случае, когда те защищают их жертву.
– Когда они придут, – негромко говорит Дождь, – обязательно расскажите им про меня все, без колебаний.
Пожилая женщина встревоженно вглядывается в него, словно годы наделили ее проницательностью.
– А с тобой все будет хорошо?
Вопрос родственницы. Словно ей не все равно. Его рот прикрыт маской, так что ей не видно, но у него на лице впервые за несколько месяцев появляется улыбка – слабая, нерешительная, она пропадает и возникает снова.
– Когда-нибудь, наверное.
34. Сэпулькрум
Sepulcrum ~i, сущ.
1. могила, место упокоения
Джерия присылает мне сообщение утром. Она ведет поиски и расшифровывает данные, собранные ее модулем в визе Дравика. Через пару дней все будет готово. Я не стала рассказывать ей про снимки мозга, которые нашла. Не знаю, что они означают, знаю лишь, что они мои. Потирая разболевшийся шрам на ключице, я подхожу к столу, накрытому для завтрака. Дравик уже сидит там, потягивает чай и читает газету. Он тепло приветствует меня:
– Доброе утро, Синали.
Я отвожу в сторону уже зажившую руку Киллиама и сама наливаю себе чай.
– Вы не сказали, что с вашей матерью случилась перегрузка в Разрушителе Небес.
Дравик бросает взгляд в Киллиама, тот вжимается в стену, будто пытаясь исчезнуть. Принц берет себя в руки, слабо улыбаясь.
– Надеюсь, это не отвратит тебя от верховой езды.
– Она еще жива? Находится в том отделении больницы, где и Сэврит?
Дрогнувшей рукой он торопливо ставит чашку на блюдце.
– Да.
– Вы говорили, не настолько они безнадежны, как нам кажется, – нащупав трещину в его броне, я усиливаю натиск. – Значит, вы считаете, что они придут в себя? И поэтому вы, чтобы спасти ее, решили?..
– Ты, случайно, не рылась вчера в моих вещах? – Вопрос принца обжигает холодом. Он знает, я знаю, что ответ ему известен.
Я иду в атаку:
– Что вы делаете с моим мозгом? На снимках Сэврита…
– Не я, – быстро поправляет он, – а, скорее, делаешь ты сама, продолжая ездить верхом.
У меня судорожно сжимается желудок.
– Чем больше мы ездим верхом, тем больше накапливается нейрожидкости, так говорил Ракс…
– Ракс? – многозначительно смеется Дравик. – И с какой стати ты проводишь свободное время с врагом, Синали?
– До сих пор только он давал мне ответы.
– О да, причем немало ответов – в виде смерти. Думаешь, Отклэры не заметят, что ты вертишься вокруг него, и не воспользуются этим? Им не составит труда подкупить его, чтобы он тебя отравил, или даже без его согласия снабдят его тем, что убьет тебя.
– Я уже говорила, – огрызаюсь я, – что в состоянии сама позаботиться о себе…
Я впервые слышу его рык – низкий, мощный, наводящий ужас.
– А я не в состоянии защищать тебя, если ты преподносишь им свои слабости на серебряном блюде!
В этот момент свет в особняке начинает мигать. Киллиам тихо сморкается в платок и еще сильнее вжимается в стену, Луна нервно мечется между Дравиком и мной.
– Он не слабость, – выдавливаю я. – Он орудие.
– Я дал все орудия, которые тебе необходимы.
– И ни одной инструкции.
Гнев Дравика будто заслоняет железная дверь.
– Больше ты не будешь видеться с этим мальчишкой Вельрейдом.
– Вы мне не отец, – рявкаю я. И готовлюсь к тому, что сейчас он, потянувшись через стол, влепит мне пощечину. Давай же. Сделай то, что и все остальные.
После затяжной паузы принц встает:
– Ты права. Я тебе не отец.
Ликование взмывает во мне и тут же гаснет. В эту минуту Дравик выглядит гораздо старше, поседевшим и усталым. Он оправляет пиджак:
– Если я дам тебе ответы, ты воздержишься от встреч с ним?
Я киваю, не задумываясь.
Дравик ведет меня к ховеркару, я следую нерешительно, по-прежнему ожидая, что он накинется на меня. Мы сидим напротив друг друга в неуютном молчании, Дравик разглядывает трость, а я смотрю на свой виз, медленно прокручивая новости: «Транспортное судно его величества “Стойкость” до сих пор не найдено». Вскоре возникает запах золы. В окне появляется черная башня, возвышающаяся на полпути между осью для благородных и кольцом простолюдинов. Я разглядываю башню в окно ховеркара, пока мы огибаем ее.
– Зачем мы здесь, у погребальной башни?
– Здесь и есть ответы. Твой следующий противник из Дома Вестриани – ты помнишь их по встрече на банкете. Они управляют системой погребальных башен Станции.
– И я здесь, полагаю, ради приятного чаепития в их обществе.
Губы принца растягиваются в невеселой улыбке.
– Твой гнев с трудом поддается управлению, но чувство юмора тебе не изменяет.
Не удержавшись, я тихо смеюсь, и напряжение между нами рассеивается. Наш ховеркар останавливается не на полированной приемной платформе, а у подножия башни, рядом со стальной громадой бункера техобслуживания. Дравик тычет пальцем в свой виз, но выходить пока не спешит.
– Мой помощник скоро будет здесь, он проведет нас внутрь.
Тот же помощник, который расчленил Палиссу Траск-Отклэр? Нет, лучший способ замести следы – каждый раз обращаться к новому помощнику, а если Дравик и умеет что-то, так это не оставлять следов. Мы ждем. Я размышляю. Сначала про себя, потом вслух.
– Королева Астрикс – это ведь ее вы видите, да? С ней говорите? Когда смотрите на кого-то.
Повисает тишина, только гудит ховеркар под нами и погребальная башня изрыгает дым. Дравика, который всегда сдержан, вдруг оказывается проще простого понять: из-за поникших плеч.
– Я не знаю, что вижу. Я же сумасшедший, или ты забыла?
– Но…
– Прошу, Синали, перестань расспрашивать о ней. Это больно. Ты наверняка понимаешь почему.
Конечно понимаю. Но я думала… он ведь старше. И поскольку все произошло давно, я думала – вернее, надеялась, – что время залечило его рану. И залечит мою. Но у девчонки, которая умрет сразу после победы на Кубке Сверхновой, нет времени на исцеление, ведь так? Она умрет, пока ее раны будут еще свежи.
Приземистая женщина в рабочей тунике и шапочке выходит из бункера, слегка улыбается принцу. Принц выходит из ховеркара, и я следую за ним. Женщина делает книксен.
– Надо поторопиться, сэр. Последнюю партию уже увозят.
Дравик кивает.
– Ведите.
Мы идем вслед за ней в бункер: стены из старой стали, белые лампы, придающие помещению сходство с больницей, запах ржавчины. Женщина ведет нас вниз длинными извилистыми коридорами, и я невольно отмечаю нарушения в системе безопасности – ни охранников, ни дронов с камерами. Здесь всегда так? Или только по случаю нашего приезда? Мимо проходит священник в полном облачении, церемониальный проекционный скипетр поблескивает оранжевым у него в руке. Он кланяется
