но тот уже исчезает за входной дверью.
"Он пошёл искать другой транспорт", – говорит мне Ирина. И вскоре он возвращается, чтобы сообщить, что других свободных способов довезти нас до места нету.
"Что ж, мы можем вернуться и попытаться сесть на этот поезд завтра", – говорю я безнадёжно.
Но в этот миг, о чудо из чудес, другой мотор подкатывает к тротуару, и Ирина, сопровождающий нас сотрудник, чемоданы и я впихиваемся на заднее сиденье. Дверца захлопывается, и после того, как мотор рвёт с места, я поднимаю Ирину с пола, и та меняется с одним из чемоданов местами.
"А где же наши билеты?" – интересуюсь я.
"Мы получим их на вокзале".
Наш шофёр постоянно сигналит и, как большинство российских водителей, мчится со скоростью не менее шестидесяти миль94 в час по не особо хорошо освещённому проспекту. Не успевает пройти и шести минут, как мы преодолеваем расстояние до вокзала.
"Подождите здесь, – говорит гостиничный служащий, – я позову носильщика".
"Чёрт с ним, с носильщиком, достаньте наши билеты", – ору я ему вслед.
Не зная, что ещё предпринять, мы стоим у входа в зал ожидания. Вскоре к нам подходит носильщик. "Пожалуйста, не нервничайте, у нас ещё много времени", – успокаивает он, даже не зная, на какой поезд мы собираемся садиться.
"Не нервничать?! – кричит Ирина. – Мы едем в Шепетовку. Как долго здесь ещё простит этот поезд?"
"О, ну ещё минутку-другую".
Возвращается наш провожающий.
"Вы раздобыли билеты?" – спрашиваю я.
"Скорее! Скорее! Он на пятом пути", – это всё, что в ответ я слышу. Просачиваясь сквозь толпу, мы устремляемся к пятому пути по переходу и скатываемся вниз по длинному лестничному пролёту. Добравшись туда, мы видим, что состава на пятом пути нету, да и наш носильщик куда-то запропастился.
"Ни поезда, ни багажа, ни билетов", – говорю я Ирине.
"Ни гостиничного парня", – завершает она цепочку.
Наконец объявляется носильщик, обливаясь потом под тяжестью своего груза.
"Восьмой путь", – выдыхает он и, переваливаясь через рельсы, идёт дальше. Мы следуем за ним, изо всех сил пробираясь сквозь нескончаемые шпалы. Но тут я теряю Ирину, которая, как мне казалось, держалась сразу за мною.
На восьмом пути стоит поезд. Ура! На нём написано "Шепетовка". Но мне, чтобы попасть на платформу с той стороны, где тамбуры открыты, приходится обежать тринадцать вагонов.
И там я нахожу Ирину.
"Куда ты подевался? – возмущается она. – Ты не мог бы хоть немного и обо мне позаботиться?"
"А ты не могла бы ходить хоть немного быстрее?"
К нам с улыбкой подходит сотрудник гостиницы.
"Где наши билеты?" – в десятый раз звучит моё требование получения информации.
"Сейчас их принесёт человек".
"А наши чемоданы?"
"Будут здесь с минуты на минуту".
Зловеще звенит станционный колокол. Это означает, что наш состав вот-вот тронется. Люди, люди, люди всё ещё пытаются попасть в вагоны, тогда как проводники с таким же упорством пытаются захлопнуть двери. Три вагона уже плотно закрыты, а дверь четвёртого лязгает прямо перед моим носом.
"Садитесь, садитесь", – советует нам наш провожающий, и мы с трудом залезаем в тамбур вагона второго класса.
"Наш багаж, наш багаж!" – ору я ему оттуда.
"Наши билеты!" – добавляет свой вопль Ирина.
К двери, тяжело дыша, подбегает мужчина. "Вот, – выдавливает он, – вот билеты".
К счастью, Ирина пристально просматривает их до того, как я прячу их в кармане.
"Но тут написано 'Прага', а мы желаем ехать до Вены", – объявляет она курьеру.
"Прага? Вена?" – беспомощно бубнит мужчина.
"Вернитесь и поменяйте", – требует Ирина, и мы видим, как он убегает по платформе.
"Слезай, – говорю я Ирине. – Мы не сделаем больше ни шагу без этих билетов. Я выложил за них добрых семьдесят с лишним долларов".
Когда мы спускаемся по ступенькам вагона, к нам с нашими чемоданами подгребает носильщик.
"Садитесь опять, – умоляет гостиничный работник, – а я обеспечу вам билеты".
"Ты залезай, – говорю я Ирине, – а я подожду внизу того парня".
"Тогда я подожду внизу тоже".
Наконец курьер возвращается с нужными билетами. Я забрасываю один чемодан внутрь тамбура, и как раз в этот миг поезд трогается.
"Давай! – ору я Ирине. – Залезай! Быстрее!"
При этом состав набирает скорость.
"Не могу, – кричит она. – Ты что, убить меня вздумал?"
"Да … то есть нет", – бормочу я, запинаясь и пытаясь подсадить её на подножку. Но та сопротивляется и чуть не падает под колёса.
"Скиньте этот чёртов чемодан", – отчаянно ору я движущемуся вагону, но никто меня не понимает. Тогда я умудряюсь-таки туда запрыгнуть и, схватив чемодан, швыряю его наружу, а затем и сам чуть не валюсь под колёса, торопясь спрыгнуть обратно на землю.
Я стою один, повернувшись ко всем спиною, чтоб они не могли понять, что я о них думаю, и наблюдаю, как поезд неспешно от меня удаляется. Мы его упустили. Я ищу билеты, но не могу найти их.
"Почему ты не села?" – спрашиваю я Ирину, когда мне удаётся успокоить дыхание.
"Почему ты с самого начала не позволил мне там остаться?" – отвечает она вопросом.
"Где наш другой чемодан?"
"Вот он".
"А где билеты?"
"У служащего гостиницы".
Вдруг бедный уставший паровоз останавливается на расстоянии от нас в пару сотен ярдов95.
"Теперь мы сможем его поймать, – говорю я, – давай, побежали".
Мы мчимся по платформе и как только оказываемся в тридцати футах96 от заднего вагона, тот вновь начинает от нас удаляться, оставляя стоять посреди шпал и рельсов. И у нас впереди ещё сутки, чтобы успеть в полной мере насладиться Россией.
В. Ф. Б.
11
Когда мы с Виком вернулись в гостиницу, наш друг управляющий встретил нас крайне любезно и только заметил, что дамы, испытывая волнение, могут иногда упустить возможность сесть в поезд. "Но, – продолжил он, – я предпочитаю видеть вас тут, с нами, в целости и сохранности, чем подвергающуюся смертельному риску, пытаясь прыгнуть в вагон, который движется. В конце концов, я думаю, вы поступили очень разумно. Что, если бы вы, попав под колёса, лишились конечностей?" И он проводил нас наверх в наш номер, который, к счастью, так и был свободен, и предложил прямо туда подать нам ужин.
"Вся эта задержка произошла не по вашей вине, – сказал он, – и вы можете считать себя гостями заведения и не платить ничего дополнительно до самого отъезда из Киева. Однако, думаю, завтра утром ваш поезд прибудет вовремя", – и он оставил нас наедине с нашими удобными кроватями и вкусным ужином. Но в течение всего вечера мне пришлось слушать
