не особо сочетался со здоровенными габаритами существа. На самом-то деле, конечно, ровно наоборот — с его истинными, скрытыми под оболочкой габаритами он как раз очень даже сочетался, но с непривычки воспринималось это несколько неестественно.
Смутившись ещё больше, Копушка вновь заёрзал, от чего, впрочем, его поза так и не стала выглядеть удобнее.
Синклер опустился на диван рядом с Ибаррой и сообщил:
— Он здоровается, — видимо, шахтный коп не ожидал, что гость поймёт речь полукровки.
— Ты уже здесь был? — отмахнувшись от него, продолжил допрос Рикардо.
— Ага. Да. Здесь, — подтвердил Копушка. — Без железа. Царапать кресло плохо.
— Без оболочки, — «перевёл» Синклер.
— А что ты здесь делал?
— Занимался. Важный господин сказал надо это.
— Господин? — переспросил Ибарра. — Свенсон?
— Суссон, ага, — подтвердил Копушка.
— Да, Свенсон, — вновь «перевёл» Синклер, на этот раз зачем-то понизив голос.
— Он проводил с тобой занятия?
— Ага. Суссон. Занятия.
— Финансовые? — Ибарра с сомнением смотрел на Копушку. Как-то нелепо всё это…
— У? — тот явно не понял вопроса.
— Как называются? — включился в их разговор Синклер. — Сложные слова не говорите, — добавил он, вновь вернувшись к уху Ибарры.
— Называются! — заявил Копушка. — Да! Они сосияльной аддо-птанции.
— Что? Социальной адаптации? — переспросил Ибарра.
— Угу. Аддо-птанции. Сияльной, — Копушка задумался на секунду и поправился, — со-сияльной.
— Да что за бред? — не выдержал Ибарра. — Какой ещё адаптации? Мы это что, серьёзно сейчас обсуждаем?..
— Угу, — вновь подтвердил Копушка. — Со-сияльной.
— Господи, Ибарра, да вы что же, до сих пор не поняли? — неожиданно горячо зашептал Синклер на ухо Рикардо. — Или опять над нами издеваетесь? Да Свенсон просто трахает Копушку! Во все дыры прёт, включая порты подключения оболочки! Они как раз для этого дела уж очень удобные… А Копушка думает, что так его господин Свенсон учит!
— Ч-что? — запнулся Ибарра, осознав вдруг, насколько нелепо выглядело его непонимание, когда (и ведь сколько раз!) и Синклер, и Кляйн намекали ему, что происходит, и почему не надо лезть в это дело, а он и сам общался с ними на уровне Копушки… — Какого чёрта?
— Всё ещё желаете продолжать допрос? — вежливо осведомился Синклер.
— Ну, про нож-то я обязан спросить… Покажите ему.
Фыркнув, шахтный коп извлёк сверток и, вытащив нож, осторожно положил его на стол.
— Узнаёшь? — спросил Ибарра, вновь подавшись к Копушке.
— Железо, — подтвердил тот. — Царапать кресло плохо. Надо убрать.
— Ты его уже видел?
— Надо убрать! Железо плохо! — Копушка заволновался.
Синклер поспешно убрал нож.
— Ты видел? — кажется, Ибарра понемногу и сам начал говорить в стиле Копушки.
— Угу. Железо. Суссон нашёл. Железо плохо!
— Где он его нашёл?
— Железо внизу, — Копушка показал верхней лапой под диван.
— Под диваном? — переспросил Ибарра. — Но что он там потерял?.. Зачем полез?
— Он учитель, — заявил Копушка. — Он повысит мой индес. Как себе. Он аддо-птанции.
— Похоже, он обещал ему, что повысит его социальный индекс, — прошептал Синклер. — Хотя, думаю, вряд ли он был понят.
— Суссон занятие. Он разместился там, — Копушка указал на диван, затем ниже. — И там. Он учить. Иди туда, говорит. Надо смотреть, как вправить! Со-сияльно!
— Нет! — воскликнул вдруг Ибарра, сообразив, о чем сейчас пойдёт речь. — Хватит! Перестань!
— А вот это правильно, — закивал Синклер. — Меньше знаешь — крепче спишь.
Копушка тем временем, наоборот, погрузился в воспоминания, и продолжал, жестикулируя не только верхними конечностями, но и средними:
— Суссон учить! Со-сияльно! Надо вправить!
Этот допрос несколько выбил Рикардо из колеи, и его снова и снова начинало кривить, едва он вспоминал о неловкости ситуации. Неужели он и впрямь выглядел таким же наивным созданием, как эта несчастная полукровка? Как же неудобно…
От неловких мыслей его отвлёк сигнал интеркома.
— Тхон с «церберёнышем» выгрузились в верхнем ангаре, — сообщил принявший звонок Синклер. — Кляйн его встретил. Пока они будут тащиться на лифте, предлагаю проследовать до жилой зоны.
...Словосочетание «жилая зона» не особо-то подходило к описанию жилья рабочих. Помещение превосходило по убогости даже те бараки, в которых те жили на основной базе. Там, по крайней мере, у каждого была своя койка, или хотя бы ярус на койке. Здесь же имелись лишь глубокие двухуровневые нары вдоль стены, поперёк которых брошены были убогие мятые тюфяки с одеялами. Ну, вроде бы, вне основной базы дельты работают больше по вахтовому графику, может, так им проще смириться со столь жалкими условиями? Если знать, что по завершению вахты вернёшься в барак, где у тебя есть хотя бы изолированное место?
Сразу на входе по посетителю первым делом шибал тяжёлый смрад — воняло носками, потом, рвотой, какой-то едкой химической дрянью, и, конечно же, вездесущим горелым железом…
Все рабочие, не находившиеся в момент обыска на смене, наскоро одетые, выстроились вдоль нар. Всего их было около десятка — одна женщина, все остальные мужчины. Ибарра невольно вспомнил внешность начальника шахты Кляйна — да уж, на фоне работяг тот выглядит, пожалуй, вполне ухоженным. Дельты казались развалинами даже в сравнении со своим боссом — нечёсаные, морщинистые, щербатые, кожа запятнана намертво въевшейся маслянистой грязью… Выглядят измождёнными — неудивительно, если учесть, что их разбудили после тяжёлой смены.
Кое-как протиснувшись между ними и неаккуратно навешанной прямо на дверцы шкафчиков одеждой, Ибарра пробрался вглубь помещения, стараясь ни до кого не дотрагиваться. Здесь было чуть просторнее, хотя большую часть пространства и съедали столик, несколько стульев, да большой, запятнанный, липко блестящий, лежак. Или это место отдыха единственной среди рабочих женщины? Он покосился на женщину-дельту, стоявшую сейчас к нему ближе всех, и, как ему показалось, выглядевшую даже более устало, чем рабочие. Он вспомнил о распределении функционала среди дельт и сообразил, что этот лежак может быть для неё скорее рабочим местом, чем местом отдыха.
Ему стало особенно неприятно, и он хотел было вернуться к выходу, но тут один из рабочих посередине шеренги зашёлся в
