Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
кашель. – Уиджи! Дыши. Давай… Не засыпай! Иначе я тебе искусственное дыхание сделаю, и меня тоже вырвет!
– Только попробуй, – хрипит Уиджи. – Я тебе ногу сломаю, придурок.
– Сколько пальцев показываю?
Уиджи сипло отвечает:
– Пошел ты!
– Только с тобой, – узнаю я смех Ромео, и мое сознание постепенно проясняется.
Когда я открываю глаза, небо приобретает сине-лиловые оттенки, а тучи растекаются над Гровроузом, будто разлитые рыжим Дрю краски на моем итоговом проекте под громким названием «Научное обоснование невозможности существования Вселенной игр Mass Effect».
Мне пришлось переделывать испорченную работу за ночь. Я прочел доклад перед всем классом, гордый своим исследованием. После этого Кензи не разговаривал со мной неделю. Это его любимая игра, и, будучи предвзятым, с моими логичными доводами он в корне не согласился. Свои аргументы привести не смог, и я обозвал его твердолобым, хотя к подобному оскорблению и относился со скепсисом, ведь лоб твердый у всех…
Люди, как я изучил методом наблюдения, часто поддаются эмоциям в ущерб логике. Папа называл это «упрямством», и именно я, с его точки зрения, был упертым с детства. Мы долго спорили. Поскольку представленные им аргументы не соответствовали моей парадигме, я с ним в корне не согласился. Он улыбнулся и вечером пересказал наш спор за ужином. Оливки были невкусные, поэтому я выковыривал их из салата. Мама смеялась. Когда тот же салат поставили передо мной на следующий день, пришлось сразу отодвинуть тарелку подальше. Лишь бы родители снова надо мной не смеялись.
За шиворот скатывается первая капля дождя. Небо, будто раздумывая, разглядывает нас сверху, и я запрокидываю голову, прикрыв глаза. Волоски под толстовкой встают дыбом. Это электризуется воздух. «Природа злится за нарушение установленных правил», – сказали бы мальчишки, не будь так заняты. А для меня все гораздо приземленнее: одни явления отвечают на другие, поскольку энергия не уходит в никуда. Она трансформируется.
Так происходит всегда, если мы застреваем в черте Гровроуза до рассвета. Город выталкивает нас на кладбище, истязая тело, и мы просыпаемся, полные ужаса, в том месте, где нас захоронили – в гробу или в земле. Как в тот самый первый день.
Ромео говорит: «Это кара небесная за попытку пролезть в мир живых». Базз уверяет, что такая реакция нежизни – начало чего-то похуже, просто мы с этим «похуже» еще не столкнулись. Уиджи обычно пожимает плечами и затыкает уши скрипучими песнями из старого плеера. А Кензи…
Он наблюдатель. И для него любое «похуже» еще один повод запереться в трейлере со своей книгой. Базз бы сказал: «Кензи там попросту дро…» Так, не будем об этом. Проверять то заявление на состоятельность я, конечно, не стал. И тем более не собираюсь проверять его в будущем.
Кто знает? Возможно, они и правы. Вдруг нежизнь – это аналог огромной черной дыры, образовавшейся из погибшей звезды, где не работают привычные законы физики, и живые не в состоянии заглянуть в нее, пока не умрут. Мертвые мальчишки, точно бездна, вглядываются в мир живых на другой стороне. А возможно, все совсем иначе…
Что, если все частицы на мельчайшем уровне и правда состоят из струн? И мы, как круги на воде, создаем своими действиями колебания. А нежизнь – всего лишь еще одно измерение из множества. Когда я поделился этими рассуждениями с Ромео, он мечтательно улыбнулся и сказал: «Если у Вселенной есть струны, то кто-то наверняка придумает ей симфонию». По-моему, для того смельчака это стало бы чрезмерно самонадеянно, но подумал я об этом про себя.
– Эй, умник! – Базз садится рядом со мной на корточки. Растрепанный. Под глазами мешки, а губы пересохли. – Когда ты пялишься в одну точку и покачиваешься – это мертвецки жутко.
Я оглядываюсь. После чего отрываю побелевшие и скрюченные пальцы от своих плеч, осознавая, что все это время сидел на могиле. Вскакиваю и брезгливо отряхиваюсь, словно наступил в муравейник и его обитатели бегают под моей толстовкой.
Уиджи опирается на Ромео и кривовато, будто через боль, улыбается. От макушки до пят его покрывает грязь, поскольку он – единственный из мальчишек, у кого нет гроба. Кензи подходит последним. Смахивает со лба челку, а из-за пояса выглядывает его потрепанный блокнот.
Над нами сверкает молния, и я начинаю отсчет:
– Раз, два, три, четыре, пять…
– Шевелите задницами, – подталкивает всех Базз. – Пока Ромео не испортил под дождем прическу.
Продолжаю считать:
– Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать.
Громыхает. Я мысленно высчитываю:
– Молния на расстоянии…
– Две целых тридцать пять сотых мили от нас, умник, – закатывает глаза Базз. – Как и всегда.
– Две целых тридцать пять сотых мили от нас, – раздраженно повторяю я.
Кензи протягивает Уиджи леденец:
– Хочешь пососать? Угрюмый ты слишком.
– Отвали, придурок, – пихает он его локтем, убирая руку с шеи Ромео.
– А вот я пососу. – Ромео засовывает леденец в рот и убегает, крикнув: – Шпашибо!
– Эй, – вскидывает кулак Кензи. – Вернись!
В груди нарастает тревога. Я надеваю наушники и замечаю за металлическим забором кладбища пурпурный силуэт. Между прутьев стоит рыжий Дрю и улыбается, оскалив зубы.
Кензи задевает меня плечом и бежит за Ромео, перепрыгивая через могилы.
Передо мной встает Уиджи:
– Все нормально?
На его бледное, как мел, лицо падает капля дождя и скатывается по щеке вниз. Дыхание учащенное, а взгляд не отрывается от ворота моей толстовки. Мои внутренности скручиваются в клубок непонятных эмоций, словно я съел оливки. Много оливок. Когда я оглядываюсь и пытаюсь отыскать силуэт рыжего Дрю вновь, его уже там нет. А Уиджи… Уиджи продолжает загипнотизированно смотреть на мою шею.
Кензи
MARK – Child
На покрывале в своей комнате я нахожу записку, накарябанную корявым почерком, и замечаю выдвинутую из-под кровати коробку. Зачитываю про себя: «Забрали диктофоны, чтобы ты закончил свою треклятую рукопись. Базз».
Ниже приписка выверенными буквами: «Журналы для взрослых не трогали. Ромео». И ниже еще одна подпись Базза: «Потому что у тебя их нет. Но теперь есть. Не благодари, дурень».
Я заглядываю в коробку, заворачиваю рукав толстовки и брезгливо – через ткань – беру замызганный глянец с датой издания «1996». Видимо, оставшийся здесь со времен динозавров. Затем открываю мешок с мусором и слышу голос из кухни:
– Сэр Маккензи! – кричит Уиджи. – Тебе персональное приглашение нужно?
От этой фразы мне хочется, словно ребенку, завернуться в теплое одеяло и никуда не выходить. Комната наполняется фантомным запахом стирального порошка. Я сглатываю накатывающие воспоминания и кричу слегка осипшим голосом:
– Иду, мамочка!
Базз гогочет:
– У него руки заняты!
Теперь смеются и остальные. Я закрываю мешок, кидаю взгляд на обложку и откладываю это непотребство в сторону. Выброшу позже. Непременно выброшу.
На кухне полный сбор. В кастрюле закипает вода. Рядом стоит пачка макарон, часть из которых разбросана по полу. На тарелке с обколотыми краями горкой сложен натертый сыр. Из приоткрытой духовки пахнет подгоревшей выпечкой. От дыма слезятся глаза, и я их тру.
– У нас сдох барсук?
Базз подкидывает попкорн и ловит ртом.
– Скорее кулинарные способности Грейнджера.
Грейнджер поправляет очки и поднимает палец вверх.
– Пропорции были высчитаны правильно, но Ромео не услышал звук таймера.
– Ах да, – Базз падает на диван, – наша принцесса час проторчала в ванной, спрашивая у зеркала: «Кто на свете всех милее?»
– Я все слышу!
В комнату входит Ромео. Волосы его влажные после душа и топорщатся, точно корона. Штаны небрежно сидят на бедрах, а через плечо перекинуто полотенце. По груди скатываются капли воды, и он трясет головой, как соседский ретривер, вылезающий из нашего семейного бассейна жарким летом. Позер.
– К солнцу моя кожа особенно чувствительна, – запускает он пальцы в волосы, явно вообразив себя моделью из рекламы шампуня. – Вы не представляете, насколько тяжело, когда одно средство вызывает покраснения, а то, что их убирает, забивает поры. Не говоря уже о…
Базз поднимает руку и сжимает кулак, безмолвно говоря: «Достаточно». Мы все смотрим на него так удивленно, будто он за секунду превратился в красивую девчонку.
– Вы чего уставились?
Уиджи бросает макароны в кипящую воду и оборачивается, ухмыляясь.
– С каких пор ты командуешь?
– Кто-то же должен перехватить пост. – Базз вальяжно раскидывает руки на спинку дивана, и Грейнджер пересаживается от него в кресло. – Раз ты решил стать лавандером.
Цвет лица Уиджи съезжает в полутона.
– Не становлюсь я им.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
