слегка прикусил выпирающие костяшки пальцев. – Помнишь, я рассказывал про ту богатую одноклассницу? Она ж прям по-черному употребляет, и даже у них сайт слег, прикинь…
– Сочувствую ей. – Я выкинул рисинку в мусорку, которая стояла в шаге от нас, и, скрестив руки на груди, скривился. – Ломать ее должно не по-детски, я думаю.
– Ага-а…
– Вам что, заняться нечем? – из ниоткуда раздался голос сонбэ, которая собиралась выйти покурить с менеджером Ким. – Там кондитерка вся разбитая, Джихо, иди поправь.
– Да почему снова я? – Капризно запрокинул голову и ткнул в сторону Чжиыну. – Его черед, ничего не знаю.
– Не-не-не, – запротестовал тот. – Я убого ее делаю, и вообще, у тебя рука легкая.
Этот хитрый лис скользнул на несколько шагов назад – к кассе и, помахав рукой, скрылся в посудомойке, оставляя меня один на один с самой нелюбимой витриной. Тяжело вздохнув, я удрученно взглянул на ровные треугольники тортиков, украшенные ягодами и марципановыми фигурками. Перед внутренним взором всплыло лицо того типа, с которым мы пили прошлым вечером. Черт, и до чего же у него классные волосы! Наверняка отгрохал за них в парикмахерской кучу денег. Завидно до жути.
С неохотой взяв деревянную доску и отрезав пергамент, я аккуратно начал выкладывать на нее кусочки тортов, сверяясь с ротацией. День тянулся до безобразия медленно, и все, чего мне хотелось, – побыстрее уйти домой.
С обеда вернулась Пак Мина. Она вышла на линию, завязывая фартук, и кротко улыбнулась мне.
Устроилась она не так давно. В целом она была довольно приятной, но имела один очень существенный минус – была невероятно глупой. Настолько, что, когда подходила к кассе, мне начинали капать на мозг, ведь «Пак Мина не кассир! Встань вместо нее». А еще она не знала, как зовут лидера Северной Кореи, – то вообще была отдельная история, после которой многие начали над ней стебаться.
В какой-то момент менеджер Ким заставила всех и каждого сдавать меню: что входит в порции, какие соусы использовались в блюде, где есть орехи, лук или чеснок. В общем, информация, с одной стороны, полезная, но с другой – нет, потому что порой гости не знали всяких вычурных словечек по типу «шантильи»[14], и приходилось дополнительно объяснять, что это (да и после сдачи меню у всех в головах была зияющая пустота).
Пак Мина, как типичная студентка, попросила поспрашивать ее. Тогда я ткнул на одно из блюд с кимчи. Вспомнить его Пак Мина, разумеется, не могла: жалась, нервно прикусывала губу и ныла, что ничего не сдаст. Тогда я решил над ней сжалиться и дать подсказку:
– Не кипишуй, давай так, как зовут лидера Северной Кореи?
Девушка похлопала своими нарощенными ресницами и странно улыбнулась, будто я спросил, а не разговаривает ли она сама с собой. Для красочности Пак Мина могла бы только повертеть пальцем у виска и обозвать меня тупым.
– Ты че, прикалываешься?
– Н-нет?.. – Я растерялся и на мгновение задумался. – Это же типа… ну… все знают…
– Вот это тут шарады.
Со спины появилась другая девушка, с которой я работал обычно всего раз в неделю, – Хан Мина. С моей хубэ они были тезками, но это единственное, что их хоть как-то связывало (не считая места работы). Она посмотрела сначала на меня, потом на нее, а затем принялась переделывать витрину, перекладывая все из одной посудины в другую.
– Шарады?.. – тихонько прошептала себе под нос Пак Мина. – Ага, так, хорошо.
До меня не сразу дошло, что она на полном серьезе подумала, что существует ингредиент «шарады». Я впал в некоторый ступор, пытаясь не рассмеяться, и тут за ее спиной выросла менеджер Ким. Она окинула нас насмешливым взглядом и, положив руку на плечо Пак Мины, спокойно произнесла:
– У нас не бывает в блюдах «шарад».
– А, ой… – пробормотала та, но, кажется, так и не поняла, в чем конкретно был подвох.
В общем, она была в целом человеком приятным (хоть иногда и раздражала меня), но совершенно не сообразительным. К своему счастью, когда ей в лицо говорили: «Ты тупая», – она только хихикала и думала, что с ней так заигрывают, – ладно, все-таки я даже немного завидовал ей. Если бы я меньше думал, то, вероятно, жизнь казалась бы чуть более терпимой.
После массового выноса мозга, подшучиваний над Пак Миной или выслушивания очередных похождений Чжиыну наступало время тишины. Особенно если в кафе было пусто. В такие моменты я ощущал себя загнанным в угол призраком, которому много чего нельзя, но и делать нечего. Если сменщик был нормальный, то мы часами могли смеяться до колик в животе, а если нет… то неловкая пауза нарушалась какими-то рабочими вопросами, и большую часть времени я проводил у кулера, где вливал в себя стакан за стаканом воды.
Хотя я считал себя парнем весьма харизматичным и легко находил общий язык с окружающими, кулер и воду все равно любил больше жизни, поэтому не пренебрегал зависнуть около него до конца смены.
Вот и сейчас я пил воду, пока менеджер Ким махала мне на прощанье, бормоча что-то в духе: «До следующей смены». Сегодня она ушла раньше, потому что сама пришла к открытию – часам к шести утра, чтобы встретить грузовик с поставкой, сделать витрину и все такое. Конечно, она классная, и мы часто болтали и сплетничали, но она ассоциировалась с грозной матерью, которая контролирует все твои действия. Без начальства дышалось в разы легче.
Хаюн что-то опаздывала. Время все ползло, за окном уже темнело. Чжиыну давно свалил, сонбэ – тоже, сказав Пак Мине остаться до прихода Хаюн. Тогда-то эта глупышка и обнажила клыки:
– Да плевать я хотела на Чхве Хаюн, я пошла.
– Эй, стоять! – Я опешил. Оставаться одному в кафе было самоубийственно. – Тебе же сонбэ сказала дождаться.
– И что? – Она тряхнула головой, снимая фирменный ободок. – Она же ушла. Я поем, а потом уйду.
– Ты не можешь оставить меня одного, – запротестовал я. Уже не знал, что такого бы ей сказать, чтобы она осталась. Если вдруг начнется запара, то я окажусь в беспросветной заднице. – Эй, не отворачивайся, хубэ!
– Не мои проблемы, – съязвила Пак Мина. Налила себе бульон и, демонстративно отвернувшись, ушла к столикам. – У меня пары вообще-то!
Мне оставалось только глубоко выдохнуть, жалобно взглянуть на Сом И и достать телефон. Набрав сообщение Хаюн, я агрессивно ждал от нее ответа. Пока никого не было – отлично. Умудрился даже сесть на табуретку и немного дать ногам отдохнуть.
Чхве Хаюн: Блин, прости, я в полиции…
Мин
