С 2015 по 2019 годы экспорт товаров из Средней Азии в Китай вырос на 35%, а экспорт товаров из Китая в Среднюю Азию вырос на 49%[158].
Однако есть и обратная сторона. Регион столкнулся с теми же проблемами, которые неизменно сопровождают китайские проекты во всем мире, в частности, суровые условия труда, загрязнение атмосферы, некачественно спроектированные объекты и требование поддерживать политику Китая в Южно-Китайском море и относительно национальных меньшинств. И, как в Индонезии, религия тоже стала проблемой. С населением, на 70% состоящим из мусульман, Казахстан переживает за судьбу уйгуров, проживающих в соседней провинции Синьцзян.
Из Washington Post:
Аналитики отмечают всплеск антикитайских настроений в Средней Азии после того, как Си призвал построить «великую железную стену» в 2017 году для защиты от волнений в Синьцзяне – ключевых вратах в проекте «Один пояс, один путь». Ужесточение политики Пекина привело к религиозным репрессиям и концлагерям, где содержатся около двух миллионов мусульман в Синьцзяне, включая этнических казахов и киргизов[159].
Сегодня, читая о концлагерях, я вспоминаю свою поездку во Вьетнам в 2013 году. Я провел несколько часов в «Ханойском Хилтоне», как называли его американцы во время войны. Это подземная тюрьма, где держали в плену американских солдат, а теперь музей – мрачное напоминание о трагедии той войны, о смерти, разрушениях, страданиях и ее влиянии на Вьетнам, США и многие другие страны.
Вьетнамская война ознаменовала собой начало колоссальных перемен в стратегии ЭУ. Принцип страха перед США доминировал в этой стратегии после появления самой мощной в истории военной державы в конце Второй мировой войны. Американская армия сыграла важную роль в том, чтобы помочь Южной Корее удержать коммунистическую Северную Корею выше 38-й параллели («демаркационной линии») в 1950-х годах. Во время «холодной войны» США внушали достаточно страха, чтобы помешать Советскому флоту разместить ракеты на Кубе в начале 1960-х годов. Однако Вьетнам положил этому конец. К 1970-м годам Пентагон показал свою неспособность одолеть маленькую страну, значительно уступавшую США по вооружению. Но самое ужасное, что американские солдаты были совершенно деморализованы, обострилась проблема наркотиков среди личного состава Вооруженных сил США, и американский народ раскололся. Война стала решающим фактором, положившим конец президентству Линдона Б. Джонсона, и почти 20 лет служила предостережением для последующих президентов о том, что ни в коем случае не следует допускать военного решения проблем. В итоге принцип страха уступил место принципу долгов; первая волна ЭУ, которая стала набирать силу после успеха Кермита Рузвельта в Иране в 1953 году, достигла пика в 1970-х.
Пока я бродил по темным камерам «Ханойского Хилтона», я никак не мог отделаться от мысли о том, что я тоже сыграл роль в формировании стратегии ЭУ. Я спрашивал себя: возможно, для мира было бы лучше, если бы я поехал на войну и оказался в этой тюрьме или погиб на поле боя?
Глава 43. Африка
Мое профессиональное знакомство с Африкой началось в 1972 году, когда Мак Холл, председатель и генеральный директор MAIN, вызвал меня к себе в кабинет. Я решил, что он хочет поздравить меня с недавним назначением на должность главного экономиста.
Я ошибся. Он даже не упомянул о повышении. Вместо этого он принялся рассказывать о своих приключениях, когда он, будучи еще совсем молодым инженером, путешествовал по реке Конго в начале 1900-х годов. Он изучал перспективы развития гидроэнергетики.
По его оценкам, Африка предлагала колоссальные возможности для производства энергии.
– Однако мы отказались от этого проекта, – сказал он. – Местного спроса не хватало, и в то время не было возможности транспортировать электричество в другие части континента. Но теперь…
Далее он объяснил, что такие отрасли, как производство алюминия, требуют огромных объемов энергии, и что гидроэнергетика – единственный способ обеспечить ее с экономической точки зрения и что можно использовать бокситы из соседней Гвинеи и построить перерабатывающие заводы у реки. Заир (сейчас Демократическая Республика Конго) он назвал «сокровищницей будущего», подчеркнув, что Заир и его соседи обладают обширными залежами минералов, в частности меди, кобальта и урана, ценность которых в мире будет только расти. Он отметил, что именно отсюда был доставлен уран для американской атомной бомбы в конце Второй мировой войны и что Вашингтон сделал крупные инвестиции, чтобы защитить американские рудники в Африке. Затем он дал мне задание: убедить Всемирный банк нанять MAIN для работы над крупным гидроэнергетическим проектом на реке Конго.
Я собрал статистику по Заиру и соседним странам, особенно богатой минералами Анголе, и составил подробный отчет для Всемирного банка, подчеркнув преимущества строительства плотины и электростанции на реке Конго с линиями передач, охватывающими весь регион. В завершение отчета я выразил готовность MAIN возглавить этот проект. Мы не только спроектируем и построим электростанцию, но и привлечем к ней производителей алюминия и горнодобывающие компании.
Вскоре после того как я закончил отчет, меня вызвали в кабинет президента MAIN Джейка Добера, второго человека после Холла. Заверив меня, что мой отчет по Конго впечатлил и его, и Холла, он поручил мне другое исследование по Африке. На этот раз MAIN претендовала на разработку крупного промышленного парка в Либерии; сюда входили высоковольтные линии передач с предложенной плотиной на реке Конго, которая будет обслуживать дюжину западно-африканских стран.
Согласно отчетам, Заир, Либерию, Анголу и их соседей ждал неслыханный экономический рост благодаря объектам, которые построит MAIN. Идеальная стратегия ЭУ. И Холл и Добер выразили уверенность в том, что нам дадут добро.
Однако Всемирный банк уклонился от прямого ответа. До нас дошли слухи, что его управляющие не горят желанием финансировать африканские проекты. Континент считался политически нестабильным, а инвестиции в него – крайне рискованными.
После этого я посетил несколько встреч, где топ-менеджеры MAIN обсуждали возможности компании в различных странах мира. Подводя итог, Холл сказал, что Всемирный банк прав: Африка – слишком рискованная затея. Мне поручили добиться поддержки Всемирного банка для латиноамериканских проектов и проектов, финансируемых богатыми нефтью Ираном и Саудовской Аравией.
Несмотря на неудачу, мои отчеты по Заиру, Либерии и Анголе указали мне на два важных факта: Африка невероятно богата природными ресурсами, и ее народ живет в чудовищной нищете. Эти факторы превращают континент в легкую добычу для эксплуатации странами и корпорациями.
Африка поворачивает с Запада на Восток
Африканцы давно страдают от колониализма, корпоративной эксплуатации и коррумпированных местных лидеров, которые, вместо того чтобы использовать природные ресурсы для блага своего народа, сотрудничают с иностранцами и набивают собственные карманы.
