Представиться рядовым как положено, перед строем, мы решили на построении завтрашним утром, по факту официального принятия мной командования.
Сержантесса, отсалютовав, осталась во дворе. Пока мы поднимались на башню, виконтесса де Форн показала мне дворянские комнаты, включая мою; Томасина как раз приволокла тюки с моими вещами и доспехом, и снова присоединилась к нам. Мы втроем вышли на смотровую-орудийную площадку наверху: установленный на вращающейся турели в середине скорпион показался мне весьма внушительным, хотя и видавшим виды. На скамье у невысоких зубцов стены сидели две девушки, которым Ристина меня коротко представила. В одной, тоненькой, невысокой и почти аристократически бледной, я мгновенно узнал магичку из Коллегии — по цеховой мантии и высокой широкополой шляпе, из-под которой едва виднелись недлинные темные волосы. Вторая сидела вполоборота ко входу, демонстрируя светло-русый хвост и выражение снедающей ее прямо-таки вселенской тоски на лице: на звук наших шагов она даже не обернулась.
— Инес! — окликнула ее Томасина. — Я тебя сменить пришла.
Девушка с хвостом повернулась-таки к нам и недовольно ответила:
— Что ж так долго добиралась?
Королевская военная академия заботилась не только о военной подготовке кадетов, но и о подобающем дворянам воспитании. Нас учили, что блестнуть начитанностью в поэзии особо уместно в обществе дам, и случай подвернулся как нельзя кстати. Я с выражением продекламировал:
Орочьи дозоры
Охотились за ней, и прокружили
Мы мили три-четыре, а иначе
За полчаса поспели бы к тебе. [1]
Настроение Инес переменилось в мгновение ока: взгляд ее изумрудных глаз буквально впился в меня, и слегка подрагивающим от волнения голосом она ответила:
Позволь тебя обнять
Так радостно и крепко, как когда-то
Я обнимал невесту в вечер свадьбы,
Когда зажглись над ложем брачным свечи.
— Проклятье, ну всё. — протянула магичка. — Вы разбудили Инессу, господин теньент, готовьтесь весь вечер вспоминать ее любимые пьесы.
— Всё бы отдала, чтобы сходить сейчас в столичный театр. — с грустью сказал девушка.
— Знакомьтесь, господин теньент, это Лайна из коллегии магов и Инесса, осадный инженер. — сказала Ристина. — Думаю, вы поладите: девчонки в столице учились, как и вы.
Признаться, такая новость была радостной: в леди Дастинесс я не сомневался, но когда в остроге целых три культурных человека, служба становится уже не такой тоскливой.
Я вышел к зубцам башни и устремил взгляд на север: внизу, всего в полутысяче шагов, быстротечная Ан-Двина мелела, образуя узкий брод, который и защищал острожек. За рекой почти сразу начинался густой лес, который разрезала надвое уходившая в горизонт дорожная колея: он, к сожалению, плохо просматривался даже с башни. Я заметил, что вдалеке, на горизонте лес перемежается голыми холмами и полями, сужаясь и прижимаясь к дороге.
— Нравится вид? — спросила Ристина. Я помотал головой.
— Так себе. С того берега можно подойти незамеченным довольно близко. Но я придумаю, что с этим можно сделать.
— За лесом у нас Фелиция приглядывает. — виконтесса назвала незнакомое имя. — Она следопыт хороший, еще разок на этой неделе точно туда пойдет, охотиться. Если кто-то в лесу шастать будет — мы от нее узнаем.
Я согласно кивнул. Организация службы в остроге меня пока устраивала: я ожидал гораздо худшего, а здесь до меня уже сложился какой-никакой, но налаженный быт.
— С вашего позволения, господин теньент, я вас оставлю. — сказала Ристина. — На ужин спускайтесь с закатом.
Я поблагодарил рыцаршу. Служебные вопросы были решены, и мой ум понемногу снова стали занимать вопросы более куртуазного свойства.
— Инесса, а вы, стало быть, Минстреля любите? — спросил я девушку-инженера. Она смущенно кивнула. Магичка Лайна поправила шляпу и добавила:
— Вот только тут, к сожалению, из культуры разве что орущая у костра солдатня. Ничего плохого не хочу сказать про Герту, голос у нее хороший, но репертуар… Я могу терпеть, особенно под настоечку, а у Инес уши вянут.
— Настоечка? — настороженно спросил я. Лайна оживилась.
— У меня тут небольшая алхимическая лаборатория есть. Пойдемте, покажу? Инес, давай тоже с нами, раз тебя Тома сменила.
Втроем мы спустились со смотровой площадки и направились в комнату магички.
…В итоге мы убили больше часа за обсуждением последних новинок литературы и театра. Девушки, особенно Инесса, явно сильно скучали по большому городу и цивилизации, и с огромным интересом слушали мои рассказы о том, что я еще успел застать до выпуска из Академии. Я же, в свою очередь, поинтересовался у Лайны, как адептку магических искусств занесло в пограничный острог. Чародейка рассказала, что в Коллегии не проявила ни талантов, ни большого интереса к востребованным при дворах короля и крупных аристократов областям магии, раскрывшись лишь в магическом садоводстве да увлечении мелкой алхимией. Поняв, что выгодно пристроить ее не выйдет, ректорат Коллегии отправил ее отрабатывать обучение на королевской военной службе, заставив до зубовного скрежета заучить заклинание файербола. Когда Лайна с уверенным оптимизмом рассказывала о том, как, отработав долг, вернется в столицу и будет в свое удовольствие выращивать волшебные цветы для мещанских лавок, мне показалось, что Инесса смотрела на нее с тоскливой завистью.
Мы распробовали и чародейскую настойку: вопреки моим опасениям, она вовсе не походила на сельский самогон, который кадеты на полевых учениях тайком выменивали у местных крестьян. Я немного заволновался, когда Лайна что-то досыпала в бокалы, и поинтересовался, не желает ли магичка отравить господина теньента. Чародейка заверила меня, что это травки «для аромата и бодрости духа»; увидев, что девушки сами не брезгуют, я успокоился, и разделил с ними напиток, четко установив себе меру.
Честно говоря, я не мог припомнить, чтобы когда-то до этого мое общение с прекрасным полом было столь непринужденным и увлеченным. Девушки, с которыми я общался в столице, включая и Лючию, всякий раз были вынуждены прятать интерес к разговору и собеседнику за строгим этикетом. Инесса и Лайна же, найдя нового благодарного слушателя, радостно вываливали все, что накопилось у них на душе за годы в остроге. Магичка при этом не стеснялась смеяться над грубыми шутками, которые, вопреки моим усилиям, нет-нет да проскальзывали в моих речах, а Инесса завороженно смотрела на меня и ловила каждое слово, даже когда я рассказывал о противоконных построениях пехоты и разнице между копьем и пикой.
Время пролетело незаметно, и за стенами башни зарделся закат. Выглянув в выходившее на двор окно, Лайна сказала, что народ собирается на ужин, и собралась было взять со стола два огромных пузыря
