калеки в эпоху империй не выживают.
Но здесь заговорил Светлов:
— Елизавета Ольгердовна, судя по узнаваемой чешуе, неужто вы пожертвовали жемчужиной своей коллекции, горгом, ради этого?.. — Светлов не употребил ни титула, ни имени, что являлось полнейшим неуважением, к тому же указал на мою ногу взмахом руки, будто обсуждал некую вещь, а не наследного княжича.
Бабушка не утерпела:
— А ради родной крови я готова пожертвовать не только горгом, но и каким-нибудь родом империи, — очаровательно улыбнулась княгиня, так, что даже у меня зашевелились волосы на затылке. — Хотите лично стать жемчужиной моей коллекции? Это легко устроить!
— Хватит! — подняла голос императрица, стукнув ладонью по столу. — Мы здесь собрались не для того, чтобы обмениваться угрозами, а для того, чтобы заключить мир, который вам придётся соблюдать, хотите вы этого или нет! — императрица поочерёдно бросила взгляд на Светлова и на нас.
— Мы с графским родом Светловых не ссорились, чтобы мириться, — холодно произнесла Елизавета Ольгердовна. — Это у них с нами постоянно несчастные случаи происходят.
Мне кажется, если бы можно было зарычать или же взглядом заморозить на месте, Светлов уже бы рассыпался на мелкие льдинки от одного взгляда бабушки. Сам же Игнат Сергеевич хранил молчание. Молчание сие длилось едва ли не минуту, пока патриарх рода играл в гляделки с двумя женщинами. Меня они в расчёт не брали.
Я изучал энергетическую структуру Светлова и не мог не удивляться. Как же так получилось, что патриарх рода сверкал не так ярко, как та же Елизавета Ольгердовна, при том, что, по словам самой княгини Угаровой, она — представитель младшей ветви и носитель пассивного навыка? Сам Светлов выглядел ещё тусклее. Вот тебе и «лучик солнца золотого».
Я мысленно хмыкнул. Что же касается императрицы, то, судя по цвету её ауры, вот уж кто действительно мог заморозить взглядом всех присутствующих, так это она. Единственное, чего я не понимал, так это принципа заключения междинастических браков. Пожарские — огневики, они должны были заключать брак с кем-то, усиливающим их стихию. Тем более императорская семья, у них же должен быть выбор! Кто им подсунул магичку льда? Я не представлял, какое приданое нужно было посулить за ней или каким образом её уговорили на такую свадьбу. Не представлял.
Оставалось только дивиться их династической политике. Однако нужно было отдать должное, аура императрицы сияла достаточно ярко, на удивление. Даже ярче, чем у Светлова. Но в то же время на этой ауре красовалось несколько странных брешей: одна в районе живота и одна в районе шеи. Будто аура в этих местах расползалась и не была целостной. Надо будет позже уточнить у бабушки, что бы это могло значить.
Светлов, кстати, на удивление, был целостен, хоть и равномерно тускл. Бабушка же выглядела как сгусток серебристого тумана. Интересно, это химеризм так проявляется? Причём туман этот не был статичным, он постоянно циркулировал вокруг неё.
Самым неприятным было то, что я явно обладал некой силой, позволяющей видеть гораздо больше других. Но разобраться в значениях увиденного не мог. А ведь пассивный навык мог бы стать отличным подспорьем в моих делах. А если уж совсем мечтать, то княгиня на пассивном навыке архимагом стала. Что мне мешает добиться высот по нескольким направлениям магического искусства?
Светлов всё же заговорил:
— Ваше Императорское Величество, я приношу свои глубочайшие извинения княгине Угаровой за досадное недоразумение, произошедшее несколько дней назад. Все объяснения на эту тему уже были даны моими людьми, но задекларированного в обвинении вреда я не вижу, уж простите. А потому виру, наложенную короной, считаю чрезмерной.
— Игнат Сергеевич, вы считаете себя вправе перечить короне? — холодно спросила императрица.
Светлов поёжился, но взгляда не отвел.
— Я считаю себя вправе напомнить, что дар нашего рода — вытравливать тварей бездны и хаоса, живущих в Пустошах. Если на обычное благословение княжич отреагировал столь остро, я требую провести проверку Божественной Дланью в храме Ордена, чтобы удостовериться, что под личиной княжича не скрывается подобная тварь.
— Граф, вы в своём уме⁈ — едва ли не вскочила с места Елизавета Ольгердовна, уже потянувшись рукой к набалдашнику трости.
Я успел перехватить её за кисть и с силой сжать, предупреждая от поспешных действий.
— Игнат Сергеевич, мне едва исполнилось восемнадцать, — спокойно сказал я. — Вы думаете, я успел побывать в Пустошах и заразиться?
— Извините, Ваше Императорское Величество, — с брезгливой миной отвернулся от меня Светлов, — но пока он не пройдёт проверку, я даже не стану считать его человеком. Я считаю это справедливой ценой за отчуждение одной трети имущества рода.
Я мысленно присвистнул. Корона не мелочится! Могли бы заводом каким обойтись или рудной жилой неразработанной, а тут сразу треть.
Похоже, на княгиню такие аппетиты нашей защиты тоже произвели впечатление.
Но Светлов ещё не закончил:
— К тому же мы долго разбирались в причинах… страданий княгини после попадания под армейское залповое благословение и тоже пришли к выводу, что она стала носителем тьмы и хаоса после одной из командировок в Пустошах. Иначе её бы так не корёжило. А потому мы запрашиваем проверку в храме Ордена как княгини, так и княжича. Ибо если мы окажемся правы, то замок Угаровых стал ростком Пустошей в нашей империи.
Даже я понимал, что это серьёзное обвинение. А бабушка и вовсе зубами скрипнула так, что, вероятно, это могли услышать на нескольких этажах дворца.
— Или вы чего-то боитесь, княгиня? — язвительно добавил Светлов.
Елизавета Ольгердовна подняла на него взгляд, полный ненависти.
— Я в этой жизни уже ничего не боюсь вашими стараниями, Игнат Сергеевич, — ледяным тоном произнесла она. — Если для того, чтобы вас разорить, мне понадобится ещё раз войти… в храм, — перед этим словом она сделала такую долгую паузу, что только совсем тупой не смог бы догадаться о количестве всевозможных эпитетов, которые она мысленно произнесла в адрес этой «богодельни» Ордена, — то так тому и быть.
— Вот и прекрасно, — очаровательно улыбнулась императрица, так что у неё даже ямочки на щёчках появились, сделав её лицо весьма милым. — Но у короны есть некоторые дополнения к вашим обвинениям, Игнат Сергеевич. Подобные слова… сопоставимы с обвинением в предательстве. Если княгиня с княжичем пройдут проверку, то я, как их сюзерен, имею право припомнить вам это оскорбление и затребовать виру ещё и за него. Кроме того, в следующий раз
