на кошму с первой встречной, есть вероятность, что после будешь долго и сильно жалеть об этом.
Утарион поёжился, сошёл с тропы, пропуская мага вперёд, и, поравнявшись с Яси, принялся терпеливо объяснять ей:
— Чтобы понять, подходят ли юноша и девушка друг другу, смогут ли жить вместе счастливо, не испытывая сомнений и сожалений, светлые эльфы заключают помолвки. Обычный срок их — около ста лет. Помолвленные много времени проводят рядом, путешествуют вместе, подолгу гостят у каждой семьи. Это делается, чтобы будущие супруги познакомились как следует и успели вырастить в душах своих не только мимолётную симпатию, но и глубокое уважение и любовь, прежде, чем обменяться клятвами верности…
— Целых сто лет, с ума сойти, — буркнула Яси себе под нос.
— Не все такие нерешительные, — подмигнул ей Кайрин. — Лично я думаю, легко с первого взгляда понять, сложатся ли отношения. Если нет… искры, то нет смысла и пытаться. А проскочить она может даже между представителями разных рас.
— Искры — ерунда, сколько бы их ни было, — заявила Тис и, подумав, добавила: — Если тебе всё равно не дадут быть вместе с недостойным, зачем смотреть на тех, кто не подходит тебе по статусу?
— Видишь, Яси, — хмыкнул Кайрин, — как сурова участь принцесс? Правители редко заключают браки по любви.
Утарион едва заметно поклонился Тис и сказал:
— Полностью согласен с принцессой. Если двое воспитаны в разных условиях, хорошей пары из них не выйдет. Для правителей это особенно важно, ведь не имеющий порядка и счастья в собственном доме едва ли сможет привести к ним целый народ. Не знаю, как заведено у тёмных, светлые эльфы не неволят своих детей в выборе супругов, могут, разве что, познакомить с достойной парой. Но после и высокородных эльфов ждёт помолвка, а затем собственное решение о том, возможно ли связать друг с другом судьбу. Клятвы верности — это ведь по-настоящему серьёзно.
Тис не ответила, только повела плечами. А Яси громко вздохнула, подняв к небу глаза:
— Вот я и говорю: толку человечьей девице выходить замуж за эльфа? Состариться успеешь, пока он надумает тебя в щёчку поцеловать…
Тис хихикнула в кулачок, а Кайрин рассмеялся в голос. Воспряв от такой поддержки, Яси тут же живо спросила:
— А всё-таки, Утарион, почему ты не хотел ни с кем танцевать на празднике урожая? Лаореласские нисс для тебя недостаточно хороши? Или ты уже женат?
Утарион вздрогнул и тихо ответил:
— Я не клялся в верности ни одной из дев своего народа. Но был помолвлен…
Яси даже подпрыгнула от любопытства.
— Так у тебя есть невеста?
— Нет, — резко ответил Утарион. На лице его возникло так хорошо всем знакомое упрямое выражение.
Но Яси ничего не заметила и продолжила торопливо задавать вопросы:
— А кто она? Я её знаю? Она из Лаореласса?
Утарион повернулся к девочке спиной и, сойдя с тропы, удалился в лес. Яси в огорчении всплеснула руками:
— Ну вот, опять обиделся… Я снова сказала что-то не то?
— Нет, Яси. Скорее, это Утарион не может нам о чём-то сказать, — задумчиво проговорил Кайрин.
II. Глава 5. Пустое поветрие
Низкие, тяжелые тучи нависли над маленькой долиной. С самого утра склоны гор поливал холодный дождь. Порой он стихал, но облегчения это не приносило, вместо потоков стылой воды на землю начинали сыпаться мокрые белые хлопья. Идти становилось всё труднее: ноги скользили по снежной жиже и раскисшей земле.
Где-то впереди, за завесами дождя, пряталось село Большие Березняки, в котором путники надеялись найти приют. Между тем погода становилась всё хуже, Утарион всё заметнее сдерживал шаг и всё чаще кидал осторожные взгляды в сторону Тис с Яси.
Дроу шла, всем видом показывая: любой, кто посмеет заподозрить её в слабости, пожалеет об этом. Однако Утарион был опытным ходоком и потому чувствовал, что держится она из последних сил. А Яси уже и не скрывала усталости: еле брела, поскальзывалась, спотыкалась, и только вовремя протянутая Кайрином рука всякий раз спасала её от падения.
«Вот так самое красивое время года, — размышлял на ходу Кайрин, зябко кутаясь в плащ. — Вроде, с утра было тепло и солнечно, а теперь небо словно прохудилось. И конца-края этому безобразию не предвидится. Не пора ли искать место для стоянки?»
Тут Яси, очередной раз поскользнувшись, с размаху села в грязную лужу посреди тропы. Утарион вздохнул, осмотрелся по сторонам и устало промолвил:
— Всё, хватит. Пришли. Встаём на ночлег.
Оказавшись вдали от жилья в такое ненастье, люди принялись бы рубить колья и лапник. Эльфы же умели устроиться, причиняя лесу гораздо меньше вреда. Выбрав клён, окружённый подростом, Утарион прочной верёвкой связал макушки тонких молодых деревьев и стянул их к толстому стволу: получился не слишком просторный, но вполне уютный шалаш. Так как осенние листья держались уже не слишком крепко и не могли служить надёжной защитой от дождя, сверху на ветки склонённых деревьев накидали толстым слоем опавшую листву, крепя её подобранным на земле лапником. Листовым опадом щедро засыпали и пол будущего укрытия.
Пока Яси раздумывала над тем, как эльфы намерены спать на мокрой подстилке, без огня и горячей еды, Кайрин прикатил кусок ствола давно упавшего дерева и положил его перед входом в шалаш, а Утарион снял плащ, зацепил за ветви кустов и растянул его над будущим костром, словно маленький шатёр.
— Давай трут, Яси, — сказал Кайрин бодро.
Девочка пошарила в котелке, вытащила кошель с огнивом и жалобно проговорила:
— Отсырелый.
— Ничего, всё равно давай. Утарион, немного растопки?
Мокрые насквозь ветки и пучок льна легли на такое же мокрое бревно. Кайрин потёр друг о дружку ладони, сложил их лодочкой, легко дунул, и от его дыхания ветки занялись живым огнём.
Вскоре пламя разгорелось, и в шалаше стало чуть теплее. Вопрос о том, как спать на мокрых листьях, тоже решился легко: внутренность шалаша застелили плащом Кайрина. Оставалось только развесить мокрые вещи над костерком да улечься поближе друг к другу, укрывшись вместо одеял плащами Тис и Яси.
Дождавшись, чтобы все затихли, Яси прижалась к дроу и зашептала ей на ухо:
— Тис! Тис, ты спишь?
— Уже нет.
— Скажи, Тис, а как понять, сколько лет эльфу? Ну, например, с мастером Элеримом всё ясно: он хоть с виду молодец,
