мной заедут мои сослуживцы.
— Тогда ложись сегодня пораньше.
— Конечно, дорогая.
Виктор зашёл в комнату старшего сына.
— Как дела в школе, Гиль?
— Нормально, папа. Правда, бывает скучно. То, что училка нам даёт, я давно знаю.
— Я с ней поговорю.
— Хорошо, папа.
Он поцеловал сына и вышел. Из комнаты младшего сына послышались громкие крики.
— Яир, что случилось?
— Шим сломал моего Мики Мауса.
— Наверное, он случайно. Ведь ему всего два года. Я попрошу маму купить тебе нового.
Виктор поднял на руки Шимона и погрозил ему пальцем.
— Зачем ты сломал ему игрушку?
Младший скорчил физиономию и засмеялся.
— Он специально, папа.
Виктор поцеловал мальчиков. «Детей нужно не бить, а любить, — вспомнил он слова Симы, жены Ариэля».
— Дети не голодные? — спросил он Лею.
— Я их покормила перед твоим приходом. Ты что-нибудь будешь?
— От омлета не откажусь.
Лея усмехнулась и пошла на кухню.
— Готово, иди поешь.
Виктор с удовольствием съел омлет и запил чаем с маковым пирогом.
— Спасибо, очень вкусно, как всегда. Пойду уложу детей.
Он переодел Шимона и положил его в высокую деревянную кровать. Гиль и Яир почистили зубы и тоже легли.
Поцеловав жену, Виктор ещё раз заглянул в вещмешок, разделся, лёг в постель и включил телевизор. Выли сирены, ХАМАС обстреливал ракетами центр и юг страны. Хезболла начала бомбить северные города и кибуцы. Правительство постановило эвакуировать южные приграничные населённые пункты и города. Ничего хорошего. Армия ответила ударами по многочисленным целям в Газе. Он выключил телевизор. Леа легла рядом с ним.
— Ты попрощался с родителями? — спросила она.
— Завтра утром. Не хочу будоражить их перед сном.
Леа обняла его и поцеловала. Его охватило желание, и он с неожиданной силой овладел ею.
Утром он уже стоял на улице в условленном месте. Тойота тендер подъехала к нему. Он забрался на свободное заднее сиденье. Рукопожатия, хлопки по плечу и слова поддержки единомышленников. С этими тремя Виктор почти каждый год выезжал на сборы резервистов. Он знал о них всё и верил в них, как не верят даже родным братьям. Снова разговоры о жизни, о жёнах и детях. И недоумение, как всесильная армия допустила такую бойню.
По мере приближения к югу всё чаще слышались сирены. Возле Кирьят Гата сирена завыла над головами. Но они решили не останавливаться.
— С божьей помощью, пронесёт, — сказал парень в вязаной кипе.
Вскоре стали слышны летящие в вышине самолёты и отзвуки взрывов. Они уже видели запускаемые противоракеты «Железного купола». Военная полиция остановила их на дороге, проложенной вдоль границы с Газой, и выяснив, куда они направляются, показала им на планшете место, куда они должны прибыть. Через полчаса они оказались возле военной базы пехотной бригады.
— Приехали, ребята, — сказал водитель.
Они поставили машину на грунтовой дороге и зашли на территорию базы. Три дня назад здесь гремел жестокий бой с проникшими сюда боевиками.
— Вчера и позавчера отсюда вывезли десятки трупов, — сказал подполковник. — К сожалению, много наших полегло.
— Где же вы были? — спросил Виктор.
— Командование оставило в этом районе совсем немного войск. Не думали, что нападут. Вы пока устраивайтесь, ребята.
Они направились к большим разбитым возле рощицы палаткам, пытаясь найти своих. Увидев их командира, обрадовались и обступили его.
— А, иерусалимцы! Здорово, что приехали. Располагайтесь, эти палатки нашей роты.
Он пожал им руки. Они нашли кровати в одной из палаток.
Военный фургон привёз еду. Она была в пакетах из пластиковой плёнки. В пакете хумус, пита, помидор, куриное мясо, рис и вафли. Ребята подсели к своим, собравшимся возле дерева и с аппетитом поели.
Иногда база обстреливалась миномётными снарядами. При звуке сирены все падали на землю, закрывая голову руками. Несколько человек были ранены. На площадке в центре приземлился вертолёт. Оттуда спустились одетые в военную форму медбратья и подняли носилки на борт. Вертолёт, ревя моторами, взлетел и понёсся в сторону одной из ожидавших раненых больниц. К этому рёву присоединялись выстрелы расположенной недалеко артиллерийской части.
На следующий день привезли амуницию, обмундирование и оружие. Они одели бронежилеты, военную форму и обувь и получили оружие. Началась военная подготовка и стрельбы. Стали известны ужасающие сведения о жестокости боевиков. Об этом говорили все после учений, обедов и ужинов. Иногда разрешали позвонить домой.
— Я так волнуюсь, — говорила Леа. — В Иерусалиме была сирена.
— Да всё в порядке. У нас даже тише, чем в центре страны. Ракеты по нам не бьют. Как дети? Малые в детском саду?
— А куда же их деть? Спрашивают, куда делся папа.
— И что ты им говоришь?
— Что тебя послали на учения и ты скоро вернёшься.
Зазвучала сирена.
— Ну всё, дорогая. У нас учебная тревога.
— Представляю себе, как вас там муштруют, — услышал Виктор, прерывая разговор.
Все понимали, что авиация и артиллерия победы не дадут, и ждали приказа. Совсем рядом проезжали, лязгая гусеницами, танки, выстраиваясь перед проломленным во многих местах ограждением, на которое ещё несколько дней назад надеялись все в стране.
Двадцать седьмого началась наземная операция. Танковые колонны в нескольких местах вошли в Газу в сопровождении пехотных частей. Там, где они проходили, шли ожесточённые бои.
Все знали, что под Газой построен огромный подземный город. Его размеры, говорили эксперты ШАБАК и военной разведки, достигают семисот километров.
— Ого, больше, чем Московское метро, — сказал один из парней.
— Если мы не разрушим тоннели, мы не сможем победить ХАМАС, — вторил ему другой. — Он там отсидится и будет снова нам угрожать.
— Они строили их тридцать лет, — произнёс кто-то ещё.
Командир разбудил их рано утром и после короткого завтрака они пересекли границу. Разруха, оставленная после вхождения бронетанковой бригады, вселяла надежду, что боевиков в этих домах нет. Двигались медленно, постоянно получая сведения от военной разведки и беспилотников. Но стрельба не прекращалась. Временами садились вертолёты и к ним бегом сносили раненых. Бой продолжался почти весь день. На ночь расположились в подвале большого полуразрушенного дома, взорвав вход в подземный тоннель.
Виктора и ещё нескольких ребят растормошили после двух часов ночи и поставили на охрану. На следующее утро вышли из дома, чтобы продолжить движение. В одном из строений их ожидала ловушка. Сапёры не обнаружили подвоха и взвод вошёл в него. Раздался взрыв. Виктор почувствовал острую боль, потерял сознание и упал на обломки, подброшенный взрывной волной. Взводный вызвал сопровождавшую их роту медсестру. Она вытащила его из завала и приложила палец к шее. Биение сердца едва прослушивалось. Через минут пять приземлился вертолёт. Его и ещё нескольких бойцов подняли на борт и вертолёт полетел на Беэр-Шеву. В
