Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
я до сих пор сидел бы там.
– Простите, генерал, – возражаю я. – Я побежала за доктором, но, когда мы вернулись, вы уже ушли.
– Вот именно эту историю рассказал этим утром доктор Дюбуа, когда мы арестовали его и восьмерку других так называемых «вольных стрелков», включая вашего сына и помощника по винодельне. Они прятались в вашем каретном сарае.
У меня сжимается сердце. Значит, они добрались до дома?
– Не может этого быть. Они не вернулись домой с войны.
– Жалкая ложь! – фыркает генерал. – Вы знали, что ваш сын дома. И вы знали, что доктор Дюбуа главный у «вольных стрелков». – Он небрежно машет пальцами адъютанту. – Бумагу и чернила.
Генерал двигает их ко мне.
– Я хочу видеть имена, мадам. Имена всех «вольных стрелков», которые подожгли казармы.
Я медленно отодвигаю от себя бумагу и гляжу прямо ему в глаза.
– Я ничего не знаю про поджог. Но могу вам сказать, что доктор Дюбуа в этом не участвовал. Он пошел со мной, чтобы помочь вам. – Тут мне приходит в голову совсем другая мысль. – А вы не задумывались над тем, почему месье Вольф решил именно вчера вечером показать вам мое хранилище вина? Пожалуй, вам стоит спросить его об этом.
Генерал морщит свой широкий лоб.
– Вольф немец. Он никогда не предаст свое отечество. – Его глаза обводят от угла до угла лепнину под потолком, и он приказывает адъютанту. – Найдите Рейнара Вольфа и приведите ко мне.
Адъютант отдает честь и выходит.
– Я должна увидеть моего сына, – говорю я, пытаясь унять дрожь в голосе.
– Он не в таком виде, чтобы показывать его матери. – Генерал качает головой. – Мои дознаватели постарались наказать тех, кто убил их товарищей.
– Пожалуйста, генерал. Я должна сказать сыну, что его жена и ребенок умерли. Он не знает этого.
– Пожалуй, ему лучше этого не знать. – Его лицо расслабляется, на нем видна усталость, но он расправляет плечи. – Вам следовало бы подумать о последствиях, прежде чем помогать «вольным стрелкам».
Набравшись смелости, я хватаю его руку и говорю от всего сердца:
– Генерал, я клянусь вам, что я никогда бы не стала участвовать в нападении на ваших солдат.
Мне казалось, что я растрогала его, когда он сжал мою руку. Но его пальцы больно сдавливают мои хрупкие пальцы. Я вскрикиваю и выдергиваю руку.
– Мадам Поммери, вы ошиблись, если решили, что я попадусь на ваши женские уловки. Король Вильгельм сделал ясные ставки в этой войне. Суверенитет моей земли Мекленбург-Шверин зависит от моих успехов на этом участке боевых действий.
– Пожалуйста, генерал Франц. – Мой голос дрожит. – Мне нужны мой сын и смотритель винодельни, чтобы делать шампанское. Без них я не справлюсь.
Он показывает на дверь и орет.
– Немедленно уйдите. Иначе я брошу вас в тюрьму к вашим заговорщикам.
– Да, генерал. – С убитым видом я пячусь из столовой. Я сокрушена, раздавлена. Луи и Анри дома, но в руках у захватчиков.
* * *
Напряженность все нарастает и нарастает. Каждую ночь наши «вольные стрелки» нападают на прусских солдат в темных переулках, стреляют с крыш по их пьяным застольям в «Биргартене», грабят их склады с провизией, одним словом, не дают им расслабиться.
Для контроля за ситуацией генерал Франц вводит каждый день все новые ограничения. Теперь с наступлением темноты граждане Реймса не должны выходить из дома. Всякий, кого задержат после комендантского часа, будет отправлен в тюрьму. Это становится проблемой для «вольных стрелков»; им нужно тайное убежище.
Я предлагаю доктору Анруа использовать Бют-Сен-Никез. Генерал больше никогда не сунется туда, а там много крайеров не пострадали от нанесенного ущерба.
Каждый вечер я прижимаю ухо к стене, отделяющей мою спальню от покоев генерала, и слушаю новости, чтобы потом поделиться ими с «вольными стрелками». Кажется, прусские и немецкие войска уже окружили Париж. Они отрезали поступление в город продовольствия и других припасов.
Нашу единственную искорку надежды мы получаем из смятой парижской газеты, которую передают из рук в руки «вольные стрелки». Леон Гамбетта, наш министр внутренних дел, вылетел из окруженного немцами Парижа на воздушном шаре. Он прилетел в долину Луары и создал пять армий численностью более половины миллиона солдат.
Мы с Луизой пришли в собор молиться об окончании войны. Передние скамьи занимают немецкие военные. Странно думать, что они молятся тому же Богу, что и мы. Как же Всевышний выберет победителя?
Мы сидим почти в самом конце. За спиной скрипят скамьи для коленопреклонения. Тут же на нас обрушивается удушающий запах гардении. Это мадам Шахерезада. Я не видела ее с самого первого дня оккупации – так она занята в «Альгамбре».
Внезапно она шепчет мне на ухо:
– Вечером в субботу «Альгамбра» празднует день рождения генерала Франца. Я открою бутылку абсента, который берегла для особых случаев.
Зачем она сообщает мне о том, как угостит врагов? Я собираюсь отмахнуться от нее, но она уже уходит из храма, покачивая лиловым турнюром.
До меня медленно доходит значение ее слов.
– Мамочка, это была мадам Шахерезада? – шепчет Луиза, когда мы раскрываем сборник гимнов.
– Это был ангел, доченька. – Я сжимаю ее руку. – Настоящий ангел.
После мессы я наношу визит к доктору Анруа и сообщаю эту информацию.
* * *
Рейнар Вольф, в клетчатых панталонах, легком сюртуке, сшитом на заказ, и галстуке «аскот» сидит, нога на ногу, на деревянном ящике и наблюдает, как я упаковываю партию шампанского.
– Что с вашей рукой? – спрашивает Вольф. – Вы ударились?
– Можно сказать и так. – Я пытаюсь что-то делать пострадавшей рукой, но она все еще болит.
– Что случилось? – Он вскакивает и осматривает ее.
– Генерал зол на меня за свое падение в крайерах.
Вольф медленно кивает, обдумывая мои слова.
– Упав, он выглядел слабым и не может этого простить.
– А вообще, зачем вы привели его туда? – спрашиваю я.
– У меня не было выбора. – Вольф неправильно кладет бутылку в ящик. – Генерал решил пойти за вами и потребовал, чтобы я отвел его.
– Вы неправильно делаете. – Я поправляю бутылку. – Кладите больше соломы.
Тогда он сам упаковывает бутылки в другой ящик и улыбается, когда я одобрительно киваю.
– Генерал очень интересуется вами, мадам Поммери. Он не привык к независимым женщинам, управляющим собственным делом. Вы завораживаете его.
– Это смешно. – Я поворачиваюсь к нему. – Что вы пытаетесь сказать? Говорите прямо.
– Я советую быть поласковей с генералом, и тогда вам будет легче жить. Будьте практичной, мадам Поммери. Война может продлиться долго, либо Франция может завтра стать еще одной немецкой землей.
До сих пор я молилась лишь о скором окончании войны, но вот
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
