обед на двоих.
– Обед на двоих, мэм?! – воскликнул официант, переводя взгляд с Эллен на Уильяма, и выскочил за дверь.
Затем появился портье и попросил Эллен подтвердить заказ.
– Да, обед на двоих, – подтвердила она.
После этого пришла горничная. Она сказала, что хозяйка отеля хотела бы знать, будет ли она обедать сейчас или подождет прихода друга.
– Я буду обедать немедленно.
Возникла небольшая суета, и тут появился хозяин отеля. Он слышал об Эллен и Уильяме от стюарда «Коммодора». Узнав, что гости направляются в его родную Англию и, вероятно, будучи в курсе об их известности, сердечно принял обоих Крафтов в своей гостинице. Английское гостеприимство явно превзошло канадское.
Пароход из Сент-Джона в Виндзор ходил раз в неделю. К счастью, Уильям и Эллен успели на него – и на дилижанс до Галифакса. Шел дождь, а Уильяму пришлось сидеть на крыше дилижанса вместе с багажом, поскольку внутри не было места для «цветных».
Так он проехал почти 64 километра, борясь с ветром и дождем. А потом дилижанс перевернулся, и все вывалились. Уильям приземлился прямо на кучера, а голова того полностью утонула в грязи. Поскольку этот человек заявил, что «всегда был против совместных поездок ниггеров и белых», Уильям «не особо сожалел», что кучер извозился в грязи сильнее, чем он сам. Теперь не было различий, ехали ли пассажиры внутри или снаружи, были ли они дамами или джентльменами, пассажирами или кучерами, белыми или «цветными»: всех покрывала грязь, царапины и синяки, и всем предстояло преодолеть последние 11 километров до Галифакса в грязных, мокрых штанах и юбках.
* * *
Наконец дилижанс прибыл в город. Под колесами скрипели раковины устриц и всяческий мусор. В лавках было темно, в порту царила тишина. К ужасу Крафтов, оказалось, корабль «Канада» пришел и ушел два часа назад, забрав почту и пассажиров. Они остались в Канаде. Следующий корабль до Ливерпуля только через две недели. Идти было некуда. Напротив маленького рынка обнаружилась гостиница неприглядного вида – «жалкая грязная дыра», по словам Уильяма.
Однако делать нечего. Эллен отправилась заказывать номер, а Уильям ждал под дождем рядом с багажом. Вид его показался хозяйке подозрительным, и она спросила у Эллен:
– Вы знаете того черного парня внизу?
Эллен подтвердила, что знает: это ее муж.
– Я имею в виду черного – ниггера…
– Я вас прекрасно поняла. Это мой муж.
– Господи Боже! – воскликнула хозяйка и убежала.
Реакция на Крафтов повсеместно доказывала правильность пути, избранного супругами для бегства. Они не только выдали Эллен за белую, но еще и сделали ее богатым, но больным белым джентльменом. Крафты смогли проделать такой путь, поскольку ничем не показали истинной семейной ситуации – своего «сексуального родства», по выражению одного из ученых[594]. Теперь, раскрывшись, им пришлось столкнуться с более суровым отношением, чем во время путешествия из Джорджии. Даже за пределами Юга и Соединенных Штатов отношения Крафтов как хозяина и слуги казались нормальными, но отношения мужа и жены считались неприемлемыми. Утром хозяйка сообщила Крафтам, что им нужно искать новое жилье. Не то чтобы она против цветных – она всегда была им другом, но их появление может повредить гостинице.
Крафты ответили, что с радостью съедут, если она поможет им найти жилье. Хозяйка долго расспрашивала соседей, но так и не смогла ничего найти. В конце концов, она отправила гостей к «респектабельным черным», которые могут их принять.
Хотя Галифакс был больше Бостона, черная община в городе оказалась практически такой же: в городе и окрестностях, включая сельские поселения Хэммондс-Плейнс и Престон, проживало около 1700 чернокожих[595]. В этом регионе давно жили люди африканского происхождения – черные лоялисты, мароны с Ямайки и бывшие жители Соединенных Штатов, а также те, кто родился в Канаде. В Галифаксе были церкви для чернокожих, африканская школа и общество аболиционистов. Эта община умела принимать новичков и заботиться о них. Но и здесь, как обнаружили Крафты, существовала расовая напряженность. Всего три года назад возникли расовые волнения, приведшие к столкновениям между чернокожими и белыми.
Достопочтенный Кеннеди и его жена проявили истинно христианское милосердие, несмотря на то что Крафты явно были больны[596]. Дождь, холод и мучительная поездка до Галифакса взяли свое. Эллен стало совсем плохо. Кеннеди могли знать о Крафтах из местных газет, но никак этого не проявили.
Почти две недели до прихода корабля Уильям и Эллен провели в постели. Физическое и эмоциональное напряжение последних недель, месяцев и годов взяло свое. Организм больше не мог сопротивляться. Пришлось даже вызвать доктора, что говорит о тяжести их состояния. Эллен болела еще много месяцев.
Супруги могли отложить дальнейший путь, но время было дорого. В Галифакс приходили корабли с Юга. Кроме того, каждый день они тратили деньги, полученные от Комитета бдительности. У них было 250 долларов, дорога до Сент-Джона обошлась в 14 долларов, а билеты до Ливерпуля стоили 150 долларов[597]. Так что они были весьма стеснены в средствах.
Следующий корабль до Англии был в точности таким же, какой Крафты упустили: чуть более старый, медленный и явно чуть менее удачливый. Он носил название «Кембрия» и пользовался печальной славой среди аболиционистов.
* * *
Несколько лет назад на этом корабле Фредерик Дуглас путешествовал в Англию и обратно, и оба раза столкнулся с проблемами. При отплытии он оплатил каюту первого класса, но был вынужден плыть в темном и шумном трюме в носу корабля, где угроза взрыва котла была вполне реальной. Ночевал в трюме, а днем друзья приглашали его на верхнюю палубу. Его даже попросили прочитать лекцию против рабства. Однако другие пассажиры, среди которых были и рабовладельцы, воспротивились этому. Начался скандал, и Дугласу даже пригрозили выбросить за борт. Успокоились все, лишь когда капитан заявил, что закует всех смутьянов в кандалы.
По возвращении Дугласу позволили разместиться в каюте при условии, что он будет питаться у себя и держаться подальше от других пассажиров. Узнав об этом, Сэмюэль Кунард, уроженец Галифакса и создатель процветающей компании, заявил, что на его кораблях ничего подобного не повторится. Впрочем, как вскоре убедились Крафты, до исполнения этого обещания было еще далеко[598].
Дважды Уильям пытался купить билеты, и дважды ему врали. Билеты можно брать, только когда пароход прибудет. Уильям знал: это неправда. Потом ему сказали, что слишком поздно, все билеты проданы: «Попробуйте добраться до Ливерпуля по-другому». В конце концов Уильям использовал письмо казначея Комитета бдительности Фрэнсиса Джексона и обратился к влиятельному местному жителю, который навел порядок. Только
