тысячей бликов. Размахом своих крыльев и тушей Ракатон прервал на секунду льющийся с небес дождь и прежде, чем тот снова забарабанил по земле и доспехам, приземлился на камни в паре десятков метров от идущих к вулкану.
Вздох восхищения разлился над войском. Дракона не было видно из-за стены ливня, но испускаемое им сияние подсвечивало воду изнутри и расчерчивало её сразу десятком радуг. Эта картина завораживала своей красотой и одновременно была неуместна.
Морран обернулся, бросил взгляд на своих людей и решительно пошёл к дракону. Через минуту он уже взобрался по хрустальным шипам на его спину и под хлопок крыльев, унёсся в небеса.
Последний, решительный штурм, начался с крутого падения.
Ракатон взмыл за пределы свинцовых грозовых туч и вырвался в область безбрежной синевы, скользя среди взбитых сливок закрученных облаков, он летел ещё некоторое время, а затем, нырнул обратно, в кипящее, чёрное море гремящего шторма. Вместе с молниями и громом он пролетел тучи насквозь и пал ещё дальше, прямо в освещённое многочисленными огнями жерло вулкана.
И к удивлению своего всадника, практически сразу увидел узника.
Морран сразу понял, что это он. Слишком тугим узлом закручивался вирт вокруг каменного обломка, распятого цепями над бездной. Этот обломок, был плоским сверху и по сути являлся площадью, на который возвышалась статуя бога.
А прямо напротив, в знакомых цепях, висел узник.
Из-за набранной скорости Ракатон не смог остановиться несмотря на желание своего наездника и продолжая падать, пронёсся в глубины вулкана, чтобы, расправив крылья сбить многочисленные навесные мосты и приземлиться на лапы на очередном из них, в этот раз каменном. Весь вулкан снизу доверху, оказался забит висящими клетками и рабами, печами в которых ковалось оружие и грубые доспехи, а также норами, которые вели в настенные жилища.
Ракатон был в гневе, свет в нём говорил о том, что узников нужно спасти. Их стоны звенели в воздухе нескончаемой какофонии и льющийся с хрустальной чешуи свет, единственное, что приносило жертвам адских мучений мимолётное облегчение.
Стоны затмились яростным рёвом.
Несмотря на то, что вождь выгреб всех воинов из логова, здесь осталось немало тех, кто мог держать оружие. Рабы троглодиты и прочие, порабощённые орками твари, были готовы кинуться на кого угодно за пайку наркотического снадобья и еду. Оголодавшие и свирепые, они рычали на дне вулкана, запертые в клетках бойцовых ям. Подтопленных и зловонных, называемых ими домом.
Многочисленные надсмотрщики и охрана не испугались дракона. В их восприятии сражение с ним было возможностью погибнуть с честью и Морран видел в обоих концах моста движение. А Ракатон всё медлил.
Анализ ситуации показал возрастающие риски и единственно возможный выход. Транслируя свои мысли дракону, под шорох падающих с мостов стрел, Морран закричал:
— Подними меня к узнику и расчисть проход для наших отрядов! Если не можешь сжечь этот город, то хотя бы не медли!
Дракон согласился и взмахнул крыльями. Поднялся на один ярус, второй, под всё возрастающим шквалом летящих в них стрел и лишь слегка не дотянув до верхней площадки встретился с противником, которого не ожидал здесь увидеть. Прародительница виверн, трёхголовая Матерь, в молчаливом рывке вырвалась из зева настенной пещеры и всей своей тушей врезалась в нарушителя территории.
Морран слетел со спины дракона и лишь заклятье левитации припасённое специально на вот такой, экстренный случай, замедлило его падение и не позволило разбиться. Он воспроизвёл его отброшенный к внутренней стене вулкана, туда, где простёрся один из настенных ярусов, в нескольких метрах над землей.
Волшебная сила подхватила воина и под грохот врезавшихся в стену чудовищ, по инерции протащила дальше и заставила покатиться по голому камню. Здесь, его тут же попыталась убить орчиха с отвислым брюхом и старым топором. Но броня, выкованная рукой бога, выдержала, а череп орчихи — нет.
Ответным ударом Морран швырнул её наземь.
Камни под ногами пошли трещинами, клети с узниками пали на дорогу и немедленно были раздавлены обломками. Мать выводка виверн схлестнулась с драконом не на жизнь, а на смерть. Все три её головы, на длинных, извивающихся словно плети шеях, со всех сторон кусали дракона, срывая хрустальную чешую. Морран успел увидеть, как ярус под ними проломился и переплетённые туши сорвались в падение, попутно обдирая стену.
Виверна подмяла дракона.
Рядом раздались крики, и ярл, едва не упавший на полусогнутые из-за вибрации обрушений, рванулся прочь. Всё шло не по плану, но основная задача была близка как никогда. Увиденный узник придавал говорящему за мёртвых силы и оценив своё местоположение, а затем мысленно проложив маршрут, он бросился пробивать дорогу.
Оскаленные рожи орочьих стариков и подростков, выпрыгивающих на него из тёмных закутков и пещер, сливались в бесконечную череду отброшенных слайдов. Крест пел песню, и эта песня воняла палёными волосами и плотью. Волшебный клинок, разожжённый великой и наполненной до краёв аурой, трещал и извивался, рассекая врагов вместе с оружием и оборачивая их плоть молекулярными взрывами.
Луч сверхъяркого света ударил откуда-то снизу и прочертил противоположную стену вулкана, все кто находился в пределах сотни метров от места прямого попадания, просто перестали существовать, обернувшись пеплом. От дикого жара каменные массивы взрывались и разлетались градом огромных осколков, а металл оборачивался раскалёнными волнами капель, летящих вслед за камнями.
Морран пережил эту волну с помощью оплота и наведённой на себя руны, но все, кто бездумно атаковал его, выскакивая из жилищ, молниеносно погибли и их окровавленные тела, теперь лежали укрытые пылью и придавленные обломками камня.
Даже одомашненные варги, братья меньшие мягколапых ездовых гигантов, улеглись в пыль и медленно заливали пол кровью. Перескакивая через обломки, под грохот битвы дракона против гигантской, трёхголовой виверны, Морран почувствовал ярость хрустального друга и увидел мир его удивительным взором. Дракон вышел из себя из-за того, что его желание освободить рабов провалилось. Исторгнутый для самозащиты луч убил их так же верно, как и орков-поработителей.
Вспышкой боли треснул сустав хрустального крыла, вторая голова гигантской виверны впилась в толстую шею дракона, а третья грызла его плечо. Искалеченный падением с высоты. С ободранной до мяса спиной, захлёбывающийся собственной кровью и терзаемый, он сделал единственное, что мог в этой ситуации. Собрал всю энергию света и выплеснул прочь. Точно так же, как сделал это однажды в затопленном городе.
Вспышка, подобная вспышке ядерного взрыва опалила вулкан изнутри и Морран оказался в числе редких выживших, защищённый не только своей бижутерией и бронёй, но и толщей камня ярусной улицы у себя под ногами. Отпрянув от края яруса в сторону
