одеты в штатское. Холмс пояснил, что они зайдут в лавку, едва только Хорнер покажется в узком проулке, из которого он обычно выныривал на Брикстон-роуд. Даже здесь, где вроде не было нужды таиться, могла сказаться его воровская натура, благодаря которой он ухитрился бы возникнуть перед дверями словно из-под земли. Важно было упредить его, чтобы не упустить ничего, что могло произойти внутри. Поэтому все напряженно всматривались вперед. Сержант, которого мне так ярко описал Холмс, оказался именно таким, каким я его себе представлял. Усердный служака без затей, в котором тем не менее меня подкупили благодушие и почтительность, с какой он смотрел на моего друга. После ледяного снобизма инспекторов Скотленд-Ярда наблюдать за сержантом Гуайром, с собачьей преданностью ловящим каждое движение Холмса, было истинным наслаждением.
– Джентльмены, приготовьтесь! – негромко приказал Холмс. – По-моему, это он.
– Точно, – подтвердил сержант. – Его вальяжные движения. Как кошка, честное слово. Парни, вперед!
Двое в штатском отделились от нас и потрусили типичной походкой агентов-наблюдателей к хозяйству миссис Окшотт. Через минуту к входу подошел и Хорнер. Я ожидал, что он пару раз быстро обернется по сторонам и зыркнет из-под шляпы пронизывающим взором темных глаз. Но нет. Всё прошло буднично. Не посчитав нужным осмотреться на предмет засады, знаменитый вор проследовал через двери в лавку.
– Похоже, сегодня он вовсе не настороже, – заметил сержант. – Странно, если учесть, что еще вчера им занимались наши ребята, а сейчас в его руках окажется самый дорогой гусь на свете.
– Рождество сделало доброе дело, – ответил Холмс. – В душе он уже празднует. Тем более что его ожидает воистину драгоценный приз. Только бы ваши люди не спугнули его.
– Не беспокойтесь, мистер Холмс. Ребята свое дело знают.
Ожидание затягивалось. Хорнер всё не выходил, и мы начали тревожно переглядываться.
– Заболтался с Мэгги, не иначе, – успокаивающе прошептал сержант.
Сразу же после этих слов двери открылись и из них вышел Хорнер. Не задерживаясь, он пошел к проулку, но мы не беспокоились, так как там, перекрывая проход, уже находился посланный сержантом человек. Один из вышедших вслед за Хорнером полисменов кивнул нам в знак того, что всё прошло нормально. Но мы и так это уже знали и радостно переговаривались, обсуждая то, что увидел каждый. В руке у Хорнера была корзина, и из нее свешивалась гусиная шея.
Задержание прошло образцово. Преступник пытался было возмущаться, но его никто не слушал. Корзина перекочевала в крепкие руки полисмена. Две пары не менее крепких рук, поддерживая Хорнера с обеих сторон, подталкивали его на пути к участку и неуклонно приближали его печальный финал. Остальные возбужденно переговаривались, отпуская иногда насмешки в адрес огрызающегося вора.
Холмс вошел в участок первым и немедленно объяснил, что требуется сделать.
– Джентльмены. На этом столе сейчас вам будут предъявлены доказательства преступления этого человека. – Он указал на Хорнера, которого уже успели усадить в угол небольшой комнаты. – Точнее, доказательство, потому что речь идет о единственной улике, но какой!
– Какой? – вопросительно выдохнули все присутствующие, включая, что удивительно, даже самого Джона Хорнера.
На это Холмс не успел ответить, так как дверь распахнулась и в участок с гораздо большим шумом, чем произвели мы все, влетела одна-единственная особа.
– Мэгги! – закричал Хорнер.
– Что вам нужно, миссис Окшотт? – спросил сержант.
– Я хочу знать… сержант, я требую, чтобы мне объяснили, за что арестовали Джонни! Вы ведь еще вчера согласились, что он тут ни причем, разве не так?
– А сегодня всё изменилось, Мэгги, – мягко отстранился от ее вздымающейся груди сержант. – Вот мистер Холмс, он всё объяснит.
На миссис Окшотт громкое имя моего друга не произвело ожидаемого эффекта, и перепалка продолжилась, как только птичница подправила вектор своей энергии. Холмс держался молодцом, и ему дружно и активно помогали, однако вся эта масса представителей закона со своей внушительной сдержанностью ничего не могла поделать с одной разъяренной женщиной.
Тем временем полисмен поставил на стол корзину и выложил гуся. Как только я увидел это, у меня всё поплыло перед глазами и мгновенно пересохло во рту. Потому что еще до того, как у меня всё поплыло перед глазами, я успел разглядеть, что гусь был абсолютно весь белый. Мне даже показалось, что он заметно мельче, но главное, у него не было полосы на хвосте! Если бы не отнявшийся язык, я бы тут же указал Холмсу на чудовищную ошибку. Мы готовили ловушку, но угодили в нее сами, потому что Джон Хорнер ухитрился подменить гуся.
Пока я приходил в себя от потрясения, до меня сквозь шум в ушах, вызванный, вероятно, приливом крови, доносились отрывистые фразы занятых важным делом серьезных мужчин: «Дай нож… Держи вот так… Положи его, чтобы он не ездил по столу… Говорю же, промажешь… Палец себе не отрежь… А где резать-то?.. Дай нож… Я сам…» – и так далее.
Наконец поверх разрозненных голосов до моего слуха донеслись спокойные указания Холмса:
– Проверьте зоб. Он спрятал алмаз там.
– В зобу ничего нет, – отозвался сержант Гуайр.
– Как нет?
– Убедитесь сами.
Все столпились вокруг стола, на котором лежала рассеченная тушка. Я не стал подходить. Какой смысл? Хорнер обвел нас вокруг пальца! Ловкий малый, что и говорить. Не зря о нем ходит такая слава. Дурная, но лучше иметь такую, чем ту, что готовилась создаться вокруг нас после столь сокрушительного фиаско. Я уже видел газеты, со злорадством ниспровергающие с пьедестала недавнего кумира. Холмс и гусь – соблазнительнее сюжета для карикатур просто невозможно представить!
– Я всё понял! – закричал Холмс. – Ватсон, посмотрите! Кажется, это не тот гусь?
– Именно! – мгновенно отозвался я на его призыв. – Я засунул… Он засунул… Он хотел совсем другого гуся! Это бесчестный и аморальный поступок!
– Точно! – добавил Холмс. – Готов поклясться, я лично слышал их разговор. Он собирался забрать полосатого. Могу присягнуть, если потребуется.
– Ну и что с того? – удивился сержант.
– А то, что в полосатом мы бы обнаружили камень графини Моркар! Он почуял засаду и подменил птицу!
– Вот как? – посуровел сержант. – Что вы на это скажете, Хорнер?
– Всё верно, – недоуменно пробасил тот. – Я и вправду собирался забрать своего, с полоской на хвосте. Мэгги подтвердит.
– Да, да! Он не врет, всё так и было! – Миссис Окшотт тут же подтвердила, а заодно и показала, что их с Хорнером тандем в слаженности не уступает нашему с Холмсом.
– И где же он? – спросил Гуайр.
– Случилась странная штука, сержант, – затараторила подружка Хорнера. – Тот гусь, с полосой, он куда-то запропастился. Я не сумела отыскать его. Джонни пришлось забрать другого.
Двое наблюдателей, что присматривали за
