Коллинза. После апелляции его юридические и финансовые тяжбы не прекратились – борьба с Уильямом Б. Джонстоном продолжалась долгие годы. Но Коллинзу, как всегда, удалось выкрутиться. Среди других его предприятий было и строительство национальной железной дороги в Калифорнию. Он пережил скандал с бегством Эллен и воздержался от действий, даже когда ее местонахождение в Бостоне стало известно. Зато новый закон давал силы и цель.
Коллинз утверждал, что «не имеет личного желания» вернуть Эллен, «самую верную и преданную из домашних слуг», в рабство. В письме он писал, что «противится ее свободе не больше, чем те, кто мог бы купить ее свободу»[456]. Ее труд и материальная ценность не были для него приоритетом. Коллинз считал, что преследовать Эллен нужно по высшим причинам: во-первых, это стало бы примером для других рабов, которые захотели бы последовать ее путем; во-вторых, доказало, что права южан не ущемлены, а Север верен духу Компромисса, конституции Союза, – короче говоря, своему слову.
Такова была высшая цель. Возвращение Эллен более не связывалось с восстановлением баланса в доме Коллинза или победой над собственными страхами. Нет, речь шла о восстановлении порядка в стране: Коллинз был убежден, что закон о беглых рабах может и должен «исполняться в точности», даже в аболиционистском Бостоне. Этим он отличался от других рабовладельцев, считавших новый закон таким же бесполезным, как и старый. Они предпочли бы, чтобы он провалился – это мотивировало бы Юг к отделению. Соблюдать (или подчиняться) Компромиссу они не собирались. Вернув Эллен, Коллинз надеялся доказать, что ястребы не правы и страна может сохраниться в прежнем виде.
Главная цель Коллинза заключалась в сохранении не только Союза, но и института, в который он твердо верил. Он утверждал, что рабство – это не «моральное, социальное и политическое зло», каким его представляет Север, поскольку «в мире нет системы служения, причиняющей меньше зла хозяину, слуге и обществу, чем рабство в южных штатах».
Он даже говорил: «свободные негры Юга находятся в гораздо более желаемом положении, чем свободные негры – и беглые рабы – на Севере». Однако «привилегия и право рабовладельца определять, когда, как и кто из его рабов должен стать свободным». И, пользуясь привилегиями и правами, определил: Эллен не должна быть одной из них.
Коллинз был готов действовать не просто как хозяин собственного дома, он поставил перед собой большие политические цели. Несмотря на пошатнувшуюся репутацию, Коллинз успешно инвестировал в общественные работы, телеграф и железные дороги. Осенью возглавил список юнионистов на выборах делегатов на предстоящую конференцию, которой предстояло определить позицию Джорджии по вопросу Компромисса. Он знал, что возвращение Эллен способно значительно улучшить его перспективы. В следующем году планировал баллотироваться на пост губернатора. Готовясь к выборам, Коллинз стремился стать «первым человеком, публично заявившим свои права на беглого раба перед народом Массачусетса», чтобы доказать: Союз может и должен сохраниться.
В октябре, когда жара в Джорджии наконец ослабела, Коллинз поручил двум местным жителям выполнить заказ. Он подготовил необходимые документы, включая подробное описание Эллен: «очень светлокожая, невысокая, плотная, около 22 лет, прямые волосы, карие глаза», «следы золотухи», то есть шрамы, «на одной руке»[457]. Айра Тейлор предоставил описание Уильяма: «столяр, высокий, хорошо сложенный, около 27 лет, черный (скорее коричневый), с черными вьющимися волосами и темными глазами»[458].
Главным агентом Коллинза и Тейлора стал Уиллис Хьюз, грубый мейконский тюремщик, которому поручали самые неприятные задания, в том числе физические наказания. Его прозвали «публичный бичеватель негров». Однажды он запорол дядю Эллен чуть ли не до смерти[459]. По роду занятий Хьюз имел дело с беглецами и отлично умел поддерживать порядок в тюрьме, где мужчин, женщин и детей содержали вместе. Вторым стал высокий темноволосый Джон Найт, который вместе с Хьюзом надеялся начать дело по изготовлению корзин. Найт был на несколько лет младше Хьюза и куда наивнее. Однако работал в столярной мастерской вместе с Уильямом и мог узнать Уильяма и Эллен.
Коллинз и Тейлор отправили агентов, надеясь, что те скоро вернутся с закованными беглецами. Другие рассчитывали на провал этой затеи. У Коллинза были враги, считавшие его конформистом. Они опубликовали сообщение об отправке агентов – истинный акт саботажа[460]. Кроме того, были те, кто хорошо знали и любили Уильяма и Эллен.
На собрании сторонников отделения в Мейконе журналист заметил «большое количество чернокожих», которые слушали «очень заинтересованно, поскольку речь шла о том, что Север собирается начать войну с Югом, чтобы освободить рабов». Опасаясь негативного влияния подобных выступлений на чернокожих, большинство слушателей потребовало удалить черных слушателей[461].
Но было поздно. Как бы ни бушевали ястребы, мейконские рабы, услышали эти слова, уже распаленные жаром другого собрания, в Африканском доме в Бостоне. Этот жар был рассчитан на то, чтобы их согреть.
* * *
Хьюз и Найт сели на поезд до Саванны и через несколько дней прибыли на Манхэттен, где их встречал Джозеф Стори Фэй, тот самый, из-за которого Уильяму пришлось переносить магазин в другое место. Он дал им рекомендательные письма к влиятельным «джентльменам» в Бостоне, тем, кто будет отстаивать закон. В пятницу, 18 октября, в пять вечера они отбыли в Бостон и на следующее утро на рассвете прибыли на вокзал, расположенный в нескольких кварталах восточнее черного квартала и напротив самого большого отеля в Новой Англии[462].
Отель «Юнайтед Стейтс» был роскошным заведением: сотни номеров, горячая вода, бани и душ, три ресторана, – и все отделано исключительно современно. Хьюз зарегистрировался под чужим именем. Через десять минут он отправился на работу – до дома Уильяма и Эллен ему было всего двадцать минут пешком.
Люди из Мейкона[463]
Потенциальный похититель Крафтов Уиллис Г. Хьюз (в отеле зарегистрировался как Уильям Хэмилтон из Нью-Йорка) был «невысоким бандитского вида парнем, ростом 158 сантиметров, лет тридцати-сорока», со «светлыми волосами, рыжими усами, почерневшими мелкими зубами», постоянно «жующий табак или курящий» – таким его запомнили настроенные весьма негостеприимно бостонцы. Похоже, там он употребил гораздо больше табака, чем обычно[464].
Найти Крафтов было легко. В городских документах Уильям числился в разделе столяров по адресу: Кембридж-стрит, 51, совсем рядом с Бикон-Хилл[465]. Зато поймать его (и Эллен) оказалось непросто. Для этого Хьюзу требовалась официальная поддержка, в том числе ордер на арест. Получить его с помощью друзей Фэя, среди которых был и юрист, должно было быть просто. Однако юрист, некий мистер Сойе, отсутствовал в городе, поэтому Хьюзу пришлось в одиночку
