не пропахав лицом землю.
Под ногами то и дело попадались камни, чем дальше, тем крупнее — не камни, бывшие песчинки. Я копнул носком ботинка почву; та разошлась рыхлыми комьями. Между ними виднелись бледные волокна, студенисто блестели, словно тающий лёд. Я ощутил комок в горле и поднял взгляд.
Если не приглядываться, странности незаметны. Я просто в лесу. В странном, чародейском лесу, с деревьями выше любого небоскрёба.
Стояло душное безветрие. Вдалеке слышались странные шорохи и возня. Но кто издавал все эти звуки, я рассмотреть не мог. Задействовал было Истинное Зрение, но почти сразу пожалел об этом: пространство взорвалось потоками радужных вихрей, расползлось, оставив вместо себя мириады пёстрых огней.
Поляна была пропитана магией так плотно, что напоминала переполненный кипящий котёл — вот-вот во все стороны полетят брызги.
В теле чувствовалась необычная лёгкость. Я попрыгал на месте, немного пробежался, привыкая к новому балансу тела.
Вдруг грянул отчаянный крик:
— Хоши!
Вопил Тецуо, сложив ладони на манер рупора. Он времени не терял — да, впрочем, ему не впервой сюда заходить. Воспользовавшись тем, что он не смотрел на нас, я поменялся с ашурой мечами: церемониальный на тренировочный.
Вряд ли получится разрезать хитиновый панцирь церемониальным клинком, а вот проломить его болванкой — вполне.
Та казалась до странности лёгкой. Не то чтобы она потеряла в весе, нет; скорее, я стал сильнее.
Путешествуя с Айштерой, я узнал немало любопытного о фелинах. Среди прочего выяснилось, что у них посредственное зрение, а уж у стариков так тем более. Если не буду трясти болванкой перед носом Тецуо, он и не заметит, что я сменил оружие.
— Предлагаю разделиться, — сказал я, — я пойду с Тецуо, а Энель с Айштерой. Так выше шансы, что отыщем девочку.
Дробить и без того малые силы не хотелось. Но ещё больше не хотелось объяснять травнику, почему Энель, якобы человек, владеет магией. В том, что ашура прибегнет к ней, если столкнётся с серьёзной опасностью, сомневаться не приходилось.
Разумеется, я мог пойти с ашурой… Но тогда пришлось бы оставить Тецуо с Айштерой, а они не производили впечатления сильных бойцов. Я знал, на что способна знахарка; мать Айштеры обучила её основам самозащиты. Но они едва ли помогут в драке против орды разъярённых муравьёв.
Споров не возникло. Энель подняла голову, шумно вдохнула. Попробовала воздух на вкус и почесала плечом щёку. Остекленевший взгляд выдавал истинный настрой ашуры: куда больше внучки травника её интересовала магическая аномалия.
— Рассчитываю на твою магию. Прощупай местность. Найди Хоши, — прошептал я Энель, поймав под локоть.
— Ты видел, какой здесь хаос? — фыркнула она. — Если не видел, советую взглянуть — так, как ты умеешь. Я еле удерживаю от распада Пространственный Карман. Забудь о дименциализме.
Энель освободилась от хватки и пружинящим шагом скрылась в сумраке среди травинок. За ней поспешила Айштера, виновато оглянувшись на прощание. У её плеча болтался шарик света — непривычно тусклый и вдвое меньше обычного. Буйство магических энергий влияло даже на примитивные чары.
Вскоре тонкий голос Айштеры, которым она звала Хоши, скрылся вдали.
Мы с Тецуо двинулись в другую сторону. Староста надрывался, звал внучку во всю мощь лёгких. Я стряхнул с себя нерешительность и присоединился. Если бы насекомые могли услышать нас, то давно прибежали бы на крики.
В далёком полумраке блестели десятки пятен — жёлтых, красных и зелёных. Я был уверен, что это не глаза обитателей Поляны, однако проверять не собирался и избегал приближаться к ним. Потихоньку мы стали заворачивать к Энель и Айштере.
Внезапно Тецуо застыл. Его уши встрепенулись.
— Я слышу — слышу их!
Миг спустя звуки уловил и я. Сухой хруст, топот множества ног. Из изумрудно-багрового полумрака показались две антенны. За ними вынырнула покатая треугольная голова, чёрная, в крошечных щетинках, покрывавших и сомкнутые жвала. Красное тело, блестящее хитином. Сегментарное тёмное брюхо.
Пахнуло кисловатой вонью.
К нам деловито семенил лесной муравей. Он доходил мне до колена. Чуть меньше немецкой овчарки.
За первым муравьём возник второй. В отдалении мельтешила ещё парочка.
— Наткнулись-таки! — сплюнул Тецуо. Перехватил посох. — Если быстро убить разведчиков, может, успеем убежать до прихода остальных.
Несмотря на браваду, руки у старика дрожали.
Я облизал губы и выступил вперёд.
Зверски потянуло закурить.
Глава 30
Пора вспоминать уроки Энель, — пусть она и не учила сражаться с муравьями.
Левую ногу вперёд, слегка согнуть. Правой упереться в землю и подготовиться к рывку. Меч отвести в сторону, правее, остриём книзу, крепко взяться за рукоять, расслабить спину и плечи.
Если сделать всё как надо, взмах выйдет естественным и плавным.
Едва я собрался с мыслями, как напал первый муравей. Удивительно прытко подскочил и щёлкнул жвалами, пытаясь вцепиться мне в грудь.
На голову ему обрушился меч; сухо хрустнул хитин, брызнула желтоватая лимфа.
Я зашипел сквозь крепко стиснутые зубы, вырвал болванку из развороченной головы и встряхнул онемевшей рукой.
Нежданный прыжок насекомого сбил отточенную последовательность, отчего удар вышел смазанным и отдался в кисти. Но куда хуже пришлось муравью: хитиновый панцирь того треснул.
Праздновать победу было рано. Ещё двое обошли по бокам и рванули одновременно. Видимо, рассчитывали поймать с разных сторон и разорвать, как псы плюшевую игрушку.
Плохо дело. Нельзя дать им зажать меня.
Я бросился навстречу последнему насекомому, отставшему от своих сородичей. Проскочив мимо него, я отсёк ему одну антенну, сегментированную, похожую на толстый хлыст. Муравей поднял голову, широко раскрыл жвала — словно в безмолвном крике. Я развернулся и вбил клинок в его фасетчатый глаз, провернул рукоять и пнул по панцирю.
Ногу пронзило болью.
Удар вышел настолько сильным, что я едва не отлетел от муравья, а в его хитиновой броне появилась заметная вмятина.
Какого чёрта?
Я был быстрее обычного. Сильнее. И намного, намного легче. В сознании молнией вспыхнуло воспоминание — что-то про школу, про закон квадрата — куба. Я отогнал непрошеные мысли. Не сейчас.
Сейчас надо выжить.
От череды неловких ударов правая рука повисла плетью. Я чуть не выронил клинок, перехватил рукоять левой. Вовремя — парочка муравьёв, пока невредимая, развернулась и побежала ко мне.
Ближайший клацнул челюстями, стараясь ухватить предплечье. Тот, что подальше, нацелился на ноги. Я взмахнул мечом, рассчитывая отогнать, — без толку. Даже не дрогнули. Страх в них отсутствовал напрочь.
Муравьи не знали хитроумных тактик. Во всяком случае, я таковых не заметил. Но вот чего в них хватало с избытком, так это настойчивости.
Парочка теснила меня, заставляя отступать. Из-за бугристой земли и непривычной
