за плетень, чтобы обойти и войти как положено.
Через минуту она подошла к калитке, расправила платье, поправила косу и вдохнула, слегка улыбнувшись Вадиму.
– Хозяюшка! – громко возвестила Дарина, привлекая внимание Любицы. – Здравствуйте! Могу я у вас помощи попросить?
– Ну, здравствуй, – Любица опешила, выпрямилась и стряхнула с рук землю, смутившись вида гостьи. – Какими судьбами?
– Меня батюшка по деревне послал, помощи попросить! – улыбнулась ей Дарина. – У нас плотник заболел, рук не хватает, чтобы забор починить. Можно я у вас сына попрошу?
Вадим хмыкнул, удивляясь, как складно Дарина врёт, даже бровью не поведя, будто каждый день такое проворачивает.
– Даже не знаю… – Любица неуверенно покосилась на Вадима.
Они с отцом никогда бы никому не признались в том, что их сын бесполезен, а тут сам староста помощи просит. С одной стороны отказывать стыдно, с другой стороны и соглашаться страшно.
– Нам очень помощь нужна! – умоляла Дарина. – Я уже пол деревни обошла, никто не согласился!
Любица тяжело вздохнула, явно принимая очень важное решение.
– Вадим! Умойся и чистую одежду надень! – в итоге строго сказала мать.
Дважды повторять ему было не нужно – он только этого и ждал, но всё же сердито воткнул вилы в землю, прежде, чем послушно отправиться исполнять поручение. На всё ему потребовалось не больше пяти минут.
– Не опозорь нас! – прошипела мать тихо, когда он проходил мимо неё.
Вадим бросил на неё взгляд полный обиды и злости, но всё же ничего не ответил – ни к чему ругань с ней сейчас не приведет.
– Спасибо большое! Я его вечером верну! – пообещала весело Дарина.
Любица кивнула, соглашаясь с условием.
– Ну, что я говорила? – хохотнула девушка, когда они достаточно отошли. – Разве я не молодец?
Странно, что обман так сильно забавлял её, но Вадиму сейчас было не до этого. Он ускорился, желая быстрее добраться до ведьмы, потому как не знал, сколько заданий она ему приготовила, учитывая, что он вчера не доделал.
– Спасибо, – но Дарину Вадим поблагодарил.
Она шла рядом вприпрыжку, провожая его до края деревни.
– Увидимся вечером, – помахала она ему на прощание и снова чмокнула в щеку.
Вадим кивнул, но не придал этому уже никакого значения. Он шел к лесу, не оборачиваясь и не обращая уже ни на что внимания – ему было важно добраться до Тихомиры. А в голове то и дело крутились мысли о его родителях. Если они не хотят рассказывать, может, ведьма согласится? Но вопросы ей задавать нельзя…
– Явился! – Тихомира, завидев его, уперла руки в бока, но не то чтобы очень сильно сердилась. – То рано утром приходишь, а теперь наоборот. Что, решил уже сдаться?
– Отец не отпускал, – Вадим отрицательно мотнул головой. – Узнал, что я к вам прихожу, и рассердился.
– Вижу уж, – Тихомира нахмурилась, уставившись на его нос. – Ну ка, закрой глаза!
Он послушно выполнил просьбу. Старушка прикоснулась пальцами к его сломанному носу. Сначала было больно, но потом стало тепло и приятно.
– Так получше будет, – сказала Тихомира, убирая руку от лица юноши. – И как же так вышло, что твой отец узнал?
– Казимир рассказал Миколе, а тот моему отцу, – Вадим открыл глаза и ощупал нос, убеждаясь, что он теперь цел. – А ещё Ярослава матери разболтала…
Хотелось спросить почему же так важно для ведьмы, чтобы родители Вадима ничего не знали, но он и сам теперь догадывался.
– Вот оно как, – Тихомира нахмурилась. – Что ж, подумаем, как с этим быть. Пойдем, будешь мне вчерашнее дело доделывать, только в этот раз нормально делай!
Как Вадим и предполагал, она снова послала его на баню, но лезть туда он не торопился. Очень уж сильно хотелось у ведьмы много чего спросить про родителей, так сильно, что пришлось даже язык прикусить, лишь бы не выпалить вопрос.
– Закончишь, так заходи в дом, второе дело будет, – сказала ведьма и оставила его наедине с работой.
Вадим заставил себя выбросить из головы всё произошедшее и залезть на крышу с ведром. На этот раз он не стал раскидывать мох, а просто пытался забыться в работе, но как-то плохо выходило. Его так рассердило вообще всё, что он даже умудрился одну черепицу отколоть, пришлось кое-как ставить её на место, но Вадим знал, что это бесполезно – ведьма всегда знает, где он что не так сделал, так что непременно накажет. Так может, она и мысли его читать умеет потому как он дитя, созданное её магией? Зачем он тогда вообще старается? Зачем пытается угодить ей? Чего он попросит? Настолько он неправильный, что даже этого не знает!
Как ни странно, но с остатками мха Вадим провозился не так долго, да и набрал всего одно ведро, которое и спустил на каменную дорожку, принявшись раскладывать мох для сушки.
– Хорошо вышло, – похвалила Тихомира, вышедшая из-за бани.
Вадим уже даже не удивлялся её внезапным появлениям из ниоткуда.
– Авось выйдет из тебя чего путного, – хмыкнула ведьма. – Скажи, а ты читать умеешь?
– Нет, – Вадим отрицательно мотнул головой.
Откуда бы ему знать грамоту, если ни мать, ни отец не знали? Да и в доме книги ни одной не было. Ни к чему сыну мельника такие науки.
– Ну, ничего, это поправимо, – ведьма буркнула себе под нос, а потом заговорила громче. – Пойдем, дров мне для баньки наколешь.
Она поманила его за собой и говорила так необычно ласково, будто пыталась Вадима задобрить. Он же хотел лишь возмутиться тому, что дрова ей он уже колол, точнее целое дерево притащил, но она повела его к дровнице, где были сложены поленья.
– Расколи мне пару десятков, – указала она на колун, воткнутый в пень неподалеку, а потом на пустое место, усыпанное соломой. – Хватит на несколько дней. А готовые дрова вот сюда складывай.
Вадим отметил, что колун выглядел куда лучше, чем топор, которым он дерево рубил в прошлый раз. Тихомира вновь отошла куда-то за дом, а Вадим приступил к работе. Сухие бревна были куда легче, чем трухлявое дерево, которое он тащил сюда в прошлый раз, но приятного от этого всё равно было мало. Колоть дрова он умел так же хорошо, как и рубить деревья, так что трудностей ему хватило. Он успел посадить несколько заноз и чуть не отдавить себе ногу поленом прежде чем успел хоть немного приноровиться. Вадим понял, что делать замах топором намного легче, если вместо полена представлять перед собой голову отца. Всю свою жизнь Вадим не понимал, что он сделал не так, почему его постоянно наказывают, за что на него орут,
