до постройки этого комплекса. Им Ю, Ким Санхо, Чи Ёнхо, Ю Поксун, Пак Санчхоль, То Минхан, Чо Унхён – злой дух, который их в себя вобрал. Я видел похожего в жилом комплексе «Радуга». Существо, которое долгое время мариновалось в злобе. В тот день ты шепотом подстрекнул Хан Чонхёка на убийство домработницы, а после, разыграв спектакль о возвращении души Тохёна, снова заставил его убивать. Конечно, все это было личным выбором дяди, но ты в любом случае ему поспособствовал. Ты же хотел забрать тело. Верно?
Лицо напротив расплылось в улыбке. Привычный, но такой незнакомый рот широко раскрылся, и из него раздался голос, какого Тоха не слышал никогда: вроде бы говорил один человек и в то же время несколько десятков или даже сотен людей.
– Только в одном ты ошибся. Я ни разу сам не просил Хан Чонхёка достать мне тело.
– Напрямик – нет, зато медленно, но верно провоцировал его. Притворяясь Тохёном.
– Я лишь позволил ему слышать голос, который он так жаждал услышать. Разве ж это провокация?
Выражение лица духа тут же изменилось, и, несколько раз прочистив горло, он вжился в роль перед Тоха:
– Папа, это я, Тохён. Я… живой. Не знаю, как так вышло. Я правда умер, пап? Ты что, сжег меня? Сжег мое тело? Ничего, если я побуду в этом теле? Ты же гордишься своим сыном? Больше я ничего ему не говорил. Хан Чонхёк натворил все это сам. – Незнакомая сущность с лицом Тоха продолжала: – Восемь лет назад, когда строительство этого комплекса было в самом разгаре, впервые за несколько десятилетий наши кости показались из сырой земли, и тем, кто решил их снова закопать, был именно Хан Чонхёк.
Дух выглядел печальным.
* * *
Восемь лет назад Чонхёк во время игры в гольф получил отчет. Его содержание сводилось к тому, что в Яму, на месте строительства комплекса «Виды природы», ради которого он так усердно трудился (даже подкупил председателя городской ассоциации) и в который вложил целое состояние, нашли нечто, похожее на артефакты. По-хорошему, нужно было проводить аккуратное изъятие объектов культурного наследия, но в таком случае строительство пришлось бы отложить на неопределенный срок. Это неминуемо повлияло бы на продажу квартир. А если с ней запоздать, возврат средств тоже задержался бы, а значит, повысился бы и процент по кредиту. Сроки действия контракта с застройщиком были расплывчаты, да и с компенсацией за задержку въезда с большой вероятностью возникли бы проблемы. Более того, «Виды природы» – проект, который стал символом реновации Яму. Впереди предстояла еще гора работы, поэтому ни в коем случае нельзя было создавать впечатление, что она уже с самого начала движется со скрипом. Яму, родной город Чонхёка, стоял на пороге больших перемен. Ни с какими пережитками прошлого, утягивающими все назад, мириться было нельзя.
Чонхёк тут же направился на место обнаружения неизвестных предметов. Отчет секретаря показался ему странным. Если уж артефакты, то так и пиши, что еще за «нечто, похожее на артефакты»? Так или иначе, неопределенность выводила Чонхёка из себя. Он никогда в жизни не терял уверенности. Никогда не сомневался. Всегда делал наилучший выбор и, в подтверждение этому, достигал результатов, выше ожидаемых. После сорока лет жизни Чонхёка лишь единожды у него все пошло не по плану. А именно со смертью жены и рождением Тохёна. В том числе с чувствами, которые он испытал при появлении сына на свет.
Мужчина не мог вообразить, что в современном мире его жена может умереть при родах. Она ни в чем не проявляла энтузиазма, поэтому Чонхёк даже подумать не мог, что на предложение доктора прервать беременность жена яростно станет сопротивляться. Сколько бы он ни пытался убедить ее в том, что можно попробовать еще раз, женщина оставалась непреклонна. Чонхёк впервые видел ее такой. Он привык жить в мире, где ничто не расходится с его собственными представлениями, потому любые другие эмоции были ему чужды. А чуждое он игнорировал. Оно вызывало дискомфорт, а желание избегать каких-либо неудобств объясняется человеческой психологией.
В итоге жена умерла во время родов. В тот миг Чонхёк испытал сильное замешательство: вместо грусти или опустошенности из-за смерти супруги его охватило глубокое чувство любви. Он не знал, что настолько полюбит своего ребенка. И во сне не мог представить, что решит отдать все тому, чье рождение поставило крест на жизни его второй половины. До этого Чонхёку было все равно, будут у него дети или нет, но младенец в его объятиях ощущался божественным откровением, стал для него вторым сердцем. Эти внезапно свалившиеся, словно бедствие, чувства не подвергались рациональному объяснению. Он не то чтобы их источник найти, даже масштаб оценить был не в силах. Чонхёк впервые в жизни принял свои чувства как они есть. Разве не говорят об этом в бесконечных сказках и историях? И любовью называют.
Может, причина в том, что он сам стал чьим-то сердцем? Родился Тохён в муках, и сердце его было слабым. Говорили, что он появился на свет с пороком редкого вида – даже его полное название трудно выучить. Но Чонхёк не отчаивался. Ведь в его жизни не было места поражениям. Он потерял жену, но зато приобрел сына. Далекие друг от друга смерть и рождение стали для Чонхёка единым целым, поэтому и ситуацию эту он воспринял не как потерю, а как обмен. Подобное было возможно исключительно благодаря его эгоцентризму. Смерть жены произошла ради того, чтобы родился ребенок. А появился он, чтобы Чонхёк смог познать святость любви. Любовь – это красота. Поэтому не было никаких поводов для грусти. Кроме того, у Чонхёка в жизни была вера. Вера в то, что любые невзгоды – всего лишь ступенька на пути к более светлому будущему.
Чонхёк буквально вливал деньги в Тохёна. Семья Хан обладала безграничным состоянием, накопленным предками, поэтому он как ее представитель мог решить что угодно. Обычные люди, если бы у них умерла жена и оказался неизлечимо болен сын, уже на этом этапе смирились бы с тем, что такова реальность, но Чонхёк был другим. Его как личность сформировали слова окружающих и следы, оставленные им на уже пройденном жизненном пути.
До того как Тохён пошел в начальную школу, ему провели серьезную операцию в США. Врачи отказывались от нее со словами, что ребенок слишком мал и операция, наоборот, может возыметь негативный эффект, но Чонхёк уверенно шел напролом. В итоге, заплатив цену, в два раза выше обычной, он все же смог
