безумии, рассылая дуги яркого пламени.
Скайлер не шевелится. Он купается в этом. Стоит в самом сердце огня, озарённый фиолетовым и розовым. Клянусь, я вижу свечение его костей. Контуры рёбер и позвоночника просвечивают сквозь кожу, как нить накаливания в лампочке. Он излучает ослепительный свет, яркий и живой. Как пылающая ладонь в небе.
Глупый огонь, папочка, глупый огонь.
Скайлер запрокидывает голову. Он улыбается, даже сейчас, обретая себя среди оглушительного взрыва фейерверков. Чёрный червь выползает из его уха. Фараонова змея вырастает и обвивается вокруг мочки, извиваясь, пока не отламывается и не падает. Теперь ещё один вылезает из ноздри. Из обеих. Каждое отверстие в его голове заполнено пепельными червями, поднимающимися из грязи.
Скайлер раскидывает руки в стороны, будто готов обнять нас обоих. Принять в свои объятия.
Руки.
Между тазом и подмышками у него торчат три пары мясистых отростков. Рудиментарные конечности. Они не длиннее пяти дюймов, но под кожей достаточно кости, чтобы сгибаться. Они сегментированы. Сочленённые, как пальцы.
Не пальцы. Они больше похожи на членистые ноги краба, обёрнутые в человеческую плоть. Они растут из его торса, сгибаясь и светясь.
Неоновый членистоногий.
Он прекрасен…
Захватывает дух, видеть, во что превращается этот мальчик.
Генри сказал, что он мой. Мы создали этого ребёнка.
Но что он такое?
Чудовище.
Чудо.
Стены колышутся волнами оранжевого и жёлтого. Комната наполняется дымом. Каждый вдох обжигает. Мне приходится прикрывать глаза, когда пламя добирается до потолка. Этому магазину — всей этой полосе лавок — не осталось ни шанса.
Я чувствую, как Генри тянет меня назад, к выходу. Подальше от Скайлера.
— Пошли!
Прохладный вечерний воздух окутывает мою кожу, как только он вытаскивает меня из комнаты. Генри отпускает меня, наклоняется вперёд, упирается руками в колени и судорожно кашляет, выплёвывая мокрую золу.
Я оборачиваюсь к магазину фейерверков.
— Скайлер…
— Мэди, не…
Я поднимаю руку к лицу и бросаюсь обратно в горящее помещение. Чёрное полотно дыма обволакивает меня, поглощая целиком.
— Скайлер!
Я чувствую жгучую боль на предплечье и шиплю от боли. Кажется, меня обожгло…
По моей руке что-то ползёт.
Оса. Её тело в жёлто-чёрных полосках ярко светится в отблесках пламени. Я оглядываюсь и вижу ещё. Сотни, наверное. Горящие осы мелькают в огне, проносясь по комнате по спирали. Я отмахиваюсь от них, пока не понимаю, откуда они появляются.
Обгоревшая грудная клетка Скайлера раскрывается, как раковина устрицы, и осы свободно вылетают из его груди.
Я беру Скайлера на руки и пробиваюсь сквозь дым. Он прижимается головой к моей шее, его ручки обхватывают мои плечи, талию, держатся крепко.
Меня ударяет в лицо взрыв зелёных и жёлтых искр. Я кричу, но не замедляю шаг, бегу, чтобы спастись, прижимаю Скайлера ещё крепче к груди.
Магазин воет и скрипит за нами, пока я выношу Скайлера на парковку. Он не кашляет, просто прячет своё мягкое розовое лицо глубже у меня на груди. Мальчик не обгорел, но его кожа кажется рыхлой. Она уже пузырится и покрывается волдырями, расходится по швам.
Он снова линяет.
Я не могу понять, во что превращается этот ребёнок. Я видела то, что не поддаётся пониманию, никакой логике, но это реально. Он реален.
Чудо. Сам Генри так сказал. Кем ещё он может быть?
Солнце, луна и Скайлер.
Пламя уже начинает перекидываться на мотель. Огонь пожирает его крышу. Дым вьётся в вечернем небе, ещё розовом от заката.
Движение по шоссе 301 замедляется — все любопытные водители разглядывают происходящее. У нас появилась публика.
Генри вырывает Скайлера из моих рук. Я всё ещё кашляю, пытаюсь отдышаться. Выплёвываю золу и чёрные комки. Глаза слезятся от дыма, но я едва различаю размытый силуэт Генри, уносящего Скайлера в нашу комнату.
— Куда ты…
Не могу договорить, прокашливаю оставшийся вопрос. Мне нужно следовать за ними. Я должна…
защитить его
…вернуть Скайлера, пока его не ранили.
— Генри, мотель горит!
Я врываюсь следом. Их нет в гостиной. Бисерная занавеска колышется сама по себе, кристаллы звенят.
— Нам нужно уходить, нужно…
Вдали слышен вой сирен. Пожарные уже едут. Нам нужно не только спастись от огня — теперь надо убраться отсюда, пока никто не увидел Скайлера.
— Генри. — Я раздвигаю бисерную занавеску. — Нам нужно…
Я вижу
