темноте, послышалась какая-то возня, потом кто-то крикнул.
– Нет!
А затем ко мне через забор вновь перемахнул Оливер и выдохнул, тяжело дыша:
– Бежим!
Я подобрала повыше свои юбки и бросилась бежать так, словно за мной черти гнались.
Потом послышались лёгкие летящие шаги, и мимо меня стрелой промчался Скелет, держа что-то в своей пасти. Дневник? Не знаю, было слишком темно, да и Скелет пролетел мимо слишком быстро, чтобы я успела разглядеть. Мы все трое выскочили из узкого тёмного переулка на широкую улицу и теперь бежали мимо домов, за окнами которых сидели люди и мирно грелись возле огня. Дым из каминных труб низко стелился над улицей, мешал дышать.
– Она гонится за нами! – тяжело пыхтя, крикнул Оливер.
Не сбавляя хода, я оглянулась через плечо. Да, это была мисс Стоун. Грохоча каблуками по тротуару, она преследовала нас, явно желая вернуть себе то, что могло спасти жизнь моему папе.
Глава 36
Бежала мисс Стоун на удивление быстро, но мы бежали ещё быстрее.
Ловко просачивались мимо немногих прохожих, остававшихся в этот час на улице, и неслись дальше. Дико заржала лошадь, под ноги которой метнулся Скелет, перебегая дорогу. Затем он исчез далеко впереди, но я не волновалась за него. Знала, что Скелет прибежит куда нужно – в самое безопасное место. Домой. А домой – это значит на кладбище.
Подул ветер, нагнал мелкий, как туман, дождик, от которого сразу стала мокрой и скользкой мостовая под ногами, но мы старались не сбавлять ход. За нами гналась Чёрная вдова, и она тоже знала, куда мы направляемся.
Во всяком случае, я очень рассчитывала на это.
Я мысленно молилась о том, чтобы выдержать эту гонку. Мои ноги то и дело поскальзывались то на мокрых листьях, то на каком-то мусоре. Мелькали, проносясь мимо меня, пустые, оставленные на ночь продавцами уличные прилавки. За нашими спинами раздавались громкие крики. Как сказала бы моя мама, Чёрная вдова пыталась устроить сцену. Только вот зрителей у неё практически не было.
Вскоре показалась знакомая кладбищенская ограда и чугунные кованые ворота. Мы пронеслись мимо кладбищенских часовен, мимо стоявшего спиной к нам в сарае Альфреда – наверное, он собирался запирать его на ночь. Звать Альфреда на помощь я не стала.
Дальше начинался подъём к вершине холма, и мне становилось ещё тяжелее дышать, петляя среди надгробий. Скелета нигде не было видно. В густых сумерках я слышала только громкие, приближающиеся шаги мисс Стоун. Она была уже совсем близко.
– Здесь! – хрипло прошептала я, бросив полный отчаяния взгляд на Оливера.
Мы остановились на том месте, где тропинка разветвлялась, уходя в противоположные стороны от застеклённого купола усыпальницы Гамильтонов. Оливер нырнул за дерево и пропал, растворился в темноте. Я, с трудом переводя дыхание, присела на корточки.
«Опасность, – слышались призрачные голоса в шорохе сухих листьев. – Она идёт… она близко…»
Шаги мисс Стоун замедлились, и в этой тёмной осенней ночи я с трудом различала, точнее, угадывала, её силуэт. Мы с ней обе были одеты во всё чёрное и сливались с окружающими тенями. Выпустив из рук свои сразу же упавшие до земли юбки, Чёрная вдова медленно, но решительно направлялась ко мне. У меня к горлу подкатил комок.
– Мисс Вейл, – окликнула она меня. – Какой сюрприз!
– Шутки в сторону, мисс Стоун, – хрипло ответила я. – Мне известно, кто вы!
– И кто же я? – спросила она, склонив набок свою голову.
– Убийца! – выкрикнула я. – Вы убили тех четырёх мужчин! Не вздумайте отнекиваться, я знаю, что это были вы! А ещё вы едва не убили моего друга только за то, что он едва не испортил вам вашу игру!
Она остановилась и подняла закрывавшую её лицо вуаль. На меня уставились немигающие, горящие злобой глаза, и прозвучал ставший холодным как лёд голос Чёрной вдовы:
– Это была не игра, мисс Вейл. Это была необходимость.
– Как вы можете такое говорить? – поразилась я. – Необходимость! Вы же людей убивали! Живых!
– Мёртвые ничего не чувствуют, – развела она в воздухе свои ладони. – Их жизни ничего больше не значат. А как ты думаешь, об этих людях сказал хоть кто-нибудь доброе слово, когда они были ещё живы? Нет, – печально покачала она головой. – Это были жестокие твари. Они били своих слуг и своих жён лупили тоже – я знаю, они сами мне об этом рассказывали. Слуги то есть. А ещё для них ничего не стоило сломать кому-нибудь из них жизнь, просто вышвырнув на улицу из своего дома.
Меня охватил озноб, но, как я вскоре поняла, не от слов мисс Стоун, нет. Это были волны, долетавшие до меня от дрожащих от гнева призраков. Налетел порыв ветра, взъерошил волосы у меня на голове. Тяжело сглотнув, я сделала шаг назад.
– Возможно, – сказала я. – Но это не даёт вам никакого права решать, кому жить, а кто должен умереть. Решить, например, что мой отец должен умереть за преступления, которых он не совершал. Это же из-за него вы всё это начали, не так ли?
Чёрная вдова улыбнулась. Её улыбка напоминала появившуюся на восковой маске трещину.
– Ты вломилась в мой дом. Ты украла мой дневник. Я знаю, что из него пропали ещё страницы. И после этого ты собираешься читать мне мораль? – огрызнулась она.
На секунду я задумалась, пытаясь понять, почему она сказала «ещё страницы», потом поняла, вспомнив о тех первых листочках, которые Чёрная вдова уронила в тот день, когда раздавала на кладбище письменные обвинения в адрес моего папы. Она уронила их, сама не заметив этого, а мы нашли.
– Вы сказали, что у вас отняли солнечный свет, и во всём вините моего отца, не так ли? А что было для вас солнечным светом? Или кто?
Но мисс Стоун продолжала так, словно не слышала меня:
– Мужчины в этом мире считают, что им можно обращаться с нами так, как им будет угодно. Безо всякой жалости к нам. Они легко могут сломать, растоптать нас. Вот так. – Она ударила кулаком о свою раскрытую ладонь и сделала такое движение, будто что-то растирала на ней. У меня по спине побежали мурашки, когда я, глядя на руки мисс Стоун, вспомнила, что творила она этими самыми руками. – Им всё равно при этом, кто перед ними – прислуга, любовница или… – и, после едва заметной паузы, – …дочь. Я не могла допустить, чтобы это продолжалось.
Меня бросило в дрожь. Эта заминка мисс Стоун была
