руки, тем более с офицером и непосредственным начальником! Держите себя в руках. И никакой корчмы в служебное время: сопроводите меня в острог, чтобы я не плутал тут до вечера.
Сёстры заметно огорчились, но их грусть вскоре прошла, когда по пути мы разговорились о службе. Выяснилось, что в гарнизоне острожка всего полтора десятка человек, а я буду шестнадцатым; служба спокойная, но скучная. Орочьих вылазок Бродовский острог почти не знает, но зато личный состав изрядно страдает от недосыпа в постоянных разъездах и караулах.
До острога мы доехали часа в два пополудни — солнце еще стояло высоко, и я небезосновательно надеялся разобраться с формальностями до вечера. В надвратной башне несла караул черноволосая девушка-лучница: судя по всему, она узнала сестёр издалека, но дождалась, когда мы подъедем прямо к воротам.
— Стой, кто идет! — окликнула нас стражница.
Я заметил между ее черных прядей заостренные кончики ушей: полуэльфка, не иначе.
— Юи, это мы, не видишь, что ли? — крикнула Ильдико. — Открывай!
— Вижу, что вы. — ответила лучница. — Что за мужика вы с собой притащили?
— Мужика⁈ — взорвался я, не стерпев дерзости полуэльфки. — Ты у меня из караулов не вылезешь!
— Юйня, завязывай, правда! — крикнула Йолана. — Это новый командир острога, теньент из столицы.
— Пусть грамоту покажет. Я серьёзно!
Я гневно привстал на стременах.
— Старшего сюда зови! И ворота открой! Документы только старшему показывать буду.
Даже снизу было заметно, как Юи закатила глаза и скрылась внутри башни. Через пару минут ворота острога, наконец, распахнулись.
— Юйня?.. — поинтересовался я, когда мы въезжали в ворота.
— Юйнеэнде. — ответила Ильдико. — Старшая лучница из неблагородных. Мы её так-то обычно Юи зовём.
— Её эльфка-мать назвала. — встряла Йолана. — Полное имя ей страшно не нравится.
— Почему же? — я заинтригованно приподнял бровь.
— Сама говорит, что из-за значения. Что-то там про тьму. Но я слышала, — старшая сестра заговорщицки улыбнулась, — что оно просто по-эльфски произносится не так благозвучно. Для человеческого уха.
Ильдико хихикнула. Я ничего не сказал, потому как эльфский язык с Академии помнил плохо — в учебном курсе по их культуре больше внимания уделялось традициям подготовки стрелков. Что ж, выпал шанс увидеть одного в деле.
За открытыми внутренними воротами, заранее подпертыми камнем, меня встречали три женщины: прежняя хозяйка острога Ристина Обскуритэ-Дастинесс, её оруженосица Томасина, и сержант Дорна, отвечавшая за пехоту. Спустившись с коня, я с достоинством представился в ответ. Светловолосая рыцарша протянула мне руку; я вспомнил уроки воинского этикета, и мы, по традиции воинского сословия, скрепили знакомство пожатием запястий. Затем я передал виконтессе королевское предписание. Златовласая леди-кастелян прочитала бумагу и согласно кивнула.
— Добро пожаловать в Бродовский острожек, господин теньент. Ваш кабинет будет в Смотровой башне. Томасина перенесет туда ваши вещи.
— Смотровая башня — это где? — уточнил я на всякий случай.
— Да вы не перепутаете, у нас же всего две башни, Смотровая и Развратная, где мы сейчас стоим.
— Какая? — переспросил я.
— Надвратная. — слегка удивленно повторила Ристина. Я задумался, что, возможно, плохо переношу дорогу и разлуку с Лючией.
Я настоял на том, чтобы леди Дастинесс передала мне дела до конца дня. Она без вопросов согласилась: времени было в избытке. Я опоясался мечом, чтобы иметь подобающий офицеру вид, наказал двум симпатичным девицам-конюшим должным образом позаботиться о Леоцефале и последовал за виконтессой.
Система укреплений Бродовского острожка состояла из довольно высокого, примерно в три сажени, частокола, и двух башен: приземистой надвратной и более высокой смотровой. Укрепление тянулось вдоль холма, господствующего над бродом через Ан-Двину: ворота располагались на южном, пологом склоне, а смотровая башня — в высшей точке холма на севере, где склон был более крутым. По всему частоколу проходила боевая галерея: крытая, увы, только слева от большой башни, у обращенного к самому броду северо-западного участка стены. Там же к стене была пристроена казарма рядовых, в остальных же местах стены защитников прикрывали только зубцы частокола. Дворяне и приравненные к ним жили в комнатах Смотровой башни.
Доклад Ристины и сержанта Дорны подтвердил слова Йоланы и Ильдико: в остроге обитало всего пятнадцать человек, все девушки. Большинство неблагородных совмещали воинскую специальность с обязанностями по хозяйству. Так, уже виденные мной послужилицы сестёр-степнячек работали на конюшне, щитоносица-полуорчиха (много же тут полукровок…) помаленьку кузнечила, а одна из арбалетчиц большую часть времени трудилась на кухне. Мне быстро стало понятно, что тянуть в таких условиях наряды было и вправду тяжело: в конный разъезд, например, через день отправлялись то степнячки, то сама Ристина с оруженосицей, возвращаясь обычно с закатом. Хотя бы в конском составе недостатка не было: на каждого всадника имелось по заводной лошади, что давало в сумме поголовье в восемь скакунов плюс мой Леоцефал. Караул днем несли те, кто не был занят другими задачами, а на ночь назначались две четырехчасовых смены по два человека. Подумав, я решил, что это приемлемый вариант. Устав дозволял такой режим в критических ситуациях, коей фатальная нехватка личного состава в фортификации несомненно являлась, а более частые смены привели бы к хроническому недосыпу в гарнизоне.
Краткое знакомство с арсеналом подтвердило мои подозрения о том, что когда-то гарнизон острога был заметно больше. Я обнаружил серьезный запас древкового оружия, щитов и арбалетов; сержант Дорна уверила меня, что все бойцы в острожке, вне зависимости от основной специальности, проходят строевые и стрелковые тренировки. Что меня порадовало, так это доспешная стойка: на весь личный состав имелись латные полупоножи, горжеты для капеллин, а главное, неплохая защита туловища — полукирасы и бригантины. Я с Академии знал, что орочьи племена за Ан-Двиной слабы в металлургии: если они вдруг решат напасть, доспехи дадут нам очень серьезное преимущество. Кое-что меня и удивило: в дальнем углу арсенала валялась большая куча пустых ножен. На вопрос, как так получилось, Ристина с Дорной, увы, только разводили руками.
Очень серьезную силу могли представить жившие в остроге мастера столичных гильдий: магичка, присланная из Коллегии, и инженер, которая обслуживала установленный на Смотровой башне скорпион. Этим, кстати, Дорна объяснила то, что верхняя площадка большой башни была довольно открытой; впрочем, возможность стрелять тяжелыми болтами на триста шагов того явно стоила.
Обойдя крепость, мы направились как раз в смотровую башню: осмотреть окрестности и заодно познакомиться с «приравненными».
