моему горлу подступает желчь.
– Гипотезы нас ни к чему не приведут, – как только слова слетают с моих губ, я проклинаю себя за несдержанность.
Поскольку это первые слова, произнесенные мной в этом помещении, мой голос звучит хрипло. И это совсем не соответствует тому уверенному образу, который, как мне казалось, я поддерживаю.
Нездоровый блеск в его глазах растет, пока выражение лица не становится безумным. Он встает со своего кресла и, подойдя ко мне, проводит пальцем по щеке. Я стараюсь не шевелиться, даже когда он прикасается к проявляющемуся синяку на моей челюсти.
Это не первая травма, которую он мне нанес, и не последняя.
Он нажимает на синяк, и тупая боль в лице усиливается, а я, чтобы не выдать своих чувств, закусываю внутреннюю сторону щеки и смотрю на него, ожидая, когда ему это надоест.
– Я и забыл, как твои страдания возбуждают меня, – улыбается он. – И здесь нет необходимости притворяться. Мы с тобой… можем повеселиться и без притворства.
Я чувствую, как сжимается мой желудок при воспоминаниях о том, что происходило в его квартире. Тогда мне некуда было бежать, и я могла лишь искать спасения, вжимаясь в стену или пол. Паркер не всегда бил меня. Иногда он забирал то, что мне было дороже всего, и заставлял смотреть, как горят эти вещи. Фотографии, детские мягкие игрушки и другие памятные предметы, которые были дороги моему сердцу.
С легкой усмешкой Паркер выходит из помещения, опираясь на трость. Каждый его шаг сопровождается глухим стуком, но хромота практически незаметна. Если бы я не знала, что произошло, то подумала бы, что он просто растянул мышцу. Однако я испытываю удовлетворение от осознания того, что Вульф нанес ему непоправимый ущерб. Хотя я бы предпочла, чтобы скалы завершили начатое им.
Спиной ко мне снаружи стоят двое мужчин, и когда Паркер что-то тихо говорит им, они покидают свой пост.
Он чего-то ждет, подпирая дверь бедром, и до меня доносится звук какой-то потасовки. Через мгновение в комнату затаскивают находящегося без сознания Джейса и швыряют его на пол между креслом Паркера и моим стулом.
Джейс бледен, а на его лбу выступили капельки пота. Его глаза двигаются за закрытыми веками, а влажные волосы прилипли ко лбу. Его рубашка порвана, видимо, потому что они досматривали его и изъяли все оружие: нож, который он всегда держал в ботинке, два пистолета и мобильный телефон. Его грудь так медленно вздымается и опускается, что на мгновение мне кажется, будто он не дышит.
– Что ты с ним сделал?
Я не думаю, что получу ответ, но Джейс выглядит потерявшим сознание. Он выглядит больным, и именно беспокойство за него, а не страх за себя, удерживает меня на месте.
Паркер снова садится в кресло и, откинувшись назад, кладет ноги Джейсу на грудь. Во мне просыпается ярость, и я бросаюсь на него, но цепь, к которой прикреплены мои наручники, позволяет мне лишь наполовину приподняться со стула, и затем я резко падаю обратно.
– Это змеиный яд, – смеется Паркер. – Паралитик. – Он делает вид что изучает свои ботинки, упираясь каблуками в плечо Джейса. – Я заплатил за него кругленькую сумму, но должен сказать… эффект потрясающий. – Паркер поднимает взгляд. – Может, мне стоит испытать его на тебе? Когда ты очнешься, то расскажешь мне, что ты почувствовала, когда я снова оказался у тебя между ног.
– Я могу сказать тебе прямо сейчас, что если ты хоть попробуешь приблизиться ко мне со своим членом… – я борюсь со своей дрожью, – я его отрежу.
– Кора, детка, когда в тебе появился такой огонь? – качает он головой и встает. – Я думаю, у нас есть немного времени. Не хочешь сыграть со мной в одну игру?
– Нет.
Паркер исчезает из поля моего зрения, а затем возвращается с парой наручников, которые ловко защелкивает на запястьях Джейса, и со шприцом…
– Я оставлю это напоследок. – Он показывает его мне, слегка улыбаясь, а затем засовывает в нагрудный карман и обходит меня по кругу.
Я вскрикиваю, когда он дергает за мои наручники и заставляет подняться на ноги. Паркер подтаскивает меня к одной из металлических опорных балок, приковывает к ней, а затем раскрывает ладони и показывает, что лежит у него в руке. Маленький пластиковый пакетик.
– Ты знаешь, что это? – спрашивает он, после чего открывает пакетик и, качая головой, толкает меня на пол.
Я приземляюсь на бетон, сильно ударяясь задницей, и вытягиваю ноги перед собой. Поскольку я не успела смягчить падение руками, боль пронзает мой позвоночник.
– Наркотик, – подсказывает мне Паркер, и у меня начинает кружиться голова.
Он не может так со мной поступить.
– Я собираюсь втянуть тебя в кошмар, Кора. – Он наклоняется вперед, и его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего. – И я не могу дождаться, когда услышу твой крик.
Прежде чем я успеваю возразить, он садится верхом на мои ноги и сжимает мою челюсть, закрывая ладонью рот. Я свирепо смотрю на него и пытаюсь спихнуть с себя, но безрезультатно. Пронзающая меня беспомощность слишком мне знакома.
Я бы хотела, чтобы все обстояло иначе. Мне бы хотелось никогда не испытывать беспомощности в его руках, но затем его пальцы зажимают мне нос, перекрывая доступ к кислороду, и я начинаю отчаянно сопротивляться. Я дергаю ногами, извиваюсь телом и чувствую, как металлические наручники впиваются в мои запястья и разрывают кожу, но могу сосредоточиться только на недостатке кислорода и выражении его глаз. Паркеру это нравится. Он зачарованно наблюдает, как я борюсь с ним, как, вероятно, краснеет, а затем багровеет мое лицо. Моя грудь горит от потребности в кислороде, и глаза наполняются слезами. Я качаю головой, а Паркер свободной рукой открывает пакетик пошире, а затем осторожно зачерпывает немного порошка тыльной стороной ногтя. Мои легкие будто вот-вот разорвутся, а перед глазами мелькают белые пятна. Мне вообще трудно держать их открытыми, потому что я начинаю терять концентрацию.
Я с ужасом смотрю на его ноготь прямо под своим носом, который находится так близко, что у меня нет выбора, кроме как вдохнуть порошок.
Я не знаю, почему первое, что меня охватывает, – это чувство предательства. Потому что он никогда не применял ко мне наркотики? Никогда не заставлял меня принимать то, чего я не хотела? Это ложь. Все наши отношения были сплошной карикатурой на идеал, и я не знаю, о чем вообще думала, когда начала встречаться с ним, будучи младше. Злодей из моей истории предстал передо мной в хорошем костюме, с идеально
