велико в груди и коротко. Но какая разница. После того как они перекусили, хозяйка проводила их в маленькую заднюю комнату. Здесь стало неловко уже несчастной женщине. Она не спросила кем они друг другу приходятся, и решила самое очивидно – муж и жена. В доме всего две комнаты. В одной она с сыном, и эта. Кома отмахнулся от неё. Он поставил на сундук короткую свечу, положил рядом свою одежду и вышел вместе с хозяйкой.
Кровать была широкой и добротной, не самой богато украшенной, но из тех, что стоят в домах людей не бедных. Для гостей постелили свежее бельё, а на подушке оставили засушенный букетик лаванды.
Гленна обратила внимание, что поверх стопки одежды рядом со свечой лежал и тот самый медальон. Она взяла его в руки и провела пальцами по рельефу. Поднесла к огню рассматривая. Там была изображена скалящаяся морда медведя и веточка малины. Показалось, что подобный рисунок она где-то когда-то видела.
Вернув медальон на место, Гленна скинула чужое платье и в одной сорочке юркнула под одеяло. Оно было шерстяным и приятно пахло хвоей. Видимо, и его достали специально для гостей.
Скрипнула дверь, впуская Кома. Он подошёл к окну, проверил ставни, поплотнее задёрнул занавески и тихо сказал:
– Завтра утром принесут вещи. Сын Агафьи побоялся идти в ночь.
– Хорошо.
Он хмыкнул, вновь прошёлся и начал шуршать. Это продолжалось достаточно долго, и Гленна приподнялась. В темноте она мало что могла разглядеть.
– Что ты делаешь?
– Ложусь спать, – спокойно ответил Кома откуда-то снизу.
– На полу?
– Спите, леди, – усмехнулся мужчина, впервые за последние часы обратившись к ней как надо. Это возмутило Гленну. То на ты, то леди… Хотя она сама просила его забыть. Но это не повод провести ночь на полу! Под сквозняками!
– Немедленно ложись на кровать, – как можно строже сказала она. – Здесь по полу гуляют такие сквозняки.
– Это плохая идея.
Но Гленну уже нельзя было этим смутить.
– Я считаю, что плохая идея проснуться утром с простудой или даже лихорадкой.
Скрипнули половицы, матрас прогнулся с другой стороны, и Гленна услышала тихий, едва слышимый вздох. Она сама улеглась, но уснуть не могла. Как и Кома, чьё неровное дыхание было слышно в темноте.
– Хозяйку зовут Агафья?
– Да, а её сына Дарен. Они приютят нас настолько, на сколько потребуется. Как только покончим с имянаречением, вернёмся в Раат.
– Почему нас приняли?
– Они с севера.
– Твой медальон говорит об этом?
– В том числе. Спите, моя леди. Завтра будет сложный день.
Уже засыпая, Гленна всё же вспомнила, кому принадлежит герб с медведем и малиной – князьям Топчих.
.
Ужин проходил в тягостном молчании. Разве что Румп и Оскольд неловко пытались рассказать несколько историй. Дани всё время бросала настороженные взгляды в сторону мэтра Мартала, а Эрия, в свою очередь, гневные на Альгара. Тот и сам был не рад, что потащил всех к магу, но он часть братства. Часть семьи. Кто же знал, что Гленна окажется такой приметной. Сам хозяин дома был бледен, молчалив и смотрел в одну точку. В конце концов, его увели Румп и Аника, а Айне проводила всех обратно в зал.
Принесли чай и какие-то сладости из сахара и орехов. Хозяйка дома уселась прямо на пол, свободно устроившись среди подушек. Она подносила пиалу к алым губам и пила с достоинством королевы.
– К утру Марти поостынет и сам устыдится своего пыла. Не пугайся моего мужа, детка. Он только на вид грозный, но маленьких девочек не обижает, – она бросила полный сочувствия и тепла взгляд на Дани.
Девушка покраснела и потупила взгляд.
– Нам не следовала приезжать, – скривился Альгар, и Эрия впервые с ним была согласна. – Если позволишь…
– Не позволю. Мы семья, а в семье не принято разбрасываться родственниками и выгонять их, – она хитро прищурилась и повернулась к Глафире, которую на этот вечер от детей освободили служанки. – Между прочим, должна сказать, медвежонок подрос.
– У него такой возраст. Вест скоро будет выше даже своего отца.
– А я не про твоего сына. И не про рост, – усмехнулась Айне и положила в рот засахаренный миндаль. – Еся как раз в том возрасте, когда взрослые медвежата заводят пару. Я бы даже сказала, что немного припозднился.
Глаша перестала улыбаться и поджала губы.
– Она ему не пара, а досадное недоразумение. Ты же знаешь…
– Знаю. А ещё я знаю и про девичью травку, что дают женщинам, и про полынный сбор, и про крепкую кровь. Не морочь голову ни мне, ни брату.
– Я пойду к детям, – Глафира отставила пиалу, поднялась и вышла из гостиной.
– Зачем ты так? – пожурил её герцог, садясь рядом.
– Она всё видит в нём маленького мальчика. Мальчик вырос. К тому же уже поздно поворачивать назад: весна – возрождение жизни.
Альгар изменился в лице, бросил настороженный взгляд на дверь, затем на Айне, и Эрия увидела, как стремительно краснеют его глаза.
– Он не мог!
Женщина звонко рассмеялась, и ей вторили колокольчики.
– Дорогой мой братик, против природы не попрёшь, даже если очень захотеть. Только безумный встанет между магом и его жертвой. Так что прими к сведенью и предупреди кавалеров этой милой леди, чтобы даже не намекали на свои притязания. Весна, мой милый, – последнее она сказала каким-то особым голосом.
Этот непонятный разговор порядком надоел Эрии. Она уже собиралась забрать Даниэлу и уйти к себе, когда Айне обратила на неё своё внимание.
– Интересно, – проворковала та и быстро пересела к Эрии, при этом бросив остальным: – Идите спать, а я поговорю с девушкой.
Даниэла тут же подскочила со своего места и метнулась к двери, а вот герцог наклонился вперёд и прошептал:
– Айне, тебе не следует вмешиваться.
– Иди-иди, братик. Здесь я в своём праве.
Эрия не поверила своим глазам, когда герцог подчинился и вышел, оставив её наедине со странной женщиной. Вблизи Айне оказалась ещё красивее, и красота эта была опасна.
– Тебя зовут Эрия.
– Леди Эрия Кальдерон, – поправила её девушка.
– Зачем эти условности? Я ригхская ведьма, а нам, что короли, что бедняки – всё едино, – она улыбнулась как-то по-доброму, но в глазах читалась опасливая осторожность.
О ригхских ведьмах ходило множество слухов: там были истории и про шабаши, и про убиенных младенцев, кровь которых сохраняла ведьмам молодость, и про то, что они могли предсказывать будущее. Айне моргнула, словно подтверждая мысли Эрии.
– Дайка свою ладонь, девочка, – и не дождавшись ответа, крепко вцепилась в её руку.
Развернула пальцы, вглядываясь в
