реформа в одночасье лишила его всех немалых накоплений, а в Германии его труппу бросил импресарио, оставив в чужой стране без денег. Незадолго до этого умерла от рака жена Попова и больше его в России ничего не держало. Наверное, все это, действительно, повлияло на его решение, однако было бы оно иным при более благоприятных обстоятельствах?..
«Мне кажется, что все хорошие и находчивые артисты разбежались и теперь находятся за рубежом», — обронил он в 2005 году.
Он продолжал работать в Европе, однако его статус мировой знаменитости несколько потускнел. Никулин в России иногда снимался в кино, возглавлял юмористический телеклуб «Белый попугай», собравший множество прекрасных актеров и имевший большую популярность у зрителей. Постоянно участвовал в другой очень популярной телепередаче — «В нашу гавань заходили корабли». Умер в 1997 году, в 76 лет, от осложнений после операции на сердце, был похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы с воинскими почестями.
Почему-то Попов обижался и на то, что сын Никулина стал после него директором цирка:
«Он же к цирку никакого отношения не имеет! Из ныне живущих у меня самый большой стаж работы на манеже».
Неужели Олег Константинович всерьез рассчитывал, что российское правительство пригласит на эту знаковую должность пожилого коверного из шапито немецкой коммуны, хоть и не отказавшегося от российского гражданства?..
Да, он был великим артистом, которого до самого конца помнили и любили на Родине — он даже удивился этому, впервые после отъезда посетив ее в 2015 году. До самой смерти он продолжал выступать — другой вопрос, насколько успешен мог быть действующий клоун в его возрасте. Выступал даже и в России, где и умер на гастролях — неожиданно, сидя в ростовском отеле на диване и смотря телевизор.
Он был богат, знаменит, счастлив в браке с немецкой циркачкой Габриэлой Леман, Габи, которая была моложе его на тридцать лет. А бронзовый Никулин девятнадцать лет поджидал его на Новодевичьем кладбище, устало куря вечную сигарету. Но не дождался — согласно завещанию Олега Попова, он был похоронен в Эглофштайне (Германия), где жил и работал в последний период жизни.
Гумилевика
Богословие Льва Гумилева
Богословские взгляды Льва Николаевича Гумилева (ЛНГ) являются белым пятном для исследователей его творчества. По единственной причине: как советский ученый, он не имел возможности публично высказывать их. Благодаря свидетельствам близких, нам известно, что ЛНГ являлся воцерковленным православным христианином. Тем не менее, как у всякого крупного мыслителя, чьи научные интересы лежат в сфере истории духовности и сравнительного религиоведения, и при этом верующего, у него не могли не появиться собственные богословские разработки. Информация о них разбросана по многим его произведениям. Поскольку есть опасность, что эти идеи, в любом случае, не являющиеся вероучительными положениями, могут быть использованы врагами Церкви и еретиками, есть смысл разобрать их, дабы пресечь такие соблазны в корне.
Лекции
Признаки того, что ЛНГ симпатизировал точке зрения ересиарха II века н. э. Маркиона и его последователей, отвергавших Ветхий Завет и древнеиудейскую религию, как предшественницу христианства, можно извлечь из многих его текстов. В сборнике гумилёвских лекций «Струна истории» [3] я насчитал три таких места.
«Маркион был из Малой Азии. Очень ученый был человек. Сначала он был торговцем, потом занялся филологией и написал большой трактат о Ветхом и Новом Заветах, где он доказал вполне убедительно (и с моей точки зрения убедительно) (выделено мной. — П.В.), что Бог Ветхого и Нового Заветов — это различные Боги и что поклоняться Ветхому Завету не нужно» (C. 216).
В этом абзаце Лев Николаевич, как всегда, кратко и полно раскрывает свое кредо, так, что, кажется, других доказательств уже и не требуется. В самом деле, если бы он хотел лишь указать на убедительность доводов Маркиона для его современников, этим бы и ограничился. Но он сознательно делает некорректное для нейтрального историка заявление, высказывая (как часто делает по другим поводам, и везде с особым умыслом), личное отношение к описываемому событию: «И с моей точки зрения убедительно».
Надо помнить, что сделано это заявление было в конце 70-х годов прошлого века, когда точка зрения советского историка по таким вопросам обязана была быть только отстранено-иронической, не признающей за «религиозно-идеалистическими концепциями» никакого самостоятельного значения для познания. Тем не менее ЛНГ пошел на определенный риск, озвучив свое отношение. Разумеется, он не мог сказать: «Я христианин, но не признаю Ветхий Завет». Поэтому сделал это, как бы, между прочим, однако вполне ясно выразил свой взгляд на вопрос — в рамках, заданных реалиями того времени.
Об отношении ЛНГ к идеям Маркиона говорит и такая цитата: «…Маркиона, филолога, показавшего принципиальное различие между Ветхим и Новым заветами». [4]
Заметим, не «якобы, показавшего» или «считавшего, что он показал». В этой фразе присутствует утверждение.
«…Он (Авраам. — П.В.) имел сына Исаака, которого хотел принести в жертву богу Яхве или какому-то своему богу, которому он поклонялся. Трудно сказать точно, — там называется „Элохим“, то есть разные боги» (С. 522). [3]
Из этого видно, что ученый поддерживал деление Ветхого Завета на «Элохист» и «Яхвист», введенное критиками Библии в XVIII веке. В настоящее время это деление опровергается и многими светскими библеистами, а в церковной среде возражения на него появились сразу же после его появления.
«Приметив, что до сего места книги Бытия постоянно употребляемо было в ней имя Элохим, а отселе до конца 3 главы употребляется Иегова Элохим, они (критики. — П.В.) заключают из сего, что сия часть книги писана совсем другим писателем. Но, а). в сей самой части употребляется и одно Элохим (3, 5), который же из мнимых двух писателей написал сии стихи? б). Даже в одном стихе написано сперва Иегова Элохим, а потом Элохим (3, 1). Итак, неужели и один сей стих написан двумя писателями? в). В 4 главе многократно употребляется одно Иегова: неужели нужен для сего третий писатель? г). Глава 5 начинается надписанием совершенно подобным настоящему (2, 4), кроме того, что там надписано Элохим: сколько же еще надо выдумать разных писателей для разъяснения сей разницы в словах?», — недоумевал в начале XIX века свт Филарет Московский. [17]
«Действительно, надо заметить, что кроме внутренней противоречивости позиций критиков, их построения никак не подтверждаются ни тестом (в Ягвистских текстах стоит слово Элохим Быт. 3, 1–5; 33, 5, 11, у Элохимиста — Ягве — см. Быт. 21, 33; 22, 11,14; 28, 17–22), ни, главное, использованием слов Бог и Господь в Септуагинте, которая многими экзегетами считается более точной». [17]
Что касается множественного числа
