поможет мне погрузиться в ховер, не услышал, как я говорю с ними. С Раксом. С Мирей. Он видел, как они помогали мне во время пресс-конференции.
– Вы и микрофон в меня встроили, – рычу я.
Дравик широко улыбается:
– Я не намерен тебя терять.
– Я не ваша собственность, чтобы терять меня, ваше высочество.
– Мне любопытно, как ты это проделала? – вдруг интересуется он. – Вырвалась из-под замка. Опять с помощью модуля твоей подружки?
– Делаете вид, будто не знаете, чтобы сузить список предположений.
– Я слишком усердно обучал тебя. – Принц смотрит на трость и тихо смеется. – После Ольрика я беспокоился, но… по-видимому, прогресс Разрушителя Небес идет гораздо быстрее, чем я предполагал. Ты прекрасно справляешься, Синали.
– И с чем же именно я справляюсь «прекрасно», Дравик? С ездой на вашем боевом жеребце? С помощью в развязывании гражданской войны?
На этот раз его улыбка выглядит по-отцовски сияющей. Гордой.
– С взрослением.
* * *
Сегодня мы ведем игру в тени.
Солнце освещает Эстер сзади, окружая ореолом, Станция поблескивает, как серая брошка на груди планеты. Обломки столкнувшихся Тэта‑7 и «Стойкости» все еще виднеются вдалеке, команды уборщиков двигаются между арматурой погрузочных палуб и спекшихся, искореженных металлических конструкций, их проекционные страховочные тросы, мерцая, тянутся к кораблю-мусорщику, как неоново-оранжевые пуповины. В белой сетчатой сфере арены Кубка Сверхновой открывается проход, мы с Разрушителем Небес влетаем в него на реактивной тяге.
Тализ уже здесь.
Она зависла под светодиодным крестом в позе эмбриона, руки ее боевого жеребца сложены в молитвенном жесте. Ее жеребец – сплошная гладкость и отсутствие углов, постепенно расширяющиеся по спирали ноги и руки, S-образный торс. Голова обтекаемая, без лица, если не считать двух зловещих, словно выдавленных пальцем, вмятин в том месте, где полагается быть глазам, так что в целом создается впечатление невесты под фатой. Жеребец выкрашен в кремовый цвет, его суставы бледно-розовые. Самый яркий розовый акцент – герб Дома на грудной пластине: остролист и змея.
Змея и кролик, вечный конфликт.
Мы приближаемся, Тализ выпрямляется, и у меня в шлеме возникает голоэкран. Ее бледно-розовый шлем сияет, при свете венца в забрале неясно отражается довольное лицо.
– А, Синали! Не желаешь присоединиться? Я обращаюсь к нашему Господу перед поединком.
Разрушитель Небес порывается принять приглашение. «друг.»
Я удерживаю его. мы двое друзья, больше никто.
Разрушитель Небес при мысли «мы» делает эмоциональный аналог кувырка – такой веселый. Я сосредотачиваюсь на ощущении носового платка под костюмом. Провожу черту. Не резкую, не как в поединке с Ольриком, а легкую, вроде кивка, признания у самого края, и не более.
Мое молчание побуждает Тализ выпрямиться, опустить изящные руки по бокам и спросить:
– Знаешь, о чем я молилась, Синали?
Я направляюсь к платформе с земной стороны, магниты резко притягивают нас к ней.
– Надеюсь, – отвечаю я, – о пощаде.
И отключаю связь, но в динамики врываются шум толпы и завывания комментаторов:
– …представляем вам поединок самой что ни на есть элиты Кубка Сверхновой! Дело примет скверный оборот, друзья, но прежде все прекрасно! Сегодняшний участник со звездной стороны в представлении не нуждается: это бесспорная победительница конкурса красоты нова-королевского двора на протяжении четырех лет и далее, итак, встречайте гламурную плутовку из Дома Мишелей, Тализ сан Мишель и ее боевого жеребца Пожирателя Грехов!
Толпа в динамиках взрывается одобрительными воплями.
– Как известно, Гресс, леди Тализ – поистине виртуоз среди наездников на жеребцах класса «Крейсер». Она славится точностью действий, какую редко увидишь на поле.
– Или умением точно подмечать слабости, Беро?
– В самую точку, Гресс: эта наездница внимательно следит за своими противниками, безошибочно вычисляет их уязвимые места, а потом выходит на охоту, действуя наверняка. Не терпится увидеть, как она обойдется сегодня с нашей следующей участницей – настоящим фейерверком, в котором мало предсказуемости и еще меньше благоразумия! Она продержалась до сих пор исключительно за счет упорства, цепляясь за те соломинки, которые другие наездники сочли бы непригодными для этой цели! Никто не усомнится в ее решимости, прошу поприветствовать Синали фон Отклэр и ее боевого жеребца Разрушителя Небес!
Я стискиваю кулаки. Комментатор представил меня так, что каждая его фраза кричала: «отчаявшаяся».
– Наездники, приготовьтесь к первому раунду!
Тализ резко поворачивается и на реактивных двигателях устремляется к своей платформе, оставляя за собой следы розовой плазмы. Она быстра. Но я видела и быстрее.
– Начинаем обратный отсчет первого раунда! Во имя Бога, короля и Станции!
Комментатору вторит рев толпы. Пожиратель Грехов вскидывает розовое копье. Передо мной снова возникает голоэкран Тализ.
– Незачем страдать, не ведая избавления, Синали. Прошлой ночью я пыталась дать тебе это избавление, но ты его отвергла.
– Три, два, один…
– И теперь предлагаю его тебе снова, овечка.
Угроза. И молчание, после того как связь отключается при снижении. Вдох. Пауза.
вперед.
Включившиеся на полную мощность реактивные двигатели Разрушителя Небес заполняют ревом мои уши. Боевой жеребец надо мной, но не угнетает меня, со мной, но не давит и не отдаляется слишком сильно. Он зависает на таком расстоянии, как требуется, в нескольких дюймах над моим разумом, внимательный и в полной готовности. На ристалище Тализ держится дальше от меня, чем все, с кем я встречалась в поединке. Будто движется по орбите другой планеты, под действием другого генграва, на иной арене. Она меня избегает. Нет, завлекает – матадор, размахивающий изящным шелковым флагом.
Но зверь уже знает о ловушках.
Голубое сияние генграва окутывает нас. Она движется размашистее, а мы быстрее. Я напрягаю наши плечи, сильно откидываюсь влево и закрепляю позу. Перегрузки рвут меня на части, но больше не могут разделить нас с Разрушителем Небес. Тализ выдвигает копье вперед и, сосредоточив всю мощность своего «Крейсера» на борьбе руки с силой гравитации, направляет удар внутрь.
Я едва успеваю моргнуть, прежде чем раздается вопль.
ДРУГ
У меня звенит в ушах, экстренность ситуации грубо бьет по голове, – я впервые слышу, как Разрушитель Небес вскрикнул. От радости. Идея «друга» внезапно распространяется повсюду в седле (Ракс Мирей Джерия счастье благодарность безопасность похож на меня такой же как я) и становится всепоглощающей, Разрушитель Небес расслабляется, открываясь Пожирателю Грехов. Он не желает сражаться. Ему хочется пить, смеяться, прикасаться к тому, что выглядит как он, и это моя вина. Я научила настоящий ИИ чему-то слишком настоящему, от этого он разошелся, поэтому моя лихорадочная попытка исправить его напоминает вой сирены, от которого кровь стынет в жилах.
НЕ-ДРУГ.
Я изо всех сил делаю рывок.
Столкновение.
Звезды вертятся, розово-кремовое копье Пожирателя Грехов чудом не задевает меня. Взлет растаскивает нас, инерция
