истоптанного в танце пятачка, словно боялся, что его заставят исполнить тот же номер на бис.
Еле успевающий за ним Санька поинтересовался:
— Ты можешь объяснить, куда мы идем?
— Ты что, не понял?
— Что не понял?
— Я от ментов сбежал.
— И что дальше? Решил вернуться?
— Не совсем.
— А ты знаешь, сколько дают за побег?
— Не пугай. Ты же сам из зоны бежать пытался, — и хитро, одними щелочками глаз, улыбнулся.
— Не из зоны, а из малолетки. И не пытался, а просто бузил. Если б они меня на попытке побега заарканили, я б по Москве не разгуливал…
Не выпуская из щелей глаз улыбку, Андрей шмыгнул носом, сунул мерзнущие руки в карманы куртки и все-таки объяснил:
— Сейчас мы будем офис Золотовского, этого козла, бомбить!
— Ты чего? — остановился Санька.
— Будем-будем… У него в компьютерах да в сейфе такие улики, что менты сразу от меня отстанут.
— И ты докажешь, что не убивал Волобуева?
— Запросто. И не только это.
По инерции Андрей прошел метров пять и теперь, обернувшись, стоял и смотрел на Саньку вроде бы спокойно, но в осунувшемся лице явно читалась просьба. Всем своим видом он умолял поддержать его, но сказать об этом вслух почему-то не хотел. Или не мог.
— А почему ты разбудил меня одного? Там же еще ребята остались. Виталик, Игорь, Ро…
— Мне нужен ты.
— Почему?
— Потом объясню.
— У тебя все потом.
— Не все. Про Золотовского я тебе уже сказал.
— И кто же убил Волобуева?
— Это тоже потом.
— А если прямо сейчас?
— Ты не поверишь.
Санькины пальцы приподняли воротник куртки. Теперь ветер не сек шею. Затылком он почему-то не ощущался. Возможно, внутри головы все еще находился воздух сна, и ветер с испугом обтекал его.
— Но если мы найдем компромат, то «Мышьяк» кончится, — насупившись, предположил самое вероятное Санька.
— Ничего подобного! Мы создадим новую группу. Я найду другого менеджера. Я не хочу, чтобы этот козел ходил на воле. Ты знаешь, чем он занимался последние два года?
— А зачем мне это знать?
— Он отмывал грязные деньги через шоу-бизнес. И не просто грязные, а наркоденьги. У него куча наркокурьеров. Децибел и…
— А ты сам не можешь?.. Ну, к Золотовскому? — пристально посмотрел Санька на лысого Андрея.
Он до сих пор не воспринимал его, безволосого, как барабанщика Малько. Как будто ворвался в квартиру обритый мужик с голосом и глазами Андрея, а он никак не мог раскусить подмену.
— Я не умею вскрывать сейфы, — четко ответил Малько.
— Ну и что?
— Мне сказали, ты это… медвежатник…
— Кто сказал?
— Не важно.
— Если не скажешь, я не пойду.
— А пойдешь, если…
— Если да, то пойду.
— Венера!
Что-то невидимое защекотало Саньку по ребрам. Туда словно бы проникли шустрые пальцы Венеры и заскользили по коже, заставляя ее покрыться пупырышками. Он не говорил ей, что у него статья не только за ограбление магазина, но и за вскрытие сейфа в этом же магазине. Знать это могли только Косой и Клык. Наверное, и еще кто-то знал, но это уже не играло никакой роли. Он сказал: «Да» — и теперь должен был идти.
— Пошли, — глухо произнес он и сам двинулся первым в направлении улицы, на которой находился офис Золотовского.
— Вот и хорошо. Здесь уже недалеко.
Андрей еле догнал его. У него горело лицо, и уже не требовалось греть руки в карманах. Он ощущал что-то типа любви к Саньке, и от этого самому себе казался глупым маленьким ребенком, который выпросил у отца мороженое и теперь быстро перебирает ножками, чтобы не опоздать к закрытию киоска.
— А как мы туда попадем? — вдруг остановился Санька. — Офис под охранной сигнализацией…
— Я знаю код.
— Откуда?
— От верблюда. Точнее, от того мужика в фуфайке, — кивнул он за спину Саньки. — В его конторе компьютерные кабинеты сдаются под охрану в ту же службу, что и офис Золотовского. Я с вахтером уже давно сдружился. Как знал, что пригодится…
— А ты обстоятельный.
— Стараюсь.
ПЛЕННИКИ ПОНЕВОЛЕ
— Здравствуйте, девушка, — как можно увереннее пробасил в трубку телефона-автомата Андрей. — Золотовский, двадцать пять сорок четыре, Ижевск…
— Семенова. Код принят, — сонно ответила трубка. — А почему так поздно?
— У нас самолет в пять утра, а в офисе — документы. Вчера по глупости забыли.
— Ладно. Входите.
Андрей повесил мокрую и липкую, словно давшую сок, трубку на рычажок и обернулся к Саньке. Солист показался ему еще роднее, чем до этого. Будто это не он, а Санька уговорил дежурную на пульте охранной сигнализации разрешить вскрытие помещения.
Ключами, сделанными со слепков, он быстро открыл бронированную дверь, послушал теплую тишину в офисе и вроде бы успокоил напарника:
— Все идет классно.
Хотя скорее себя успокоил. Входная ручка на бронированной двери ведь тоже была мокрой и липкой.
— Щас, щас, — в темноте нашарил он тумблер, перещелкнул им.
Мигавшая на стене красная лампочка умерла, и сразу стало легко на душе. Как будто лампочка прожигала ее.
— Пошли за мной. Свет не зажигай.
— Тут лоб разбить можно.
— Дай руку.
Санька с удивлением ощутил на своих больных пальцах что-то мокрое и дрожащее. Он никогда не думал, что Андрей может хоть чего-то или кого-то бояться. После гонки в троллейбусе и побега в ржавом сейфовом ящике он выглядел героем без нервов. И вдруг — пот на ладони.
— Здесь — двери, — прохрипел Андрей.
— А почему шепотом? Здесь кто-то есть?
— Вообще-то никого, — уже чуть громче произнес он.
— А что за дверями?
Андрей убрал пальцы. К нему только что опять вернулось ощущение ребенка, которого отец ведет за мороженым. И ему стало стыдно, словно он сказал об этом наваждении вслух. Дальний конец коридора, где располагался кабинет Золотовского, тянул его к себе магнитом, но после вопроса Саньки он должен был остаться на время здесь, потому что только ответом мог загладить накатившее на него чувство вины перед этим светловолосым парнишкой, которого он заставил вместе с собой идти на преступление — взлом служебного помещения.
— В этих комнатах чаще других останавливались курьеры Зо-лотовского, — пояснил он и толкнул белую дверцу от себя.
Она открылась беззвучно, будто тоже слушала Андрея и хотела узнать правду о всех своих постояльцах.
— Вот смотри, — он щелкнул выключателем.
Ослепнув от неожиданного света, Санька прикрыл глаза ладонью и, медленно сдвигая ее по лбу, все-таки рассмотрел обстановку. Она совершенно не отличалась от той, которую он уже видел в другой комнате за белой дверью. Только та располагалась ближе к кабинету Золотовского. Плечо вспомнило цепкие пальцы Лося,
