жили клиенты ее фонда. И тем не менее, она не держала зла на Катерину. За несколько лет Саша максимально дистанцировалась от нее, но все равно не смела ее ни за что укорять. Как ни крути: собачье счастье – в собачьих лапах.
Глядя как Алекс с удивлением озирается по сторонам, Саша улыбнулась:
– Ну, теперь ты видишь, что все наши проблемы не стоят и ломаного гроша?
Придя домой, Алекс уже окончательно знал, что нужно делать. Он достал визитку Владимира Багратионовича и набрал номер.
* * *
В фонде «Исток» весть о том, что испытания все равно придется продолжать у Селезнева на базе 57-й наркологической больницы восприняли стоически. Помещение в стационар означало, что большинству наркоманов придется жертвовать нормальной жизнью, ибо такое «лечение» будет несовместимо с семьей, нормальной работой, с планами на отпуск, и, самое важное, с чувством контроля над ситуацией. Было ясно, что Селезнев хочет поставить надежный барьер между наркоманом и эффективным лечением. Волонтеры и сотрудники «Истока» последние полгода посвящали этому проекту все свое время, и когда все трудности вроде были уже позади, решение чиновников казалось особенно несправедливым.
Все сидели в помещении «Истока» с растерянными лицами и смотрели на Даню, играющего на полу с калькулятором. Что тут обсуждать? Тем временем малыш с задумчивым видом нажимал на кнопки, периодически пробовал калькулятор на вкус. Наверное, у него нет нормальных игрушек, нужно будет принести в следующий раз. Алекс присел рядом и улыбнулся. Даня посмотрел на него с серьезным видом.
– Ну почему он мне никогда не улыбается?
– А ты что, миллион долларов, чтобы тебе улыбаться? – пожала плечами Катерина.
Алекс со вздохом поднялся, достал из принесенного пакета плюшку с маком и протянул ее ребенку. Тот посмотрел на плюшку, потом на свою маму. Получив молчаливый кивок, Даня осторожно взял булочку из рук Алекса.
– Это что? – спросил Никита.
– Ты же просил принести что-нибудь съедобное. А это наши, можно сказать, тематические плюшки с маком. Были еще с вишней, но мне показалось, что с маковой начинкой понравятся всем.
– Это ты плохо придумал. Ты же знаешь, что всех, кто стоит на наркоучете, могут в любой момент заставить сдать анализы на наркотики.
– И что?
– А то. Если даже просто съесть булочку с маком, то анализ может быть положительным.
– Ну ребенку-то можно?
Никита ничего не ответил.
Настроения разговаривать не было. Принять предложение Селезнева означало не только потерю любого контроля над клиническими испытаниями, но и, зная позицию главного нарколога страны, полный провал проекта.
Почему же Саша молчит? Она всегда находит выход из любой ситуации. Наверняка еще все можно исправить. Почувствовав, что от нее чего-то ждут, Саша встала, подошла к столику в углу и включила чайник.
– Ладно. Давайте пить чай, – сказала она и хмуро добавила: – Ну, нет у нас вариантов. Пусть они хоть какой-нибудь протокол лечения утвердят. Это все равно лучше, чем ничего. А там видно будет. В конце концов, в Китае заместительная терапия тоже начиналась с лечения в стационаре.
– Они ничего не утвердят, – возразил Алекс, – это же очевидная попытка саботажа. И это делается руками главного нарколога страны, человека, которому доверены судьбы всех потребителей наркотиков! Он только спит и видит, чтобы бупрофиллин с треском провалился!
– Не кипятись. Ты привык, что все дается тебе легко. Радуйся, что пока Селезнев не натравил на нас ФСКН, – Никита похлопал его по плечу.
– Ничего себе легко. Меня давно уже не покидает чувство, что скоро придется бежать куда-нибудь по льду Финского залива, – невесело пошутил Алекс.
– Ладно. Ничего страшного, продолжаем работать, – сказала Саша.
– Как продолжаем работать? – удивился Никита. – Они, скорее всего, не пустят наших социальных работников и на порог в 57-ю. Мы даже не будем знать, дают им там бупрофиллин на самом деле или нет.
– А давайте я буду там как пациент, – неожиданно предложила Катерина. – Вы будете меня навещать, а я вам все расскажу.
– Да нет. Ты уже и так много для программы сделала. К тому же у тебя еще и ребенок маленький.
– Ничего, Даня у бабушки пару недель поживет. Ведь это всего лишь на две недели, правда?
Все посмотрели на нее. Несмотря на то, что Саша была категорически против, Катерина через неделю была принята в стационар 57-й наркологической больницы.
* * *
На выходе из метро «Баррикадная» Алекса остановил плотный мужчина в костюме, вышедший из припаркованного на тротуаре лимузина:
– Алексей Михайлович, с вами хотят поговорить, – мужчина кивнул на лимузин.
– Со мной? Кто хочет поговорить? – растерялся Алекс.
– Владимир Багратионович, – сказал мужчина и снова настойчиво кивнул в сторону машины.
Ах да, он сам просил главного рейдера о встрече. Его, конечно, насторожило приглашение сесть в незнакомую машину с тонированными окнами, да и охранник, конечно, выглядел устрашающе. Более того, если чиновники так и не смогли урегулировать конфликт с «Кобракомом», то стоило ждать нового витка в конфликте. Но даже если бы «Кобраком» и замышлял что-то лично против Алекса, разговор с Владимиром Багратионовичем был последним шансом спасти бупрофиллиновый проект. Охранник открыл дверцу лимузина, и Алекс послушно сел в машину.
Вместо главного рейдера внутри сидела Анна Спиридоновна.
– Здрасьте. Владимир Багратионович сейчас в спа, вас он примет там. Здесь, впрочем, недалеко, – затараторила она.
Уверенность в том, что именно так и происходят все похищения, усилилась, и теперь тело бывшего начинающего бюрократа наверняка найдут в топях, окружающих морской порт в Джерси-Сити. Что служит аналогом этим топям в Москве, Алекс не имел ни малейшего понятия, но ни секунды не сомневался, что максимально скоро об этом узнает. Машина тронулась, и долго думать о собственной смерти было невежливо.
– А где бьющийся в истерике шалопай, что обычно заперт в машине? – спросил Алекс, сочтя что разговор о погоде будет Анне Спиридоновна не интересен.
Ту словно передернуло, и она с тревогой уставилась на Алекса:
– Какой шалопай?
– Но вы же гувернанткой… э… домработницей работаете? – вспомнив разъяснения Гуронова, поправился он.
Анна Спиридоновна расхохоталась:
– Подумаешь! Мне поручают и более серьёзные дела. Как тебе, например, мой дельфин под подушкой?
– Как, это был не Ксений?
– Ну нифига себе! Я моталась через весь город к тебе на «Алексеевскую», угробила полдня своей жизни, а ты все это время думал, что это какой-то Ксений? Я предложила мужику, курящему на лестнице, помочь с замком за сто рублей, так он мне подсобил и вовсе бесплатно. Не слабо, да? Тебе вообще не стыдно так с соседями обращаться?!
Алекс смотрел на Анну Спиридоновну в легком ужасе.
Однако ни до каких топей они не
