условиях. В деловом мире нужно быть уверенным в себе или погибнуть. Меня тоже никто не уважает.
Как выясняется, работник, о котором идет речь, — единственный кормилец семьи. Но Тому не жаль его, он босс и играет отведенную ему роль. Темы, которые волнуют его, всегда крутятся вокруг того, кто выше, кто ниже, кто умнее, кто глупее, кто сильнее, кто слабее. Он упивается властью, его пьянит роль победителя, возбуждает, что он может поступать с другими по своему усмотрению. Бурная деятельность в течение рабочего дня убеждает его в том, что он божественный и неуязвимый.
Но все чаще очевидно, что его жажда власти на самом деле подпитывается завистью. Это только косвенно вытекает из слов Тома, ведь у сотрудника, которого он облапошил, замечательная семья и хорошие отношения с детьми. Чувство зависти никогда бы не позволило Тому сформулировать проблему напрямую. Он возмущен, что у его сотрудников «слишком много детей», больше, чем у него, у них якобы ни на что другое не хватает времени, поэтому работу они выполняют небрежно. Ему нравится отклонять просьбы об отпуске. То, что люди предпочитают отправиться на отдых с семьей, а не трудиться в его компании, для Тома сродни предательству.
— То есть сотрудники не должны пользоваться тем, чего нет у вас, — пытаюсь я обратиться к гневу и зависти Тома, но мои намеки отскакивают от него. Когда я говорю так, создается впечатление, что я читаю ему мораль. Вновь и вновь я кажусь себе глупым, смешным, ущербным, а вместе с тем я очень устал, мне надоедает слушать Тома.
На форуме я делюсь своим опытом работы с Томом с коллегами; они спрашивают, раздражает ли он меня. Как ни странно, нет.
Том постоянно рассказывает о непримиримых конфликтах. Мне запомнилась одна ситуация. Уже не раз он упоминал о своем агрессивном стиле вождения, когда какой-нибудь «интеллигентный очкарик» занимает левую полосу. Однажды Том по своей вине опаздывал на важную деловую встречу. Он припарковался на месте для инвалидов. Когда вернулся к машине, какая-то женщина начала выговаривать ему за то, что он встал в неположенном месте, и Том вскипел. Он обругал женщину и уехал, взвизгнув напоследок шинами. Он в ярости, сидит на кресле с широко расставленными ногами и неистово возмущается: впервые на сеансе проявляется разрушительная сторона его личности. А женщина, видимо, просто позавидовала его машине, ведь у нее автомобиль такой же «уродливый, как она сама». И вообще вся эта «ерунда с парковками для инвалидов»! Он платит огромные налоги, потому что кто-то «ездит на инвалидном кресле». Он уважает колясочников, но пусть они сами ищут себе место для парковки.
— Все высокоморальные дамочки просто хотят потешить свое эго, вступаясь за кого-то.
Слова Тома вызывают у меня отвращение. Вместе с тем меня пугает масштаб разрушительной ненависти: как будто Том хочет уничтожить других своими словами. Впервые я ощущаю, как гнев поднимается
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
