будет лёгкой.
Развернув к нам коня, он взмахнул волнистым мечом, и укрывающая нас защитная руна отправилась в тартар. Пропитанный страхом артефакт черпал свою силу из эмоций врагов, а с учётом того, что за его хозяином простёрлась крепость с сотнями мирных жителей, ходоков и измотанных схватками карлов, страха в окружающем нас вирте было больше, чем вдоволь.
Защитный купол треснул, осыпав мостовую искрами, а мы снова разожгли на своём наруче руну Иллюминус, закрываясь её сияниям от чёрной магии. Именно она должна была позволить сократить дистанцию до врага и вступить с ним в ближний бой, не опасаясь тёмных чар. Но человеческий фактор изменил расклады.
Друм ошибся. Решил будто его обычная тактика резкого сближения и стихийной комбинации сработает и в этот раз. Но сорок метров — это слишком большая дистанция чтобы он мог оставить её позади раньше, чем латник снова взмахнёт клинком.
Больше не защищённый в полной мере светом Иллюминус, карлик вырвался далеко вперёд и на третьем рывке нарвался на встречный удар тёмной магией. Ослабленной светом, но всё ещё жутко опасной.
Лёгкий композитный шлем не выдержал призрачного удара мечом, и мы увидели, как тело карлика по инерции полетело вперёд, а правая часть его лица вместе со срезанной наискось черепной коробкой, шмякнулась на мостовую.
Мы ровным счётом ничего не могли сделать чтобы предотвратить его смерть или исправить. Он умер мгновенно, вирт забрал его память заставив аватар упасть и вывалить остатки мозгов на камни моста.
Буднично. Банально. Будто и не было никогда карла по имени Друм.
Человеческая часть нашей личности испытала шок. С людьми всегда так. Они создают вокруг себя концепцию мира и когда она рушиться, когда гибнут те, кого они привыкли видеть ежедневно, это вгоняет их в ступор.
Но на наше счастье, машинный разум никуда не делся и ему было плевать на ошибку карлика. Он сделал всё чтобы свести риски к минимуму, но не мог создать условия равные абсолютной безопасности.
Следующий удар обрушился уже на нас.
Сияющая солнечным светом рука защитила нас от него, поглотив большую часть призрачного удара. В отличии от головы Друма она находилась за источником освещения и поэтому нивелировала ущерб, вместо того чтобы допускать его к телу. А дальше, мы вышли на дистанцию эффективного рывка и немедленно его использовали.
Мёртвый жеребец под консоргом успел выдохнуть в нашу сторону целое облако ледяной стужи, но активированная ранее комбинация рун продолжала работать, в том числе Нивиармус — защита стихий. Благодаря её силе мы не обернулись промороженной статуей, а получили штрафы от холода и оцепенения, чтобы, пролетая сквозь облако и выставив в сторону клинок нанести свой коронный удар.
Видя течения вирта и зная характеристики своего врага, было совсем не сложно рассчитывать варианты его убийства. Мы знали, что он уже истратил свою способность отразить смертельный урон. Знали мы и о тёмной каре, что срывалась с небес некротическими снарядами и обрушивалась на головы его врагов, которая так же не могла быть использована больше одного раза в сутки.
Всё что у него осталось так это выдыхаемый конём холод, аура свойственная каждому рыцарю смерти и способный наносить дистанционные удары, волнистый клинок.
Ничто из перечисленного не помешало чёрному мечу одним горизонтальным ударом развалить коня на две половины, отделяя все четыре ноги от остальной части туловища и разрывая ледяное сердце. Мы остановились в пяти метрах позади падающего на мостовую всадника, а ветер, разогнанный нашим стремительным перемещением, рванул нас за плащ и растрепал тяжёлые косы на шлеме.
Угловатая фигура консорга успела подняться, прежде чем на него обрушилась магия Серрисы. Впрочем, безрезультатно. В отличии от обычных умертвий, этот проклятый обладал невероятным сопротивлением к тёмной магии.
Мы атаковали его снова без малейшей паузы. Курт ударила его разрядом электричества, а Феррис — всполохом пламени. Обе не могли поставить точку в нашем противостоянии, но пошатнули мертвеца и позволили нанести удар Сик’Караком.
Впервые, наши мечи встретились.
Казалось, что Глодатель костей сокрушит не только волнистый клинок, но и его владельца, но латник при жизни был обученным и опытным воином, а его артефактный меч, блокировал и наносил удары не сталью, но страхом смертных.
Встреча клинков породила магический хлопок, ударная волна от которого разнесла в сторону пыль из-под наших ног. Сик’Карак был отдёрнут и немедля отправился в новую атаку, потому как разрывать дистанцию было смерти подобно, как и сближаться. Единственным вариантом была работа на краю досягаемости собственного меча. Он был длиннее волнистого клинка рыцаря смерти и сводил на нет попытки мёртвого воина сблизиться и показать своё фехтовальное искусство.
Удар. Удар. Удар.
Массивный клинок тараном врывался в чужую оборону, настигал и связывал боем, отступал подобно отливу и снова бил. От постоянных вспышек магии в глазах аватара плясали цветные мушки, а аура смерти вцепилась в мышцы и боролась со светом Иллюминус.
Выносливости чтобы продолжительное время орудовать таким огромным и тяжёлым мечом всё ещё не хватало.
На шестом ударе защита рыцаря была проанализирована и вскрыта. Сик’Карак с хрустом врезался в нагрудник расширяя уже имеющуюся там дыру и обратным движением сбил мертвеца с ног, бросая на колени и подтаскивая ближе. Позади мертвеца появилась Серриса и с яростным выражением на своей кожаной маске вонзила в остатки головы рыцаря зачарованный медный серп. Волнистый клинок, устремившийся в колющем ударе к нашей ноге, был отбит сапогом в сторону и прижат к земле.
Нанизанный на огромный меч, атакованный серпом, который с лёгкостью уничтожал низшую нежить, проклятый рыцарь не сдался. Он поднял вторую руку с зажатым в ней грязным штандартом и вонзил древко в мостовую.
Этот штандарт с самого начала являлся загадкой. Артефактом — чьи характеристики не просматривались. Именно он привносил в нашу схватку элемент неопределённости и риска.
И он же — стал началом конца.
От удара огромный каменный мост пошёл трещинами и толкнул подошвы сапог подобно палубе попавшего в шторм корабля. Серриса пошатнулась и издавая вопль ударила рыцаря в спину навершием ядовитого посоха.
В это же время наш аватар не прошёл проверку ловкостью и упал на колено. Ему пришлось вцепиться в мертвеца и его вооружённую мечом руку отпустив собственное, застрявшее у него в груди оружие, чтобы не дать нанести удар.
Рыцарь смерти продолжал жить, а мост под ногами норовил рухнуть в заваленное снегом ущелье. Причём покинуть его и избежать падения, было практически невозможно.
Но поражение, ещё не значило конец сопротивления.
Проходя проверку силой, мы опустили свободную руку на лезвие своего
