остролиста сломана. Я смотрю на Дравика, который уже налетел на завтрак, и он благодушно машет мне вилкой.
– О, не обращай внимания. Проинспектировал на предмет ядов.
Письмо выглядит лишь немногим скромнее, чем конверт: кремовая бумага значительно дороже, чем что-либо, на чем мне случалось писать за всю жизнь. Я предпочитаю стены, более существенные и долговечные. Мой противник отдает предпочтение чернилам и затейливому почерку с завитушками и росчерками.
«Синали фон Отклэр,
милостью Божией близится время нашей встречи. Со смирением, которому наставляет Он, хотелось бы познакомиться с тобой в неофициальной обстановке перед нашим столкновением. Если не возражаешь, прошу встретиться со мной в «Аттан» в десять часов сегодня вечером.
Твоя в вере,
Тализ сан Мишель»
– По-моему, весьма высокопарное письмо, – замечает Дравик, намазывая маслом тост. – В стиле, свойственном Дому Мишелей.
– А что такое «Аттан»?
– Ночной клуб. Чрезвычайно фешенебельный. – Он поднимает взгляд. – Разумеется, приглашение ты не примешь. Это же ловушка.
– Вы сами учили меня, что победы требуют время от времени заходить на вражескую территорию.
– Нет. Слишком много переменных факторов. На такой встрече Тализ сан Мишель может сделать с тобой что угодно. Мы не станем предоставлять ей такую возможность.
– Ее сила в высокопарности, – говорю я, обводя пальцем подпись «в вере». – И в Боге. Мы обратим ее силу против нее.
Принц замирает.
– С Домом Мишелей шутки плохи, Синали: это старый рыцарский род, настолько же могущественный и влиятельный, как Дом Отклэров.
– Королевского титула Астрикс лишил весь двор. Мои враги – Отклэры, а ваши – все Дома, разве не так?
Киллиам старческими руками наливает Дравику чаю, к которому принц не притрагивается, глядя на меня серыми глазами. У Дравика две слабости: его мать и его мозг. Я вижу, как губы принца вздрагивают, словно в улыбке, – всего один раз.
– Тебе нельзя обращать мою тактику против меня.
– Попытаться можно, – говорю я. – Может, тогда не будет применяться такая, из-за которой люди гибнут сотнями.
– Думаешь, положение злодея означает покой, Синали? – Его лицо становится хмурым, он встает. – Я создаю возможности. Даю людям средства для достижения цели, и они берут эти средства в свои руки – так же, как я дал тебе Разрушителя Небес.
– Значит, вы дьявол.
Он переводит взгляд на крестик у меня на шее и направляется к двери.
– Сегодня вечером ты останешься здесь. Киллиам, приготовь мне ховеркар. Меня не будет до утра.
– Да, хозяин.
Я сжимаю нож для масла, пока не становится больно ладони, пока больше не могу терпеть, а потом мчусь следом за Дравиком. Я успеваю добежать до входной двери в тот момент, когда силуэт Дравика, спускающегося с крыльца, становится нечетким. Невыносимый жар вдруг ударяет мне в лицо, я отшатываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как полотнище шипящего оранжевого твердого света заслоняет дверной проем.
– Черт… – цежу я сквозь зубы. – Ограждение.
Оно меньше тех, которые установлены в парке дикой природы в Центральном районе, и заметно, только если подойти вплотную. Я хватаю первую попавшуюся под руку вазу, касаюсь ею вибрирующей стены – стеклянный край раскаляется докрасна, шипит, краска на нем вздувается пузырями. Значит, ограждение настоящее. Я хожу по особняку, пробуя каждую дверную ручку, но все они заперты на биозамки, даже дверь кухни. Мой взгляд падает на окно, и оно чудесным образом открывается. Сначала я пробую его ногой и слышу шипение, кожаный нос моего ботинка дымится, прижатый к твердому свету, который внезапно становится видимым. Еще одно окно. И снова оранжевый барьер. Он запер весь особняк.
Киллиам шаткой походкой проходит мимо с тряпкой в руках и улыбается мне:
– Случилось что-то, барышня?
– Если не считать того, что Дравик запер меня здесь, как зверя в парке дикой природы? – огрызаюсь я. – Ровным счетом ничего.
Старческое лицо Киллиама становится задумчивым.
– Извините, барышня. Хозяин просто беспокоится о вашей безопасности.
– И при этом чрезмерно усердствует. – В ярости стучу по моему визу. У меня нет времени ждать, когда Джерия хакнет ограждение и выпустит меня: по субботам в борделе всегда полно клиентов, а Тализ пригласила меня к десяти. Значит, у меня остается всего восемь часов, чтобы придумать, как выбраться отсюда. Я шагаю по коридору, Луна следует за мной. Дело даже не в клубе и не в Тализ. Принц заходит слишком далеко, проявляя неравнодушие. Отца у меня не будет никогда, а он изо всех сил старается занять его место. Я понимаю, что чего-то мне никогда не получить, но со свободой я не расстанусь.
Мой взгляд падает на Луну, потом на нержавеющую стальную дверь бункера. Если все заперто на биозамки…
Главная из его сил, использованная против него.
– Думаете потренироваться, барышня? – спрашивает Киллиам.
Я пожимаю плечами:
– Все равно здесь больше нечем заняться.
Киллиам грустно улыбается, а я жду, когда он, поднимая легкую пыль, свернет за угол, и направляюсь к бункеру. Биозамок узнает меня, как всегда, и я со вздохом облегчения вхожу в дверь. Виляя хвостом, Луна следует за мной вниз по лестнице. Я подхожу к пульту управления Разрушителем Небес и открываю кабину у него в груди.
– Жди здесь, – говорю робопсу. Он скулит, словно понимает, куда я направляюсь, и я легонько треплю его по голове: – Со мной все будет хорошо.
Луна остается преданно ждать на мостике, а я иду в темноту внутри Разрушителя Небес. Настоящий ИИ Луны связан со всеми системами особняка… и вместе с тем связан с Разрушителем Небес. Тем, который сейчас ранен, в груди у него зияет дыра, оставшаяся после поединка с Ольриком. Когда, черт возьми, Дравик собирался вызвать механиков, чтобы они заделали ее?
У меня дрожат руки, пока я вдавливаюсь в упругий гель в седле, сиренево-голубоватое сияние омывает мое лицо, серебристые вихри потягиваются, словно просыпаясь после сладкого сна. Мне нельзя бояться.
Серебряная струйка, вытекающая у меня из носа… Безжизненное лицо Сэврита в кабине… Я гоню от себя страх. Осталось всего четыре круга. Я – наездница. Нейрожидкость поддается, я проскальзываю в нее.
Разрушитель Небес.
Я чувствую, как он зашевелился у ментальной двери, через которую мы общаемся. Наблюдает. Ждет.
«привет.»
мне нужна твоя помощь.
«помощь?»
Помощью это можно назвать с большой натяжкой – я не понимаю, что такое ИИ и как он работает. Знаю только, что ИИ в Луне умен, а возможные варианты угадывает быстрее, чем мы. Будем надеяться, что быстрее Дравика.
ты можешь проникнуть в особняк?
«особняк?» – эхом повторяет он, между нами клубится замешательство. Я закрываю глаза, вызывая в воображении образ Лунной Вершины – мою постель, камин, кабинет
