почему я еще и через весь этот ужас должен проходить? В общем, повторялось это все раз двадцать, и я наконец понял. Каждый из тех, чью смерть я пережил, думал об одном и том же. «Почему это произошло со мной? Почему именно со мной?»
В конце концов, мы с ними одинаковые. Я пережил это кошмарное время, именно чтобы осознать простой факт. Люди из ямы и я, живущий наверху построенной сверху многоэтажки, – ничем мы не отличаемся. А потом я снова открыл глаза. Теперь не на дне ямы, а в огромном пентхаусе. В теле мягкого плюшевого медведя. И теперь вот сижу перед тобой.
Как думаешь, что все это значит? Почему я умер, прошел через такое и снова вернулся? Ради чего призраки из ямы заставили меня лицезреть все, что произошло в Юксадоне? Вот что лично я думаю. Я – их общая надежда. Надежда выбраться из ямы. Желание по-человечески увидеть солнце. Нам нужно тело. Настоящее тело, которое может пойти куда угодно и когда угодно. Не этот мягкий клочок ткани, а тело из крови, костей, мышц и органов – вот что нам нужно.
* * *
– То есть ты убивал ребят, чтобы найти подходящее тело?
– Поначалу я не хотел их убивать. Но нельзя попасть в тело, к которому уже привязана душа.
Тоха слышал об этом от маленького призрака из «Радуги». Мертвые не могут покинуть место своей смерти. И чтобы вернуть тело, самое главное – захотеть в это тело вернуться. До того как Тоха потерял его, убегая с фабрики, он подумал: «Разве не все равно?» Да и до этого он тоже постоянно размышлял: «Почему выжил именно я? Правильно ли то, что я остался в живых?» С этих мыслей все и началось. Тоха молчал и заговорил лишь спустя некоторое время. Он внезапно вспомнил о том, кому принадлежало знакомое имя, упомянутое в истории Тохёна.
– Хан Хакчхоль… Так ведь звали дедушку.
Тохён, нет, скорее неизвестное существо широко улыбнулось:
– Верно. Отец нашего отца, который передал нам свои кровь и наследство. – И, глядя в пластиковые зрачки Тоха, заявило: – Я больше в эту яму не вернусь. Это тело – мое, и меня совершенно не касается, какую карму унаследовал от предков отец и какие грехи он совершил сам.
Тоха вгляделся в собственные глаза. Если они принадлежат не Тохёну, то кому тогда? Возможно, это глаза совершенно иной сущности. Злые глаза, подражающие брату. Люди не могут увидеть свое лицо, кроме как в зеркале. Но сейчас Тоха видел. «Избитое и сильно опухшее, но все же это мое лицо, – думал он. – И я верну его себе вне зависимости от того, что сидит внутри. Только так я смогу помочь Хваён». А для этого ему нужно подробнее разузнать о воришке.
Парень еще раз прокрутил в голове то, о чем голосом Тохёна рассказало существо в его собственном теле. Жестокую правду о земле, на которой они сейчас стоят. Прошлое Гриндона, который не смог обрести покой. Вот только в истории Тохёна главное действующее лицо было неопределенным. Незнакомец заявил, что он «Тохён», но при этом говорил о себе в третьем лице; на вопрос Тоха: «Как же так вышло?» – во всех подробностях описал не чувства и изменения внутри самого Тохёна, а то, что произошло в яме. Тоха наконец смог на практике воспользоваться навыком анализа прочитанных историй, который он давно натренировал на дополнительных занятиях.
И вычислил иную вероятность. В его теле может быть и не Тохён.
Первые сомнения возникли, когда он залился смехом во время их с Хваён разговора. Тохён смеялся громко, широко разинув рот и сморщив лицо. Брызжа слюной и задыхаясь. Тогда Тоха почувствовал неладное. Его брат так не смеялся. Посредством дедукции парень смог найти подтверждение, что это может быть не он.
Может быть, Тохён и вовсе исчез после смерти. Не просыпался в яме, не страдал, не переживал смерти других людей. Страдали только те, о ком в рассказе шла речь. Тохён осознал, что после смерти стал таким же, как они? Нет, это всего лишь то, чего хотят они сами. Их желание быть увиденными и получить сочувствие, вот что это. Пока некое существо притворялось Тохёном, это желание вылезло наружу, оставив лазейку. Хотя, может быть, оно было выставлено напоказ специально.
Оставалось лишь проверить гипотезу.
Тоха поднялся с места и вскарабкался на письменный стол. На книжной полке стоял английский словарик со времен средней школы, который уже давненько не попадался ему на глаза. Он взял книгу и подошел к Тохёну. Судя по лицу, тот был озадачен. Ничего объяснять ему не требовалось. Тоха собирался задавать вопросы так же, как это недавно делала Хваён. Мишка раскрыл словарь на середине. Попалась категория под названием «Лексика начального уровня, обязательная для учеников средней школы: Level A[33]». Он произнес вслух слово из этого списка:
– Disease[34] – скажи мне, что значит это слово.
– Зачем это? Шутишь, что ли?
– Слово переведи, говорю.
Тохён не смог ответить. Тоха продолжил:
– Counter?[35]
Competitive?[36]
Exchange?
Он назвал еще десять базовых слов, но Тохён не перевел ни одно из них. На затаившийся в сердце вопрос потихоньку вырисовывался ответ. Тоха недоумевал: почему он не заметил очевидное? Его ведь чуть не обдурили. Мишка закрыл словарь. И, повернувшись к Тохёну, точнее к неизвестному существу, которое им притворилось, заявил:
– Ты не Хан Тохён.
– Что ты несешь?
– Тохён, мой старший двоюродный брат, не может не знать столь простую лексику. Мне это показалось странным, еще когда ты рассказывал о Юксадоне. Тохён, конечно, невыносим, но человек он неплохой.
– Я же говорил. Думаешь, после того, что я пережил, еще можно добреньким оставаться? Мне захотелось причинить всем столько же боли, сколько испытал я сам.
– Тохён не смеялся надо мной во время семейной встречи. Наоборот, первым заговорил, обсудил со мной общие интересы, в отличие от остальных обращался со мной по-доброму. И даже игрушку эту дал мне он.
– …
– Тебе наверняка многое известно. Обо всем, что происходит в нашей семье. Вот только брат меня никогда не игнорировал. Даже если после смерти Тохён пережил бы нечто невообразимое и изменился, он бы не стал искажать память о прошлом. У тебя плохо получилось ему подражать. Ты просто подделка.
Ненадолго воцарилась тишина, которую прервало бормотание не Хан Тоха и не Хан Тохёна, а другого существа:
– Совсем больной. Так кто же я тогда?
– Призрак. Точнее, призраки, которые существовали здесь еще
