class="stanza">
Нацелившись получше
И побомбив для вкуса,
Союзники у дуче
Отгрызли Лампедузу.
Ай-яй, ай-яй, какой скандал!
Без Лампедузы дуче стал.
Пощупав дуче пузо,
Промолвил врач сердито:
– Бурчит без Лампедузы
Желудок ваш, Бенито…
Ай-яй, ай-яй, какой скандал!
Бенито за ночь исхудал.
В убежище бессонно
Бенито изнывает,
Запасные кальсоны
Стирать не успевают…
Ай-яй, ай-яй, какой скандал!
Штаны Бенито про… страдал.
На Рим от Лампедузы
Моторный рёв несётся,
От бомбового груза
Италия трясётся.
Пропал в Италии покой…
Ай-яй, ай-яй – скандал какой!
20 июня 1943
Сержант с бантиком
Расскажите, что за цаца
С модной сумочкой в руках
Вышла в город прогуляться
На высоких каблучках —
Юбка синяя – плиссе,
Бантик – бабочкой в косе?
Это, может быть, артистка?
Балерина, может? Нет,
Это – штаба машинистка,
Посмотрите на берет:
Сам-то он туда-сюда,
Но на нём горит звезда!
Маркизетовая блузка
Подпоясана ремнём,
То ль бельгийский, то ль французский
Пистолет висит на нём;
И оплечь ремни лежат:
Машинистка-то – сержант!
Почему ж сержанту в шляпе
Ни уставы не важны,
Ни взысканья не страшны?
Потому, что в этом штабе
Нет – по штату – старшины.
11 июля 1943
Увы, лошадкино меню навоз сгубило на корню
«В Германии конфискуется конский навоз, который будет собираться у владельцев лошадей, не занимающихся сельским хозяйством. В связи с этим гласит распоряжение – всякие запродажные и иные сделки по конскому навозу запрещены».
(Из газет)
Эрзац-овёс из кирпича
Покушала кобылка.
Под хвост кобылки, грохоча,
Подставлена копилка:
– Ты ела фюрерский овёс?
Гони для фюрера навоз!
От бабок до затылка,
Трудясь, дрожит кобылка.
Но злобно в животе рыча,
С упорностью эрзаца,
В навоз овёс из кирпича
Не хочет превращаться…
25 июля 1943
Полезный совет
Фрица очередью срезать —
Это очень хорошо;
Между глаз прикладом треснуть —
Это тоже хорошо;
Продырявить сталью гада —
Ну, конечно ж, хорошо!
Посадить на мину задом…
Это даже ещё лучше!
1943
«Так что же такое граница…»
Так что же такое граница —
Окопчик, подобный меже,
Иль то, что навеки хранится
Как образ Отчизны в душе?
Озёрная светлая чаша,
С ласковой тучкой на дне;
Вот эта вот разница – наша,
А та – на чужой стороне?
И небо там кажется узким,
И поле – сплошной буерак,
И птицы поют не по-русски,
И солнышко греет не так.
Пробитые в битвах знамёна —
У края родимой земли,
Железных полков батальоны
К заветной черте подошли.
Три года об этом грустили,
Как только о доме грустят,
Железом дорогу мостили
И мстили, как воины мстят.
Болотце в лесу одичалом,
Заросший окоп через лог —
Великий конец и начало
Военных дорог и тревог.
Нет, нет, не болотце взглянулось,
А счастье былое – сполна,
И сердце легко колыхнулось,
Как после тяжёлого сна.
Граница – за дымкою сизой —
Ни знака её, ни следа…
Штандартами свергших дивизий
Означена эта черта.
Елена
Не под шеломами взлелеяна
И вскормлена не с копия,
Зачем же ты со мной, Елена,
Любовь моя, судьба моя?
Здесь не пески. Здесь бьются русичи.
Московия – не Ханаан, —
Над дебрями – седые тучи,
Долинный медленный туман;
Орлы, да воля наша ратная,
Да поступь тяжкая солдат.
И нам не повернуть обратно
С путей, открытых на закат.
И вновь, и вновь со мной, как смолоду,
И как во все века была, —
Елена, проливное золото
Полночных звёзд и полдней мгла.
Ты не звездой, паденью отданной,
Сверкнёшь на миг в чете друзей,
Ты за плечами – встанешь Родиной,
Землёю необъятной всей;
Родительской лихою старостью,
Святою верою детей,
Клинков казачьих синей яростью
Над косяками лошадей.
И женской силой обернёшься ты,
Берёзкой той, речонкой той,
Где Родина совсем не просто
Живёт в подробности простой, —
Быть может, в той луне рождественской,
В огнях морозного стекла,
В сверчке за печкой, в сказке дедовской,
Откуда ты ко мне пришла.
27 июля 1943,
Пельчало
О единственной
Когда навстречу бомбам сброшенным,
Напрасно пытаны свинцом,
Встаём со злобой перекошенным,
Неумирающим лицом;
Когда на дула пулемётные,
Хлебая кровь, огонь и газ,
Хрипя, ложимся грудью потною,
Не закрывая гордых глаз;
Когда стотонным, бронированным
Путь преграждаем до конца —
Каким заклятьем заколдованы —
Не холодеют в нас сердца?
Мы не привыкли к суевериям
И, смерть встречая как жену,
Гремучею секундой меряем
Всей нашей жизни тишину.
И в этот миг, судьбою венчана
На право нас на гибель слать,
Нам видится иная женщина —
Невеста. Девочка. И
