в горле.
Но сегодня он протягивает кожу мне, как подношение.
— Для меня?
Она такая гладкая, нежная на ощупь, словно шёлковое одеяло. Он накидывает её мне на плечи — она ещё хранит тепло его тела. Мне теперь всегда холодно, даже когда в каюте за сотню градусов.
— Спасибо, сынок… Спасибо.
Моё собственное одеяльце, жемчужно-белое. Я едва различаю выпуклые узоры вышитых животных: краб, рыба, утка, пчела — всё из мягчайшего материала. Как шёлк.
Как детская кожа.
Спи, мама. Спи…
ТРИНАДЦАТЬ
Я не помню, выключила ли неоновую вывеску.
Когда я наконец открыла глаза, светящаяся рука парила прямо надо мной. Такие красивые цвета — розовый, лиловый.
Но это была не одна рука. Их стало дюжина — светящиеся ладони, фосфоресцирующие пальцы, колышущиеся в воздухе.
Подожди. Это не неон.
Медузы. Сотни светящихся комет. Самый настоящий звёздный дождь над головой. Розовые, лиловые, алые, синие. Их пульсирующие купола плыли так близко, что можно было коснуться.
Я не понимала, в воде ли я. Может, лечу сквозь ночное небо. Где заканчивается вода и начинается небо? Всё вокруг было тёплым.
Дай мне свою руку...
Я протянула пальцы к ближайшей медузе. Щупальца скользнули между ними, словно бусины. Лёгкий удар током. Пульсация жизни.
Дай мне свою руку...
Медузы изменили направление. Теперь они плыли вокруг.
Сквозь меня.
Я была в потоке падающих звёзд. Их слабый ток пронизывал меня.
Я светилась. Стала розово-лиловым фейерверком, вспыхнувшим в ночи.
Я стала блуждающим огоньком.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Родители знают — придёт день, когда дети вырастут.
Скайлер — не исключение.
Каждому ребёнку однажды нужно покинуть гнездо.
ЭПИЛОГ
ЛОВУШКА ДЛЯ КРАБОВ
Уильям Хеншоу стал первым поэтом-лауреатом компании "Шелл Ойл". Тридцать лет работы региональным менеджером по продажам, исправные часы утренних приходов и вечерних уходов ради пенсии — и вот настало время уходить на покой. Работа не блистала особыми достижениями, но кормила семью. Крыша над головой чего-то да стоила.
Билл обожал сочинять стишки для жены и дочерей. Всё началось с шуточного стихотворения ко Дню святого Валентина десятилетия назад, а переросло в поздравительные послания на дни рождения и прочие праздники. Он мог сложить стих на любой случай — будь то годовщина или выпавший молочный зуб. Его жена Сьюз даже вышила крестиком их семейный фаворит "Молитву Хеншоу", оформила в рамку и повесила в столовой:
Спасибо Сьюзан, за вкусный ужин
Богу спасибо, что знает, когда нужен ,
Магазину спасибо за хорошие скидки
А Биллу - за то, что помыл на кухне все вилки.
Дурацкие стишки, конечно, но Билл обожал их сочинять. Коллеги быстро раскусили его литературные наклонности и стали просить написать пару строк для корпоративной газеты. Потом подключили ко всем мероприятиям — праздникам, квартальным отчётам, конференциям. Билл никогда не отказывал.
Единственное увольнение, которое не отметили стихами, оказалось его собственным. Когда пришло время Биллу повесить ботинки на гвоздь и попрощаться с "Шелл", кто-то из отдела дизайна сделал сертификат с золотой (по крайней мере, похожей на золотую) эмблемой компании внизу. Не Пулитцер, конечно, и даже не официальный документ, но Билл расплылся в горделивой улыбке, когда коллеги вручили ему его на прощании, уже в рамке:
"Награждается Уильям А. Хеншоу, Поэт-Лауреат компании Шелл Ойл"
Больше всего Билл будет скучать по своему особому ритуалу. За несколько часов до рассвета он просыпался раньше всех, одевался в рабочий костюм — тот же тёмно-синий, с одним из пяти галстуков (подарки дочерей) — брал термос со свежим кофе и ехал к ближайшему заливу вдоль шоссе 64. До Чесапикского залива было меньше двадцати миль. Если уезжать пораньше, можно было избежать пробок.
Чаще всего Билл выбирал Норфолк. Иногда Панго, если светило солнце. Он парковал служебную машину на обочине, отхлёбывал кофе, натягивал болотные сапоги поверх костюма и шёл ловить крабов.
Последний рабочий день — последняя рыбалка.
Эту долгую дорогу на работу Билл не жалел, но вот эти утренние часы — очень. Тишина воды. Рассвет над заливом. Эти чёрные резиновые сапоги поверх синего пиджака. Наверное, со стороны он выглядел странно: деловой человек в костюме и галстуке, бредущий по воде.
Он собирался провести следующий час, ловя крабов с помощью куска сырой курицы на обрезке метлы.
С проволочной сеткой в руке Билл зашёл в воду, погружаясь всё глубже. К
