приступе мучительного кашля, и Рикардо предпочёл остаться, где стоял. Делая вид, что внимательно изучает содержимое одного из незакрытых шкафчиков, краем глаза он то и дело возвращался к женщине. Что же, это здешняя «шахтная девочка»? Выглядит она, да и, откровенно говоря, пахнет, не очень-то привлекательно. Хотя, учитывая распределение полов среди дельт — всего несколько женщин на сотню особей — ей и не приходится особо прихорашиваться, чтобы оставаться для работяг вполне себе «в форме». Впрочем, здесь, на Эхнатоне, это соотношение для дельт чуть выше, разве что параллельно женщины ещё и работают… Может, из-за этого она так устало и выглядит? В пользу подобного предположения говорили руки женщины, её опухшие, потрескавшиеся пальцы, на одном из которых к тому же отсутствовал ноготь.
Ему снова захотелось выйти, но он всё же воздержался, сочтя, что это будет выглядеть крайне непрофессионально. Синклер и так на него посматривает, как на желторотика. Нет уж! Это его расследование, и он выдержит, что бы тут не творилось!
Спасая положение, в комнатёнку заглянул начальник Кляйн, жестом показав бригадиру, чтобы тот вывел людей наружу и выстроил в сторонке. За его спиной маячил Тхон — один из безопасников господина Вагнера, невысокий смуглый парень чуть старше самого Ибарры, де-факто курирующий всех робопсов на базе. Тхон был в бронежилете, с автоматом, но без шлема — похоже, счёл, что ситуация того не требует. Увидев в глубине помещения Ибарру, Тхон приветственно махнул ему рукой.
Дельты уныло потянулись к выходу. «Церберёныш» — железная помесь броненосца, собаки и сороконожки — деловито обнюхивал каждого из них, ощупывая верхними конечностями, тыкаясь в каждого жуткой, окружённой педипальпами, мордой, приводя рабочих в нескрываемый ужас.
В опустевшее помещение вошёл Кляйн.
— Ну что, господин Ибарра, командуйте, — с тоской в голосе заявил он.
— А что тут командовать? — пожал плечами Ибарра. — Приступайте, регламент вам известен.
Сейчас, когда все рабочие вышли, он чувствовал себя несколько увереннее. А может быть, у него просто поубавилось омерзения, которое он невольно ощущал, глядя на явно нездоровых бедолаг?
Тхон с Синклером принялись за дело. Сопровождаемые «церберёнышем», первым делом они осмотрели нары, наскоро прощупывая каждый матрас, каждое одеяло. Не найдя ничего подозрительного, они переключились на шкафчики, перекидывая каждую предварительно прощупанную шмотку на нары. Это тянулось долго. Запах, исходящий от встряхиваемых вещей, рассеивался по всему помещению, и Ибарре вновь мучительно захотелось выйти. Он сдерживался, настраивая себя на философский лад — в конце концов, спальная комната была лишь началом работ. Впереди маячил осмотр столовки, душевой, туалетов, камер хранения, других комнат персонала, тамбуров, коридоров, рабочих зон, транспортных каналов, мест обитания вспомогательного персонала, отсеков хранения, технических помещений…
В шкафах и висящих внутри и снаружи них вещах не обнаружилось ничего противозаконного, равно как и возле стола. Глядя на коллег, Ибарра всё яснее ощущал, что ему абсолютно точно не хочется иметь ничего общего с подобными специальностями, и что служба при штабе привлекает его всё больше и больше… И уж точно у него нет ни малейшего желания даже притрагиваться ко всем этим тряпкам, которые они столь деловито прощупывают. Пример Синклера, мечтавшего возглавлять штурмовую группу, а вместо этого тискавшего грязные дельтовские шмотки, показался вдруг ему особенно наглядным доказательством того, как важно соблюдать все, даже кажущиеся совершенно дурацкими, пункты стажировки — лишь бы доказать, что он достоин того места, на которое претендует…
После завершения работ со шкафами «церберёныш» полез под нары, вереща оттуда что-то на своем электронном языке. И вдруг затих. Щёлкнув и возбуждённо застрекотав, тварюга высунулась наружу.
— Похоже, малыш что-то нашёл, — торжественно объявил Тхон. — Ну что, Рик, не хочешь проверить?
Ибарра, осторожно склонившись, заглянул под нары.
— Да вы чего, офонарели? Там срач внизу, разве что крысы не бегают!
— Это ничего, это сейчас решим! — Синклер сдёрнул с нар первое попавшееся одеяло и закинул его вниз. — Так лучше?
Тхон без комментариев протянул коллеге фонарик.
Рикардо обречённо полез по жирной, покрытой пятнами ткани, клятвенно обещая себе не только долгий старательный душ, но и внеочередную стирку всего надетого на него комплекта… И дезинфекцию ещё, на всякий случай…
Уткнувшись в стену, он недоуменно постучал по ней ногтем. Ничего особенного. И с чего это робот стойку выдал?
— Не знаю, тут ничего нет, — сказал он.
— Простучи по периметру, — посоветовал Тхон.
Хмыкнув, Ибарра пощёлкал сгибом пальца по железу. Один из углов листа отозвался вдруг тихим дребезгом. Неловко изогнувшись, Рикардо потянул за отставший от стены угол, и весь лист послушно отошёл в сторону.
За листом оказался канал воздуховода, пыльный и пустой, если не считать прикрученной к какому-то болтику чуть выше тонкой проволочки, уходящей вниз. Ибарра осторожно вытянул все её три метра, но на конце проволоки была лишь пустая петля.
— А что там внизу? — спросил он.
— Какая-то каптёрка, — отозвался Тхон. — Что нашёл?
— Да ничего особенного. Я вылезаю?
— Нет. Ещё вправо на два метра. Дроид подозревает.
В подтверждение его слов забравшийся вслед за ним «церберёныш» заверещал справа, ткнувшись пару раз мордой в стену. Вслед за тем под нары прилетела ещё пара одеял.
Ибарра полез к роботу, старательно огибая пятно засохшей крови на одном из одеял. Что, Синклер не видел, что за дрянь ему сюда закидывает? Или у них подобная мерзость в порядке вещей?
Во второй подозрительной точке также оказался вентиляционный канал, и кожух его столь же легко отошёл в сторону. Внутри канала оказался небольшой уступ, на котором стояло пять литровых пластиковых бутылей с широким горлом, заполненных какой-то мутной дрянью. Чтобы не таскаться с каждой по отдельности, Ибарра сложил их на одеяло, а затем, выбравшись наружу, вытянул все бутыли за собой вместе с тканью.
— Ну что же, поздравляю с находкой, — поморщился Синклер.
— А что, тут есть, с чем поздравлять? — поднявшись, Ибарра взялся за одну из бутылок.
Под испытующими взглядами коллег он медленно скрутил с неё крышку. Затем осторожно, словно это был какой-то опасный реактив, нюхнул — просто помахав в свою сторону ладонью от горлышка. Кто знает, что тут эти работяги мутят? Вдруг это, действительно, опасно?
И тут его едва не стошнило — мутная жижа остро пахла едкой прокисшей рвотой, чем-то резким, что и описать-то нереально, выворачивающим желудок, мутящим сознание… Дыхание перехватило.
— Что это за дерьмо?.. — с отвращением прохрипел он.
Синклер взял у него бутылку, понюхал. Болтанул содержимое,
