кровь, течет время. Именно такой гениальный оксюморон и удалось описать Гарро: время отменяется убийствами тел, которые неважны. Как те повешенные индейцы, которые, словно кошмарные цветы, вырастали на деревьях Икстепека во время восстания кристерос [12]. И, возможно, прежде. И, вероятно, сейчас. И, увы, может быть, даже в будущем, если мы не заставим время двигаться.
Икстепек помнит скорость и силу истории в себе самом: «Революция вспыхнула внезапно, открыв двери времени», – рассказывает он. Но это не та же самая история, которая разворачивается в романе. Или та же, но уже после революции: история о предательстве, о том, что произошло после убийств Эмилиано Сапаты, Франсиско Вильи и Фелипе Анхелеса – именно в таком порядке они идут в романе, – о том моменте, когда «Газеты писали о “христианской вере” и “революционных правах”. Порфирианцы-католики и революционеры-атеисты собирались похоронить политику аграризма». Тогда газеты писали об этом, сейчас они пишут о другом; и тогда, и сейчас существуют противоположные стороны, единственной целью которых является «скрыть от народа захват и дележ земель». Мы можем, конечно, заменить «земли» на «богатства», но и сегодня земля важна настолько, что за нее убивают.
Женщины, уличные собаки, индейцы… Икстепек перечисляет своих самых уязвимых обитателей, когда рассказывает про обрушившееся на него насилие. Город, военные, чужак-приезжий и дом Монкада создают собственную архитектуру. Центр военных – это отель: там они держат любовниц, красивых женщин, за которыми наблюдает весь город, когда военные выводят их на прогулку. А в сердце отеля – комната генерала Франсиско Росаса, чьи глаза «тигрились желтизной». Там он прячет Хулию, гордую красавицу, пленницу своей одержимости. Она вызывает гнев города, потому что жители верят, что она играет с генералом, пользуясь его любовью и своими капризами, и от этого зависит, сколько новых повешенных зацветут на тамариндовых деревьях к следующему утру. С другой стороны, нам показывают дом семьи Монкада, где бурлит жизнь, где есть радость и доброта; отца, мать и троих детей – Изабель, Хуана и Николаса. Их соседей и друзей. Но есть и другие: помещик Родольфо и его мать, причастные к убийствам индейцев, бедных крестьян, у которых они отбирают земли в обмен на ничто. Или в обмен на их жизни. И прочие персонажи. Например, Хуан Кариньо, сумасшедший, который живет в борделе и, считая себя президентом, говорит и ведет себя соответственно. Безумец обитает в окружении проституток: он заботится о них, а они о нем. Между этими двумя полюсами, жителями Икстепека и военными, и разворачивается трагедия, о которой повествует роман «Воспоминания о будущем». Трагедия, которая, естественно, не затрагивает Родольфо и его мать, – такие, как они, не только выживают, но еще больше богатеют. И в романе, и за его пределами.
Будучи смесью трагедии и мелодрамы, традиции рационализма и традиции «магического мышления» как с некоторым пренебрежением принято называть незападное мировоззрение, «Воспоминания о будущем» становится исключительным литературным произведением, одним из тех, которые призваны стать классикой, ибо классика рассказывает о самой себе, о своей сущности вымысла, как и любое подобное творение, но также и потому, что она рассказывает о нас. О тех, кто жил раньше, и о тех, кто живет сейчас. Она рассказывает о красивых женщинах, пленницах властных мужчин-самцов, которые считают себя их хозяевами и убивают их, несмотря, а может, вопреки тому очарованию, которые те в них пробуждают, и той свободе, которую не могут у них отнять. О предательской и суицидальной страсти, которую палач может пробудить в своем собственном теле. О речах властей предержащих, которые никогда не говорят правду. О тех, кого убивают лишь за то, что они веками жили на землях, которые другие жаждут у них отобрать.
Элене Гарро удается показать нам то время, вечное и застывшее время трагедий, кровавой бойни, время превращения всего и вся в товар, время уничтожения того, что противостоит безудержной жажде прибыли. Ее, как и Хуана Рульфо, считают «предшественницей» магического реализма, хотя Гарро десятилетиями не замечали. Ее, скорее, следует называть не предшественницей, а вершиной магического реализма. Хотя кому теперь важен этот рыночный ярлык?
Гарро была амбициозной. Гарро хотела сказать свое слово, и ей это удалось. Она создала уникальный персонаж, Икстепек на «неявном» камне, город, который мы в конечном итоге полюбили. Камень здесь служит одним из важных элементов трагедии, телом-камнем, которое кажется неважным среди сотен и тысяч подобных ему, но важным настолько, чтобы поведать его историю: камень-рана, камень-травма, камень-точка, где сгущается история. Гарро делает нечто исключительное – она показывает то, что еще не было показано: существование времени на некоем субконтиненте, где завоевание никогда не заканчивается. И это ей удается настолько хорошо, что мы не можем расстаться с ее персонажами, пока не дочитаем историю до конца. А дочитав, вновь вернемся к ее началу.
Габриэла Кабесон Камара
2019
Спасение Словом
Да, именно словом. Как говорила сама Элена Гарро. Почему бы тогда не расширить наше восприятие и без сопротивления позволить словам изменить нас? Почему бы не расширить измерение даже очень хорошей книги, растянуть этот аккордеон времени с его пробуждающими воображение складками, переплетающимися историями, бунтом, сутью, игрой? С его реальностями, художественно наложенными друг на друга и, возможно, менее ускользающими, чем мы сами.
«Воспоминания о будущем». Уже в названии этого романа ощущается трансгрессивный и загадочный, противоречивый характер его создательницы. Роман передает мрачную и цикличную поэтику, смену перспектив, что-то вроде пароля или волшебного слова. В нем слышится отголосок жертвоприношения, откровения и осуждения. Читая его, мы спасаем одни из лучших слов и лучших моментов молчания его создательницы, чтобы они, в свою очередь, спасли нас, возможно, своей чувственностью, проявленной на каждой странице, своей силой и убедительностью. Пока я еще силюсь дать определение искусству Элены Гарро.
Элена была драматургом, сценаристом, хореографом, журналистом, романистом и поэтессой. Кроме того, она была заядлой путешественницей и защитницей кошек, которых привезла из Франции, и это не считая тех, которые уже были у нее в Мексике (последние годы своей жизни писательница провела в затворничестве вместе с дочерью в своем доме в Куэрнаваке, покуривая и слушая мурлыканье питомцев).
«Бунтующая частица» – так она однажды себя охарактеризовала. Импульсивная, противоречивая, неудобная и, без сомнения, исключительная рассказчица, саму себя она называла читателем: «Я не думала становиться писательницей. Идея сесть и писать вместо того, чтобы читать, казалась мне абсурдной. Открыть книгу означало пуститься в неожиданное приключение. Я хотела быть танцовщицей или генералом. Это мой отец решил, что я могла бы писать из-за моей любви к чтению»
