Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
благополучно вывез и из Новой Кастилии, и из Испании. Анге́ликум превратился в мощный научно-исследовательский центр доминиканского ордена, поэтому папа Урбан VIII в 1628 году специальной буллой утвердил монастырь Санта Мария ин Кампо Марцио и церковь Санта Мария сопра Минерва как место пребывания Конгрегатио про Доктрина Фидеи, Congregatio pro Doctrina Fidei, Конгрегации доктрины веры, важнейшего ватиканского министерства, существующего до сих пор.
Характер деятельности этого учреждения Иоанн Павел II в 1988 году определил следующим образом: «Задачи Конгрегации Доктрины Веры состоят в продвижении доктрины веры повсюду в католическом мире и охране ее морали; все, что хоть как-то касается каких-либо вопросов веры, находится в пределах ее компетенции». В сущности, эта характеристика верна и по отношению к XVI веку, но на протяжении истории папства дело продвижения веры и охраны морали понималось по-разному. Основана конгрегация была папой Павлом III в 1542 году и изначально называлась Sacra Congregazione della romana e universale inquisizione, «Святая Конгрегация римской и вселенской инквизиции», предназначаясь для борьбы с ересями, протестантизмом в первую очередь. Вплоть до 1908 года вторым именем Congregatio pro Doctrina Fidei было Santa Inquisizione, святая инквизиция. Inquisitio значит на латыни «расследование»; так изначально назывались все судебные процессы, но с XIII века термин все более и более тесно стал связываться именно с церковными судами. Они контролировались папой, но после того, как в 1478 году Сикст IV даровал право католическим королям – su majestad católica, особое величание, дарованное именно и только испанским королям, – Фердинанду II Арагонскому и Изабелле I Кастильской право учредить собственный церковный суд, именовавшийся Tribunal del Santo Oficio de la Inquisición, Трибунал Святой Канцелярии Расследований, то слово «инквизиция» стало ассоциироваться только с церковью и ее пенитенциарной системой. Испанские короли использовали церковный суд в собственных целях, как средство для укрепления власти, а отнюдь не церкви. В случае с марранами и морисками, то есть евреями и арабами, проживавшими на Пиренейском полуострове, инквизиция была средством для осуществления геноцида, в случае с фламандцами – орудием для подавления национальной свободы, в случае с американскими индейцами – утверждением порабощения населения захваченных в результате агрессии территорий. Испанская методика, самая бесчеловечная и отвратительная, показалась папам действенной, так что, подстегиваемые растущей опасностью Реформации, они ее позаимствовали, учреждая новые инквизиции, главной из которых и стала Конгрегация Доктрины Веры.
Преследование еретиков, навеки связанное с католической инквизицией, – несмываемое пятно на христианской церкви. Его уже не очистить, как то попытался сделать Пий X в 1908 году, удалением слова Inquisitio из ватиканского лексикона. Деятельность Tribunal del Santo Oficio вписала в историю страшнейшие страницы: тот факт, что таких страниц в истории множество, Испанию не оправдывает. Фернан Бродель в своей прекрасной книге «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II» говорит, что учреждение инквизиции и планомерная ликвидация под ее эгидой марранов и морисков было вопросом выживания испанцев как нации. В своем справедливом желании беспристрастно оценить личность Филиппа II и развенчать La leyenda negra, «Черную легенду», столь плотно окутавшую Эскориал и всю испанскую историю XVI века, что не позволяет увидеть истину, великий представитель La Nouvelle Histoire, «Новой истории», перегибает палку. Во-первых, весьма сомнительно право христиан, кастильцев и арагонцев, на владение всем Пиренейским полуостровом: они были потомками вестготов, таких же пришельцев, как и мавры Андалусии. То, что испанцы победили, отнюдь не делает их неподсудными; культура Гранады и Севильи была гораздо выше культуры Сарагосы и Вальядолида. Во-вторых, уничтожение марранов с морисками было личным решением католических королей, оправданным поддержкой народа. Они подписали Endlösung, Окончательное решение. То, что произошло в Испании в конце XV–XVI веке, иначе как холокостом не назовешь, что ставит Фердинанда II и Изабеллу I в один ряд с великими деятелями XX века – Ататюрком, Гитлером, Мао и Пол Потом. Все они действовали от имени народа. Холокост всегда оправдывается поддержкой народа, но ни один народ не бывает един в поддержке холокоста: его поддерживает БОЛЬШИНСТВО. Большинство, однако, не тождественно народу, и его выбор – проблема большинства, а не народа.
Тесные отношения с Испанией у церкви Санта Мария сопра Минерва установились во второй половине XV века. Высокопоставленный доминиканец, кардинал Хуан де Торквемада, в 1460 году устроил при ней благотворительное общество под названием Арчиконфратернита делла Саниссима Аннунциата, занимавшееся наделением бедных девиц приданым. Богоугодному заведению посвящена чудная картина «Благовещение» Антониаццо Романо, украшающая Капелла делл’Аннунциата. Она написана много позже его основания и уже после смерти Хуана де Торквемады, в 1500 году, по заказу все того же Оливьеро Карафы. Как и в случае с «Благовещением» Филиппино Липпи, распространеннейший сюжет трактован необычно. Присутствуют и Дева Мария, коленопреклоненная у аналоя с молитвенником, и архангел Гавриил с лилией, и Святой Дух в виде белого голубя, и даже Бог Отец, похожий на умного и спокойного купца-старообрядца – благороднейший старик, и какая осанка! – благословляет всех, облокотившись на жиденькое облачко, из левого верхнего угла, но внимание традиционных участников Благовещения приковано не к вести о приходе в мир Спасителя, а к постороннему мотиву. Доминиканский монах привел трех милых девушек в простых, но чистых белых платьях, а Дева, отвлекшись от голубя, архангела и молитвенника, вручает одной из них белый же кошель. Кошельки двух оставшихся стоят на подставке аналоя.
Картина замечательная. Фигуры выполнены очень мастерски. Особенно хорош архангел Гавриил. Он пленяет контрастом торжественно-спокойного выражения лица, чистого и простого, с нервозной трепетностью его одежд, прямо-таки рассыпающихся на ворох мелких складок, надувшихся и заколыхавшихся от того, что ему пришлось резко затормозить, приземлившись, на полусогнутых ногах, обтянутых красным шелком его юбки так, чтобы их форма была ощутима. Мастерски написаны лица Девы и монаха, который не кто иной, как Хуан де Торквемада, о чем говорит кардинальская шляпа, снятая им из почтения и поставленная между колен, но не мастерство исполнения выделяет эту вещь среди остальных работ конца Кватроченто, а острое соединение современного живописного языка с нарочитой архаикой. Фон покрыт бледной тисненой позолотой, как на готических сиенских иконах, а фигуры разномасштабны, как на ассирийских барельефах. Дабы подчеркнуть метафизичность происходящего, Антониаццо отказывается от прямой перспективы, но в условном пространстве, глухо замкнутом орнаментальным готическим золотом, все детали изображения исполнены убедительности. Выстраивается сложная система масштабных соотношений: аналой и подставка для колен Мадонны, соразмерные Марии и архангелу, кажутся мебелью из свифтовской страны Бробдингнег по сравнению с фигурами Торквемады и окружающих его бедных девушек. Кошелечки у ног Марии довольно изящны, но кошелек, врученный бесприданнице, в получившей его руке превратился в увесистый мешок. Несмотря на
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
