class="p1">– Хорошо, Вагис, – Нуар отпрыгнул и бросил в Гиса шаровую молнию. – Если ты так настаиваешь, сначала я выбью дурь из тебя.
Нуар беспощадно нападал на ослабевшего Гиса, который едва успевал уклоняться и отражать его атаки, экономя крупицы сил.
– Что с тобой не так, братец? – Гис спрятался за каменным выступом, лихорадочно обдумывая план. – Поэтому ты предпочел Тартар, а не изгнание? Так боялся остаться без своего посоха в мире смертных?
– Заткнись, Вагис! – взревел Нуар, обрушив на него дождь из камней. – Я разрушу твое тело, и, когда от тебя останется одна бессмертная сущность, ты будешь настолько жалок, что каждый бес будет над тобой смеяться. А когда закончится мое наказание, я перемещу тебя в преисподнюю и развею в вечности.
– Мечтай, – ехидно шепнул Гис и кинул на пол яд, который подготовил специально для Нуара.
Он надеялся, что это даст ему преимущество, и попытался напасть, но тут же отступил. Нуара, в отличие от него, не мотало последние пятьдесят лет в мире смертных, он был полон сил. Гис же был опустошен. Ему помогали держаться только Гектор да страх за Лайнесс.
И все же, несмотря на явное превосходство, Нуар тоже осторожничал. Он бы давно мог размазать Гиса по полу лабиринта, но то и дело оглядывался на свой посох. Он то пытался пробить защиту тайника, то отдать приказ Лайнесс, но Гис каждый раз его останавливал, нанося неожиданный удар.
Он понимал, что с Нуаром что-то не так, и все пытался разгадать секрет братца. Почему Кейси так долго и методично продумывала свой план по уничтожению их оружия. А что, если не его оружия? Что, если Кейси хотела получить посох Нуара и уничтожить в первую очередь его?
Глаза Гиса расширились от прозрения. Он столько раз побеждал Нуара, но тот восстанавливался слишком быстро. И он никогда не выпускал посох из рук. Посох не просто давал ему силу, как Гектор Гису.
– Поглоти меня геенна! – выкрикнул Гис, наконец поставив шах в этой проклятой партии с Нуаром. – Ты переместил свою сущность, свой хаос в посох! Твое тело – лишь бесконечно сменяющаяся оболочка. Жалкая кукла! – Гис извернулся, ранил Нуара в живот и отскочил.
Догадка была верна. Рана затянулась быстро, а вот животный страх надолго застыл в желтых глазах братца.
– Что ты несешь, Вагис? – смех вышел нервным и злым.
Нуар с новой силой ударил одновременно по Гису и по защите тайника, разбивая еще два круга.
– Немедленно принес…
Гис снова не позволил Нуару договорить. Он накинулся на него, заставляя сражаться, одновременно кинув «глаз дракона» так близко к Лайнесс, насколько позволила защита.
– Лайнесс, выйди из круга и коснись посоха лезвием ножа! – кричал Гис, отшвырнув Гектора в сторону. – Скорее!
– Я не позволю!
Нуар ринулся к Лайнесс, но Гис заключил его в объятия. Он отдал весь хаос, что в нем оставался, превратившись в сгусток огня, сжигавший Нуара заживо. Тот мгновенно регенерировал, но вырваться не мог – все силы уходили на восстановление тела.
Гис кричал от боли, сгорая вместе с братом. Пламя хаоса невозможно было сдерживать, оно поглощало их обоих. Демон держался из последних сил, выигрывая время для Лайнесс, которая доверилась ему и кинулась за «глазом дракона».
Едва она коснулась ножом посоха, как Нуар завыл. Его посох чернел и корчился, как змея. Вагис отпустил братца, который рухнул на каменный пол, извиваясь в агонии так же, как и его оружие.
– Лайнесс! Посох!
Она сразу поняла, чего хочет Гис, и пнула посох ногой, выталкивая из круга. Гис из последних сил поднял меч и разрубил посох в щепки.
– Что ты наделал?!
– Прощай, брат. – Гис снес мечом голову Нуара и разрушил его тело.
Лабиринт содрогнулся от взрыва, когда сущность Нуара развеялась, а весь его хаос вырвался на свободу. Потолок стал осыпаться, пол дрожал. Гис стоял на коленях, понимая, что у него нет сил даже встать. Лайнесс все еще была в тайнике, и камни отлетали от невидимой границы, но, когда все рухнет, защита может не выдержать.
– Син!
Гис призвал джинна, истратив последнюю каплю магии, что оставалась в истерзанном теле, и рухнул на пол. Каменный ливень топил его, а он все смотрел на Лайнесс, взглядом умоляя ее не выходить.
Ее лицо заливали слезы, но она не двинулась с места, вздрагивая каждый раз, когда демон получал новое увечье.
Она закричала, когда с потолка сорвалась большая плита, которая могла размозжить ему голову, но тут появился Син и остановил камнепад.
– Лайнесс, скорее, – пропыхтел джинн.
Она посмотрела на Гиса и только после его слабого кивка подбежала к Сину. Джинн схватил их обоих и перенес на пепелище поместья.
– Люсиэлла, принеси хозяину укрепляющие снадобья, – крикнул Син, уложив демона на стол в подвале. – Быстрее!
Лайнесс тупо смотрела, как некромант перебирает склянки на стеллажах, как джинн водит руками над телом демона и раздувает щеки, залечивая ожоги и многочисленные раны.
– Неожиданно, – второй раз за день сказал Син, опустив руки на грудь демона.
– Ни слова, – шикнул Гис. – Никому. Никогда.
Джинн послушно склонил голову, продолжая исцелять тело хозяина. Он не ощущал в нем и капли магии, зато его призрачные пальцы чувствовали, как сердце демона тяжело стучит в груди.
– Влей ему в рот, – Люсиэлла подала Лайнесс два пузырька.
Девушка приблизилась к Гису, осторожно приподняла его затылок и влила в него сначала голубую, а потом черную жидкость. Демон мгновенно проглотил зелья, неотрывно глядя на Лайнесс, утопая в золоте ее глаз.
Люсиэлла не смотрела на них, но ей показалось, что в подвале в унисон бьются два сердца. Она недоверчиво прижала руку к груди, хотя знала, что ее собственное не дрогнуло ни разу после того, как она стала некромантом – тем, кто ни жив ни мертв одновременно. Ее тело застыло в тот момент, когда она обменяла свою душу на бессмертие.
Она бросила мимолетный взгляд на джинна, потом на хозяина, не веря в то, что услышала.
– Оставьте нас, – приказал Гис.
Оставшись с Лайнесс наедине, демон сел и притянул ее к себе, усаживая на колени. Заключив девушку в объятия, он смотрел на нее, запоминая каждую черточку ее лица, и слушал, как их сердца бьются в едином ритме. Этот звук был для него лучше любой музыки.
– Гис, я… – Лайнесс шумно вдохнула, набираясь храбрости. – Я боялась сказать, боялась, что ты разозлишься, но там, в лабиринте я поняла, что если вдруг кто-то из нас умрет, то ты не узнаешь, что я…
– Я знаю, – шепотом ответил Гис. – Я тебя тоже.
Он прижал ее ладонь к своей груди, чтобы она почувствовала биение его сердца. Глаза Лайнесс широко распахнулись от изумления, а на лице появилась робкая счастливая улыбка, которая с каждым ударом его сердца становилась все шире, озаряя все вокруг.
Гис смотрел на ее губы и старался не думать о том, как дрожит земля. Круг вот-вот явится, чтобы судить его за то, что он сделал. Времени оставалось совсем мало.
Он припал к губам Лайнесс, целуя, как никогда до. Отчаянно, страстно и в то же время нежно, со всей любовью, что переполняла его проклятое сердце. Лайнесс запустила руки ему в волосы, перебирая спутанные пряди, не веря своему счастью.
