какую-нибудь траву, как ее запястье перехватили. Подняв глаза, Эди взглянула в лицо сестры, сияющее меркнущим светом. Вайолет и так пробыла в смерти слишком долго. Прядь каштановых волос побелела, лишившись всякого цвета. Возможно, ее уже не спасти.
– Нет, Эди. Давай отправим ее за грань вместе.
Эди покачала головой:
– Вай, мне нужно, чтобы кто-то ждал меня в жизни. А без тебя никакой жизни мне не будет. С тенью я справлюсь и одна. А тебе нужно вернуться – пока ты еще можешь.
– Эди, – лицо Вайолет исказилось мукой, – я не могу тебя здесь бросить!
– Ты меня не бросишь. Каждую из нас ждет свое дело. Мое – здесь. А тебе нужно вернуться в жизнь и спасти нас обеих. – Эди сжала ладонь сестры и заглянула ей в глаза. Пусть сестра поймет. Пусть увидит, что она говорит правду. Ведь теперь Эди поняла, какую цену заплатила за свою скрытность, и никогда больше так не поступит. – Вай, прошу тебя. Уходи. Уходи теперь, и я тебя догоню.
Долгую секунду Вайолет смотрела ей в лицо, со сжатыми губами и непонятным выражением глаз. А потом очень медленно разжала пальцы.
Не сводя глаз с сестры, Эди сунула руку поглубже в кисет. На самое дно. И пальцы ее сомкнулись на чем-то плотном и перекрученном.
На корне белладонны.
Но Эди достала из кисета не один только узловатый корень. Вместе с ним она взяла мешочек сушеных лавровых листьев. Полезных листочков, способных вывернуть действие других трав наизнанку. Так, в сочетании с белладонной они силой отправляли духа не к окончательной смерти, но обратно в жизнь. К сожалению, этой обратной силы белладонны не хватало на всех духов, затронутых дымом. Но на одного – в самый раз.
Эди достала из мешочка два самых крупных листа, осторожно обернула ими перевитой корень и перевязала запасным куском бечевки. Потом достала спички.
Вайолет тихонько судорожно вздохнула, уставившись на завернутый в листья корень белладонны.
– Делай что угодно, – сказала Эди, глядя в лицо сестре, – только не противься. Тебе захочется вырваться из власти дыма, но, пожалуйста, позволь ему тебя нести. Любое сопротивление может ослабить действие лавровых листьев, и тогда белладонна отправит тебя за грань.
Вайолет оторвала взгляд от перекрученного корня в листьях.
– Эди, я не стану противиться. Я тебе доверяю. Как всегда.
В горле Эди застрял комок, но она с усилием сглотнула. Вайолет светится слишком тускло. Они и так потеряли слишком много времени. Она сосредоточенно подожгла спичку и поднесла огонек к корню.
Первыми загорелись листья лавра и приятно затрещали, как огонь в камине. Потом пламя поднялось выше и лизнуло скрученную белладонну. Дым от двух трав смешался и стал нежно-зеленым. В точности того же оттенка, что и глаза обеих сестер.
Эди направила дымовой вихрь на сестру, и тот укутал ее, будто плотная шаль. Травы воздействовали на ее дух быстро. Так быстро, что Эди едва успела прокричать «Я тебя люблю!», прежде чем нежно-зеленый дым пришел в движение и потянул сестру обратно в жизнь.
Вайолет сдержала слово и не противилась дыму. Только смотрела на Эди до последнего, пока не растворилась в тумане и не пропала из виду.
Но даже тогда Эди продолжала ее чувствовать. Чувствовать искру вольной радости, которую сестра подарила ей, когда они вместе связывали тень. Нить, протянутая между ними, была сейчас прочнее, чем когда-либо. И достаточно прочна, чтобы Эди почувствовала, как сестра прошла обратно в жизнь. Снова оказалась в безопасности.
Эди позволила себе один-единственный облегченный вздох. А потом развернулась лицом к связанной тени.
Пора заставить ее пройтись.
32
Эди перепробовала все сочетания трав из своих запасов.
Сперва самые обычные – например, лесной орех, иссоп и шалфей.
Потом неожиданные – например, апельсиновую кожуру с фенхелем и древесиной рябины.
Потом самые дикие, такие, что легко навредили бы ей при малейшей ошибке.
Ничего не помогало.
Раз за разом она поджигала травы, раз за разом направляла дым на тень, но та не шевелилась.
Тень не хотела идти. Не хотела отправляться за грань.
Единственным утешением было то, что их с Вайолет узы пока держали прочно. Тень не могла ни шевелиться, ни издавать звуки. Она застыла на месте, запертая в клетке из золотого дыма. Но любые, даже самые сильные узы не могут держаться вечно. Скоро Эди придется сделать выбор. Тот же самый, что и матери.
Она не соврала Вайолет. Она действительно думала, что, раз им удалось связать тень, она сможет при помощи трав отправить ее за Завесу. Но ни один способ не сработал, и она не могла позволить себе терять время и дальше. Сеть быстро иссушала ее силы.
Прогулка будет недолгой. Отсюда Эди видела толстую стену сверкающего тумана. Граница между Завесой и окончательной смертью никогда не появлялась недостижимо далеко. Но пора было идти. Пока у нее еще были силы пройти эту границу.
Оставалось только надеяться, что однажды Вайолет ее простит.
Она убрала травы обратно в шелковый кисет. И когда уже собиралась затягивать завязку, туман вокруг пошел рябью. Мгновение спустя к ней направился дух.
По всем признакам он умер совсем недавно. И тем не менее светился он тусклым неверным светом. Дух подошел ближе, и Эди поняла почему.
Это был дух ее отца.
Должно быть, его тело, ослабленное вторжением чужого духа, в конце концов не выдержало и умерло.
Его лицо было не таким, как несколько минут назад, в подвале приюта. Щеки снова налились, тени из-под глаз исчезли, а сами глаза… колодцы тьмы пропали, и они сияли ясной синевой.
Он замер в метре от нее и произнес лишь одно слово:
– Эдит.
Ее имя повисло в воздухе между ними. Засияло в тумане.
Не зная, что сказать человеку, сломавшему ее жизнь – и чью жизнь сломала она, – Эди только кивнула:
– Здравствуй.
Он робко улыбнулся ей:
– Так вот она какая, смерть.
Эди кивнула.
– Мы называем это место Завесой. Здесь духи… готовятся.
– Готовятся?
– Ко второй, окончательной смерти. К путешествию за Завесу.
Отец задумчиво кивнул.
– И… ты здесь уже бывала?
Эди снова кивнула.
– Мать тоже сюда ходила?
– Да.
– Это она тебя научила?
– Она.
– А Вайолет?
Эди покачала головой. Это было странно. Они так спокойно разговаривали после того, как она много лет скрывала правду от этого самого человека. Но теперь – здесь, у порога смерти – это казалось самым естественным на свете.
– Вайолет может призывать духов в жизнь. Только мы с матерью умели… ходить сюда и обратно. –
