раздражение, но спорить не стал, напарник сказал правду, нечем было крыть.
— Ладно, — наконец пробормотал Вектор. — Что теперь от меня нужно?
Мрак чуть склонил голову, пристально следя за ним:
— Хочу, чтобы ты сам разобрался в себе. Прямо сейчас.
Илья помолчал, провёл пальцами по краю кружки, собирая слова, потом негромко вздохнул:
— Да, она мне нравится, — сказал прямо, без увиливаний. — Но, наверное, это не любовь. Просто сильное притяжение.
Мрак чуть дёрнул щекой, услышал именно то, чего ждал.
— Понятно.
Он взял кружку, сделал небольшой глоток и перевёл взор на Анессу:
— Теперь ты.
Она растерянно моргнула:
— Что?
— Что сама думаешь?
Пальцы девушки чуть дрогнули, она быстро взяла себя в руки, в голове уже путались мысли. Понимала: этот разговор рано или поздно случится — только в другом месте, иначе. Не перед человеком, который видел её насквозь.
Внутри мелькнул знакомый голос, старый шёпот, который она мгновенно оттолкнула. Когда-то можно было легко соврать, повернуть ситуацию, как удобно ей. Но сейчас…
Всё оказалось сложнее.
Анесса приоткрыла рот, слова заблудились. Просто смотрела на Мрака и впервые за долгое время не могла ничего сказать.
Бутылка пустела быстрее, чем требовал обычный разговор. Две трети уже ушли, алкоголь размыл внутренние барьеры, снял часть напряжения и делал язык развязаннее.
Анесса вдруг пришла в себя, ясно поняв одну вещь: Мрак спрашивал не о себе.
Этот вывод отрезвил Анессу лучше холодного воздуха. Замешательство ушло так же быстро, как появилось. Она медленно выдохнула, сбросила с себя неопределённость и на этот раз заговорила чётко и ровно, без попыток подобрать правильные слова.
— Вектор хороший, — произнесла задумчиво, разглядывая капли на дне кружки. — Я его люблю.
В глазах Вектора мгновенно вспыхнуло напряжение, уже собирался что-то сказать, когда девушка поспешно добавила:
— Почти как брата.
Парень медленно откинулся назад, губы невольно скривились, взгляд стал темнее. Он явно не знал, как воспринять её слова.
— Почти? — переспросил он хмуро.
Анесса чуть пожала плечами:
— Родной брат поступил со мной ужасно.
Не пояснила деталей, никто и не спрашивал. Призрак прошлого на миг повис в воздухе вязкой тенью, затем исчез, больше возвращаться к этому девушка не хотела.
Вектор задумчиво постучал пальцами по столу, негромко хмыкнул, но ничего больше не добавил.
Прошло несколько минут, прежде чем разговор возобновился. Теперь уже без напряжения, проще и откровеннее, без попыток сгладить неловкость. Они быстро пришли к очевидному выводу: Илья тосковал по женскому вниманию.
Вектор слегка нахмурился, с недоверием качнул головой:
— Да не, бред какой-то…
Мрак, до этого момента лишь молча наблюдавший, вдруг коротко хмыкнул:
— Ты рос в Альдене.
Парень непонимающе посмотрел на него:
— И?
— Там с женщинами проблем не было.
Пауза.
Илья моргнул, медленно осознавая смысл услышанного, затем вдруг негромко рассмеялся и прикусил губу, понимая, насколько тот оказался прав.
В Альдене женское внимание всегда было в избытке. Ласка, тепло и простые прикосновения казались естественными. Всё иначе, чем в Краегоре или Вулканисе, где царили другие правила. Здесь женщина чаще становилась союзником, врагом, партнёром, но никогда — чем-то само собой разумеющимся.
— Твоё тело просто помнит, что ты мужчина, — спокойно заметила Анесса, опираясь подбородком о ладонь. — Это не значит, что мы друг другу подходим.
Вектор отвернулся, задумчиво пробарабанил пальцами по столу.
— Да уж… — пробормотал он.
Последние месяцы команда жила от рейда к рейду. Броневик стал домом, дорога — рутиной, перестрелки и сделки — привычным ритмом жизни. Дни сливались в однообразный поток, не оставляя времени и сил на что-то ещё. Мрак обходился без этого спокойно, Анесса тщательно скрывала, чего хотела, а вот Вектор…
Полгода в непрерывном напряжении, без близости, без той лёгкости, к которой привык раньше. До этого он старался прогонять пустоту, заглушать её, игнорировать. Теперь же, после прямого разговора, осознание нахлынуло внезапно и неприятно ясно.
Он задумался, неохотно перекатывая в голове новую мысль, словно гладкий камешек между пальцами. Неприятно было признавать, однако всё это время видел в Анессе просто женщину, доступную. Его желание не значило чего-то большего, чем простое стремление закрыть пустоту после Альдены.
Разговор с Мраком и Анессой помог понять. Конечно, сейчас, в пьяной дымке, Илья попытался оттолкнуть мысль, отмахнуться от неё, сделать вид, будто ничего не произошло. А где-то глубоко уже произошла перемена.
Теперь он ясно осознавал простую истину: с Анессой ничего не выйдет.
Это понимание ударило по самолюбию, оставив горький привкус, одновременно принося неожиданное облегчение. Исчезла недосказанность, пропала необходимость ловить настроение, постоянно угадывать и стараться понравиться.
Вектор расслабился, наконец позволяя себе выдохнуть. Просто продолжить путь, зная, что рядом — свой человек. Но не больше.
Мрак сразу заметил перемену в Илье.
Парень словно сбросил груз, который долго мешал думать и действовать. Напряжение, копившееся последние месяцы, исчезло, уступив место лёгкому, сожалению — без лишних надрывов и цепляний за невозможное.
Это было к лучшему.
Мрак тихо хмыкнул, осушил кружку и отставил её в сторону. Бутылка почти пустая, воздух наполнился испарением крепкой настойки, остывающего мяса, специй и едва различимым запахом плавящегося воска.
Разговор подошёл к главному.
— Ладно, — произнёс Мрак, подаваясь чуть вперёд, сцепив пальцы в замок и смотря прямо на Анессу. — Теперь твоя очередь.
Девушка моргнула, словно не сразу осознавая суть его слов. Через мгновение всё стало ясно.
— О чём? — спросила с нарочитым равнодушием, потянув время.
Мрак усмехнулся.
— Мы с Вектором о себе рассказали. Я — коротко, он вообще не затыкался, расхваливая свою Альдену.
— Было дело, — пробормотал Илья беззлобно, потирая шею.
Караванщик вновь посмотрел на Анессу:
— Теперь ты.
Комната разом затихла, звуки оборвались на полуслове, оставив после себя прохладную, давящую пустоту.
Анесса мгновенно поняла — это её собеседование.
Мрак задавал вопросы с умыслом, верил только делам и принимал в команду лишь тех, в ком был уверен. Если он решил спросить прямо сейчас — второго шанса не предвиделось.
И единственный способ пройти это испытание — сказать правду.
Девушка не понимала главного, у Мрака имелся свой пунктик. Он сближался только с теми, кто побывал на дне, но нашёл силы выбраться, кто падал в грязь, вставал, сжав зубы и цепляясь за жизнь до последнего.
У самого мужчины таких надломов хватало.
Голодное детство, где каждую крошку приходилось воровать или выгрызать зубами. Потеря брата — незаживающая рана, которая толкала вперёд, заставляла держаться за броневик, словно
