Просто слух у них недостаточно развит, а потому и голос их не слушается.
Когда вы слышите знакомую мелодию, вы ведь всегда ее узнаете, правда?
Значит, слух у вас есть. Очень многие слышат, когда другие поют знакомую мелодию неправильно, а сами спеть правильно не могут.
В этом случае внимательно вслушивайтесь в мелодию, старайтесь совсем тихонечко, почти шепотом спеть ее верно.
Не получается? Поищите, помучайтесь. Если будете петь совсем тихо, почти про себя, вы не очень помешаете друзьям, зато, вполне возможно, что их голоса выведут в конце концов и ваш голос на правильную дорогу.
Если вы любите песни (а мне кажется, что нет на свете человека, который бы их не любил), то относитесь к ним бережнее. Не калечьте их, — искалеченные песни, даже самые красивые, не могут радовать.
Песни — массовые, лирические — пишутся для всех нас. И не столько для того, чтобы мы их слушали, сколько для того, чтобы мы их пели. А раз это так, то каждый из нас может быть исполнителем этих песен, то есть должен уметь передавать мысли и чувства, выраженные в музыкальных звуках.
Скажете, это может сделать только музыкант. Неверно! Когда композитор сочиняет песню, он думает о том, чтобы ее могли исполнять и не музыканты. Соловьев-Седой, Блантер, Покрасс, Пахмутова и Андрей Петров думают о вас. Они стараются сочинять такие мелодии, которые вам легко запомнить, легко спеть вашими небольшими, непоставленными, непрофессиональными голосами.
И вот если вы станете думать над тем, как вы поете, вы непременно станете вслушиваться в то, что вы поете.
В лагерь за песнями
Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, редко, но бывают.
Н. В. Гоголь
Странная это была история, смешная или печальная — это уж вы сами судите. Я же просто расскажу, о чем мне поведали два журналиста, которым поручили сделать очерк о пионерских песнях в лагере. Начну с конца.
Теплым летним вечером по лесной дороге медленно брели два человека. Один шагал молча, мрачно глядя себе под ноги, другой уныло насвистывал печальную мелодию, в которой с трудом угадывалась задорная пионерская «Картошка».
— Да-а-а, съездили, называется, — заговорил наконец один.
— Что же мы писать-то будем? — тоскливо произнес второй. И в лесу снова зазвучала печальная «Картошка».
— Так мы ее и не услышали, — сказал первый.
Показались огни станции. Путешествие закончилось.
А началось оно так.
Прекрасным летним утром по лесной дороге бодро шагали два человека. Один шел молча, вдыхая ароматы утреннего леса, другой бодро насвистывал задорную пионерскую «Картошку». Он вспоминал свое пионерское детство, лагерный костер, походы, песни...
Тот не знает наслажденья-денья-денья,
Кто картошки не едал-дал-дал...
Шли они долго и наконец увидели деревянную арку с приветливым «Добро пожаловать». Оставалось только последовать гостеприимному приглашению, и наши путешественники шагнули в ворота.
Но в ту же секунду их словно ветром вымело обратно. Навстречу понесся оглушительный грохот, неистовые вопли, скрежет, визг...
Первая мысль — бежать! Потом сообразили: ничего страшного, просто включили радиолу. А то, что из нее несется, это, видимо, музыка.
— Дом отдыха или санаторий, — облегченно вздохнул один, — отдыхающие развлекаются. Мы просто не туда попали.
Молчаливый вместо ответа указал на вывеску. Там совершенно отчетливо выделялись слова: «Пионерский лагерь».
Это был действительно пионерский лагерь. На скамейке неподалеку от ворот сидел мальчишка и, зажав пальцами уши, читал книжку.
Обратились к нему. Он помотал головой — не слышу — и махнул рукой куда-то в глубь территории.
На спортивной площадке играли в волейбол. На крыльце одного из домиков мальчишки готовились к рыбной ловле. Словом, шла обычная лагерная жизнь.
Прошли еще несколько шагов и на зеленой полянке увидели девочек с разноцветными обручами. Они пытались плавно и грациозно изгибаться.
— Что вы делаете? — перекрикивая грохот радиолы, спросил один журналист.
Оказалось, что девочки готовятся к вечернему концерту, репетируют вольные упражнения.
— Скажите, девочки, а вам не мешает вот это... музыка?
— Сначала никак было не привыкнуть, а теперь ничего. Да вы потерпите, скоро уже объявления передавать будут; видите, Володя в радиорубку пошел. Он у нас сегодня дежурный диктор.
Почти весь день с небольшими перерывами над лагерем гремел джаз. А вечером радиола замолкла, потому что начался концерт.
В программу концерта входили разные номера: танцы, вольные упражнения. Показали даже фокусы.
Журналисты терпеливо ждали, когда же начнутся песни. И песни начались.
Первым номером была исполнена песня из кинофильма «Три плюс два». Ее пела девочка.
Все говорят — любовь это яд.
Но сердцу любить нельзя запретить...
Потом мальчик пел про «зеленый огонек такси», а еще одна девочка сообщила собравшимся о том, что «Мари всегда мила, и всех она с ума свела», и на этом с песнями было покончено.
Снова загремела радиола, и начались танцы.
Журналисты молча посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, побрели к выходу. Так закончилось их путешествие в лагерь за песнями.
И вот теплым летним вечером... (смотри начало).
Может быть, мои знакомые несколько сгустили краски, однако то, что пионерских песен в этом лагере они так и не услыхали, — факт.
Не будем судить, хорош или плох такой репертуар юных певцов (хотя, если говорить откровенно, все эти песни весьма невысокого качества), представим себе лучше, как смешно звучали они в исполнении девчонок и мальчишек.
Я бы хотела, чтобы вы всерьез задумались над этим вопросом, и потому расскажу вам сейчас еще одну историю.
Как поет Пепе?
Те, кто читал «Сказки об Италии» Горького, конечно, сразу же вспомнят эти строчки: «Пепе — лет десять, он хрупкий, тоненький, быстрый, как ящерица, пестрые лохмотья болтаются на узких плечах, в бесчисленные дыры выглядывает кожа, темная от солнца и грязи».
Прочтешь этот рассказ — и уже никогда не забудешь чудесного итальянского мальчишку. Задумчивый и озорной, нежный и грубоватый. Чем-то он напоминает маленького француза Гавроша. Чем-то — наших русских ребят. Он такой живой, настоящий, что хочется познакомиться с ним, поболтать о разных разностях, послушать, как он смеется, как шутит, как поет. Ведь он, помните, очень любит петь.
И вот однажды мы услышали, как поет Пепе. Мы включили радио и услышали мальчишеский голос. Он пел по-итальянски, пел песню, которую мы все знаем и любим, которую слышали в исполнении самых
