безграничное терпение, я всё ещё боялась снова открыться ему полностью и стать уязвимой. Что вся эта сказка рано или поздно растворится как дым, превратившись в очередной кошмар. Но я была полна решимости бороться за это счастье. За нас.
Сегодня Доменико запланировал какой-то сюрприз, обещал отвезти нас с Раей в «одно особенное место». Я надеялась, что после этого мы, наконец, сможем поговорить по душам и… побыть наедине. В спальне. Хотя, если честно, меня бы устроила любая горизонтальная поверхность. После того как я ощутила, каково это – быть с Доменико… и когда я каждый день вижу, как этот чертовски красивый мужчина… возвращается с пробежки полураздетый, а по его загорелой коже стекают капельки пота… мои гормоны словно взбесились. Мне становилось всё сложнее держать себя в руках.
Поднявшись по лестнице, я направилась в комнату Раи, но, проходя мимо ванной, услышала приглушённые голоса и хихиканье. Заглянув внутрь, я замерла на пороге, не в силах сдержать нежной улыбки.
Доменико стоял за спиной Раи, бережно заплетая её непослушные волосы в аккуратную косичку. Его тёмные брови были слегка нахмурены от сосредоточенности, а губы беззвучно шевелились, напевая какую-то итальянскую мелодию. Рая, с щёткой во рту, терпеливо ждала, изредка фыркая от избытка зубной пасты и заливисто хихикая, когда Доменико случайно, слишком сильно затягивал прядь.
– Ahia! Папа, ты тянешь! – пробормотала она с набитым пеной ртом.
– Прости, принцесса. – прошептал Доменико, осторожно распутывая образовавшийся узелок. – Я постараюсь быть аккуратнее.
Наблюдая за этой трогательной картиной, я почувствовала, как тепло разливается по груди, а сердце сжимается от щемящей нежности.
Этот чертовски властный мужчина… грозный глава мафии, с такой любовью и терпением заплетает косичку моей дочери…
Это было так… интимно и по-семейному, что на глаза навернулись непрошеные слёзы. Меня особенно тронуло то, как естественно и непринуждённо Рая назвала его «папой». Я ещё ни разу не слышала этого из её уст, но, судя по реакции Доменико – он не удивился, лишь уголки его губ едва заметно дрогнули, а в глазах промелькнула тёплая искорка, – она делала это уже не в первый раз.
Доменико, полностью поглощённый своим занятием, не замечал меня, стоящую в дверях. Закончив причёску, он довольно улыбнулся, любуясь своей работой, и нежно поцеловал Раю в макушку.
– Готова, bella! Теперь ты настоящая принцесса. – его голос был наполнен теплом и гордостью.
Рая, выплюнув остатки зубной пасты и прополоскав рот, обернулась и, увидев меня в дверях, лучезарно улыбнулась.
– Мама! Смотри, какую косичку мне заплёл папа! Красивая, правда?
Я не смогла сдержать слёз. Они тихо катились по щекам, смешиваясь со счастливой улыбкой. В этот момент я поняла, что все мои страхи и сомнения – ничто по сравнению с этим тихим, простым счастьем. Быть вместе. Быть семьёй.
– Она прекрасна. – прошептала я, подходя ближе и обнимая Раю. – Так же как и ты, солнышко моё.
Доменико поднял на меня глаза, и в его взгляде я увидела такую любовь и нежность, что всё внутри меня перевернулось. Он подошёл ко мне и обнял нас обоих, крепко, но бережно. Тепло его тела, знакомый запах его парфюма… Я прижалась к нему, вдыхая этот аромат, и почувствовала, как напряжение последних месяцев, наконец, начинает отпускать меня, растворяясь в тёплом объятии любимого мужчины.
– Мои принцессы. – произнёс он, прижимая нас к себе. – Раз вы обе готовы, нам пора ехать.
Я кивнула, чувствуя, как волнение приятно покалывает в груди, а любопытство разгорается с новой силой.
Куда он нас ведёт? Что за сюрприз подготовил?
В животе порхали бабочки, предвкушение смешивалось с лёгкой тревогой, но тепло его рук, обнимающих меня, дарило чувство безопасности и покоя.
Рая, взволнованно подпрыгивая и вереща от восторга, бросилась к своей комнате, чтобы взять любимую куклу. Я же, воспользовавшись моментом, быстро привела себя в порядок. Подправила макияж, пригладила непослушные пряди волос. Глядя на своё отражение в зеркале, я не узнавала себя. В моих глазах светилось счастье, на губах играла мягкая, нежная улыбка. Всё это казалось немного нереальным, словно сон, но таким прекрасным, что я боялась проснуться.
Когда мы вышли из дома, нас уже ждал Доменико. Он стоял, небрежно прислонившись к машине, и с нескрываемым обожанием смотрел на Раю, которая, подбежав к нему, что-то оживлённо рассказывала, активно жестикулируя своими маленькими ручками. Он, склонив голову, внимательно слушал, изредка кивая и улыбаясь, как будто она сообщала ему сведения государственной важности.
Заметив меня, Доменико выпрямился и, расправив плечи, направился ко мне. Его глаза встретились с моими, и в них вспыхнули тёплые, ласковые искорки. Он взял мою руку, провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони, повёл нас к машине и распахнул дверцу, галантно приглашая нас сесть.
– Готовы к небольшим приключениям? – спросил он, подмигнув Рае, и это вызвало у меня приятную щекотку в области сердца.
– Sì! – радостно воскликнула дочка, ловко забираясь на детское кресло и крепко прижимая к себе куклу.
Я села на переднее сиденье рядом с Доменико, и он, накрыв мою руку своей, мягко сжал её. Его прикосновение, такое привычное и в то же время волнующее, вызвало во мне целый фейерверк эмоций. Я невольно улыбнулась, чувствуя, как по телу пробегает дрожь.
– Куда мы едем? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри всё трепетало от любопытства.
Доменико загадочно улыбнулся, и в его глазах плясали озорные искорки.
– Это секрет, Biancaneve. – ответил он, заводя машину. Мягкий рокот мощного двигателя заполнил салон. – Терпение, tesoro. Уверен, тебе понравится.
Когда мы выехали с территории особняка, я посмотрела на дочь через плечо, а затем перевела взгляд на Доменико.
– Спасибо, что позаботился о Рае утром. – проговорила я, чувствуя, как лёгкая неловкость сковывает меня. Мне до сих пор было не по себе принимать его помощь, хотя я понимала, что он делает это от чистого сердца.
– Не за что благодарить. – ответил Дом, мягко пожимая мою руку и бросив на меня быстрый, полный нежности взгляд. – Я не мог поступить иначе.
– Но… ты ей не родной отец, и не обязан. – слова застряли у меня в горле.
Доменико резко повернулся ко мне, его взгляд потемнел, а челюсть напряглась.
– Она твоя дочь, Анастасия, а ты принадлежишь мне. Значит, и Рая – моя. И пусть кто-нибудь только попробует сказать иначе… – его
