class="a">[13].
Элена Гарро писала по-своему не из-за притворства или искусственности, а потому что была обладательницей вопрошающего слуха, турбулентной и неукротимой чувствительности. Ее изобретательность не давала ей покоя. Проявилось это еще в детстве. Она рассказывает о трудностях с чтением: «Папа очень стыдился того, что я никак не могла научиться читать…» [14] Пока учительница в школе писала мелом буквы на доске, калейдоскопическое видение Гарро уже тогда побуждало ее придумывать собственные истории. «Ты замечал, что в лучах света (сейчас утро, и они видны), в этих лучах света есть маленькие цветные пылинки – синие, зеленые, желтые, которые кружатся, кружатся, кружатся?» [15]
Ее напряжение было иного рода, и, если бы мне пришлось искать аналог, я бы выбрала Бруно Шульца с его вибрирующей, часто эксцентричной прозой, его поразительными и правдивыми образами. Думаю также о Джуне Барнс, с ее плотными, эластичными и музыкальными фразеологизмами. И о некоем рульфовском духе, который ощущается ближе, или даже о Клариси Лиспектор и ее женских персонажах, появляющихся в некоторых сценах этого романа в моменты саморефлексии. Их похожие конфликты особенно интересны тем, что воплощены на страницах Гарро в новой форме. «С самого детства Эльвира принимала меры предосторожности перед сном: она боялась своего спящего лица. “Я не знаю, как выгляжу с закрытыми глазами”, – говорила она и накрывалась с головой одеялом, чтобы никто не видел ее лица, изменившегося до неузнаваемости. Она чувствовала себя беспомощной перед собственным спящим лицом».
Хотя Гарро никогда не считала себя феминисткой, ее женские персонажи передают многие из тех страданий, которые свойственны женщинам. «Она вспоминала, как ее отец и дед твердили о том, как невыносимы женщины, потому что они слишком болтливы, и повторяли это постоянно, и так игры заканчивались раньше, чем начинались. “Тсс! Молчи. Запомни: в закрытый рот муха не залетит!” Кончитa ошеломленно замолкала, в то время как дед и отец продолжали бесконечно рассуждать о неполноценности женщин. Она так и не осмелилась перескочить через эти шесть слов и задуматься о том, чего же хочет от жизни». Или: «Какое счастье быть мужчиной и иметь возможность высказывать свое мнение».
Пожив в женской тюрьме, где Элена Гарро выдавала себя за одну из заключенных, она написала роман «Потерянные женщины» (1941), осудив в этом примечательном репортаже о погружении на дно жизни то, как с ними обращались. Не было ли все, что она писала, также «погружением» – из-за интенсивности и вовлеченности, из-за этого угрожающего, всепроникающего свойства ее прозы, ее живого потока?
Дочь писательницы, Хулия, спасла рукопись «Воспоминаний о будущем», которую Гарро собиралась уничтожить. «Не знаю почему, но я хотела ее сжечь. Бросила в печку, но ее достали Хулия и ее двоюродный брат Пако. Хулия убежала с бумагами и заперлась у себя комнате» [16].
Роман разворачивается в Икстепеке, воображаемом городке, прообразом которого стал Игуала. «Я не могу писать ничего, что не было бы автобиографичным» [17]. «Воспоминания о будущем» вдохновлены детскими воспоминаниями Гарро. По ее словам, писать она начала в швейцарском городе Берн, когда была больна и подавлена. «Думаю, есть люди, которые являются сосудом для того, что происходит в каком-то месте, и поскольку людям свойственно забывать, они забыли и об Игуале, и обо всем, что там происходило, а я присвоила себе право на память, потому что я не забыла, так я стала городом, голосом города. Этот голос – мой, и постепенно я начала слышать другие голоса, других персонажей» [18]. Гарро поражает своей способностью передавать эти голоса, поражает своей описательной силой и почти сновидческой свободой, нередко даже кошмарной, бурной динамикой и немонотонным ритмом. Ее опыт драматурга, острый слух на диалоги, умение создавать напряженные сюжеты, а также яркие персонажи, наделенные ореолом мифа и трагедии, ощущаются в этом ее первом, но уже зрелом романе.
И вот мы вернулись к темным дням. Смертельные игры продолжались: доносчики и военные плели интриги и сеяли смерть. Я с печалью наблюдал за ними. Как мне хотелось перенести их в мои воспоминания, чтобы они увидели там тех, кто жил и умер до них. Те поколения тоже плакали и заливались кровью, но от них не осталось и следа. Запутавшись в себе, мои люди не знали – мало одной жизни, чтобы открыть все оттенки мяты, все огни ночи и все цвета, из которых состоит мир. Одно поколение сменяет другое, и каждое повторяет ошибки предыдущего. Только в момент смерти к ним приходит понимание, что они могли мечтать и видеть мир по-своему. Они осознают, что когда-то могли путешествовать, глядя на неподвижные деревья и звезды, что когда-то помнили язык зверей и видели города глазами птиц. На несколько секунд они возвращаются к мгновениям, хранящим их детство и запах трав, но уже поздно, и надо прощаться, и они понимают, что где-то в уголке осталась их непрожитая жизнь. И взорам их предстают мрачные пейзажи, состоящие из сомнений, пересудов, споров и преступлений. И уходят они, изумленные картиной времени, из которого состояла их жизнь. И приходят новые поколения, чтобы повторить точно такие же действия и испытать точно такое же изумление. Я буду видеть их сквозь века, до того самого дня, когда от меня не останется даже горстки пыли и люди не вспомнят, что когда-то я был Икстепеком.
Роман «Воспоминания о будущем» виртуозно поддерживает полифонию истории, времен и судеб, политических, социальных, религиозных, любовных и семейных конфликтов, где голос повествователя принадлежит Икстепеку, городу, и слова его одновременно эпические и интимные. Они, как в приведенном отрывке, так и во многих других сценах, поражают нас своим величественным, эпифаническим характером.
Элена Гарро, будучи также хореографом, мастерски управляет временем в создаваемом ею пространстве. И хореография эта завораживающая, навязчивая. Раз за разом, точно еще один персонаж, время танцует свой извилистый танец, откатывается назад, продвигается вперед, пошатывается, вытягивается и замирает, клаустрофобически трясется или скользит на тонких кончиках пальцев. Этой своей пластичностью Элена Гарро во многом обязана конфликту между западным временем и древним мексиканским миром.
По словам писательницы, произведение искусства – это приключение. «Воспоминания о будущем» – безусловно, великое приключение, которое хочется читать и перечитывать. Мне кажется, я до сих пор ощущаю жар, огонь ее слов. Слов, спасенных из пламени ее дочерью.
На протяжении всего романа вы будете наслаждаться плотной тканью повествования, которая удивляет своей лирической красотой и контрастирует с жестокостью и уродством того, что там описано.
Из самого центра, ядра повествования – памяти Икстепека – разворачивается полная нюансов хроника сложной жизни его обитателей
