class="p1">Последние слова молвила почти неслышно, не поднимая глаз. Просто сидела, смотрела на руки, сцепленные на коленях. Затянувшееся молчание давило всё сильнее, заставляя невольно сжиматься и избегать зрительного контакта.
Анесса не увидела изменившиеся глаза собеседника, нервозность последних месяцев ослабла, позволяя плечам расправиться, в глазах мелькнула тень понимания.
Мрак снова убедился — выбрал правильно.
Сколько раз девушку предавали? Без счёта и всё кричало об этом: как коротко, резко рассказывала свою историю, спрятав глаза, произнося слова быстро, боясь замешкаться или передумать.
Она избегала жалости, оправданий и сочувствия. Просто излагала факты, оставляя решение за ним: судить, принимать или отвернуться.
Теперь караванщик понял, почему она осталась. Девушка могла уйти, исчезнуть в любом другом городе, найти новую игру, придумать очередную роль, стать кем-то ещё.
Но зацепилась за команду.
Причина была проста и страшна, эта красивая, в тусклом свете свечей почти хрупкая девушка никогда раньше не имела друзей.
Не союзников или партнёров — людей, которые стояли бы рядом, прикрывая спину до конца.
Впервые почувствовав уверенность в этих двоих, осознав, что можно не притворяться, вцепилась намертво. Без хитростей, манипуляций и привычных схем, заменявших раньше любые отношения.
Отсутствие попыток вывернуться, обойти или сыграть ещё раз подтвердило догадку Мрака: Анесса стала своей.
Теперь оставалось решить только одно: что делать дальше?
Но мог ли караванщик после всего услышанного выбросить девушку из команды?
Картина могла закончиться на этом моменте, если бы не Вектор. Парень пьяно облокотился на стол и с самодовольной улыбкой заявил, что завтра до обеда он пропадёт.
Мрак даже не удивился, коротко хмыкнув, когда тот заплетающимся языком попросил пару монет в долг, сразу забыв о возврате.
Возражать не стал. Если Вектор нашёл свой способ сбросить пар, пусть развлекается. Парень ловко подхватил монеты, подмигнул и, не дожидаясь замечаний, растворился среди столов, уверенно направляясь к девушкам у стойки.
Когда фигура исчезла в полумраке зала, Анесса медленно подняла голову, встретившись взглядом с Мраком.
Ожидание превратилось в физическое напряжение, только в глазах караванщика не было отвращения. Он глядел спокойно и прямо, без холодной стены или прежнего недоверия.
— Вроде разобрались, — тихо произнёс, чуть наклонив голову, принимая окончательное решение. — Можешь вложиться в броневик, сколько сочтёшь нужным.
Анесса замерла, обдумывая смысл слов. Затем, к собственному удивлению, почувствовала, как внутри отпустило, пропала старая привычка искать запасные ходы.
Впервые за долгое время ей не требовалось высчитывать последствия каждого шага.
Девушка кивнула, скользнула пальцами по краю стола, закрепляя момент в памяти, и решила — ковать железо надо сейчас, пока горячо:
— Я вложу своих личных пятьдесят купюр. Этого хватит, чтобы треть машины стала моей с учетом модификаций.
Караванщик на секунду застыл, нахмурился, бросил на девушку подозрительный, недоверчивый взгляд. Слова звучали слишком щедро, даже нелепо, хотел уже возразить, только вовремя вспомнил — минуту назад разрешил ей решать самой.
— Треть? — переспросил он хрипло, с явным сомнением.
— Именно, — спокойно подтвердила Анесса.
— Ты точно понимаешь, о какой сумме речь?
— Вполне. Ты сам разрешил вложиться, сколько посчитаю нужным.
Мужчина коротко усмехнулся, качнул головой, выдохнув:
— Ладно. Твои деньги — твоя воля.
Сумма меняла планы. Вместо долгой подготовки и ожидания можно ехать на модернизацию прямо сейчас, вопрос с деньгами закрылся окончательно.Отрезая себе пути к отступлению, сжигая резервы, не строя обходных маршрутов, она вложится полностью — теперь было зачем.
— Когда начнём? — Анесса подняла глаза. — С учётом денег?
Мрак не стал раздумывать:
— Тянуть глупо, — бросил. — Есть горячие заказы?
— Сейчас нет, — она пожала плечами, стараясь говорить спокойно. — Всё интересное мы вычерпали.
Он на секунду замолчал, потом посмотрел на чуть внимательнее, чем обычно:
— Ты поедешь с нами в Краегор?
Анесса сразу отвернулась, будто в этом взгляде было что-то опасное. Пауза растянулась, ответ прозвучал глухо:
— Нельзя.
На самом деле хотела сказать другое:« — Да, поеду, к чёрту риск, только бы не остаться здесь одной, не провожать вас глазами, глотая чужую пыль с обочины.»Но язык присох к нёбу, девушка понимала: если отправится — подставит их. Подставит его.Мрак смотрел слишком внимательно. Она отвела взгляд, стараясь не выдать, как сильно внутри стянулся узел.
Он всё понял, произнёс мягко:
— Значит, переждёшь тут, все будет в порядке, я договорюсь. Мы быстро, обещаю.
Анесса механически кивнула.
— Хорошо, — произнесла наконец, почти шепотом.
Хотелось показать, что ей всё равно. Но пустота рядом с этим мужчиной казалась меньше, и сейчас девушка вдруг ощутила, как страшно вновь остаться одной.
Так закончился этот день. Мрак и Анесса разошлись по комнатам, оставляя позади этот странный, но необходимый вечер. Вектор пропал до утра, и никто не удивился.
Несмотря на тяжёлое решение, принятое в конце дня, впервые за долгое время сомнения развеялись, теперь они команда.
Глава 2, Крикун
Грейвилл скрылся в зеркале, утонув в сером мареве песочной взвеси, расползавшейся к горизонту безжизненной дымкой. Только с исчезнувшим фортом расслабляться было рано…
Выкатившись из очередного поворота, дорогу, секунду назад пустую, теперь перекрыл караван — явно не случайно.
Глухо и резко щёлкнул выстрел. Вектор вскинулся на турели, Мрак резко сбавил скорость, удерживая машину от заноса. Стреляли мимо, только предупреждение получилось ясным, без вариантов и обсуждений.
В трёхстах метрах трассу плотно перегородила вереница грузовиков и фур, вокруг медленно бродили охранники в грязных, пыльных куртках. Ни жестов, сигналов или вызова по рации.
На крыше замыкающего грузовика дымилась турель, стрелок застыл за пулемётом, без эмоций, выстрел сделал на всякий случай. Илья быстро оценил обстановку по сторонам: редкие кусты, острые камни, глубокие тени в земле — слишком удобно для засады.
Мрак остановил машину, сжал челюсти, крутанул частоту на рации и холодно бросил:
— На связи броневик. Приближаемся к колонне. Кто главный?
Связь захрипела помехами, пауза вышла слишком долгой.
Вектор хмуро скользнул взглядом по периметру, напряжение росло с каждой секундой — всё было неправильно, слишком тихо и неподвижно для простого каравана.
Наконец динамик ожил. Равнодушный голос, глухой от усталости, без агрессии или дружелюбия, коротко ответил:
— Дорога закрыта. Разворачивайтесь.
Мрак замер неподвижно, всматриваясь в колонну. Взгляд, тяжёлый и цепкий, пытающийся вытащить из происходящего суть.
— Нам в Краегор, — негромко повторил он в рацию. — Обход не вариант.
Эфир шипел слишком долго, потом сухо донеслось в ответ:
— Ваши проблемы.
Никаких объяснений никто давать явно не собирался. Караванщик сжал рацию сильнее, заговорил снова, голос
