class="p1">— Нам же нельзя держать животных, кроме фамильяров. Тем более кошек. Ты что, нарушила правило?
— Ничего подобного! Это какая-то незнакомая кошка. Я открыла дверь, а она там сидит. Кошка погналась за Акси, и они вдвоём устроили тако-о-о-й переполох. Потом кошка, её Иветта зовут, выпала в окно, мне пришлось лететь за ней, а она, оказывается умеет левитировать! Потом она под кровать, я за ней. И тут вы! – Я сделала большие глаза, прижала ладони к щекам, пытаясь передать всю драму происшедшего, но на Рудио это не возымело никакого эффекта. С равнодушным видом она завалилась на кровать прямо в одежде.
— Она, наверное, чей-то фамильяр, раз такие штуки вытворяет, – Рудио разглядывала кошку, а та в свою очередь разглядывала Рудио. – У новенькой, Айрин Остроули, есть чёрная кошка. Или у неё кот? Но её фамильяр точно больше этой твоей Иветты. Значит, не её.
— Пусть немножко посидит у нас. Только, пожалуй, окно закрою. – Я подошла к окну, за которым солнце уже стремилось к закату, и прикрыла створки. – Пойдём ужинать?
— Нет! – отрезала Рудио. – Я обойдусь. Хочу быть бледной и стройной.
— Чтоб понравиться вампиру? – Рудио не ответила, сложила руки на груди и закрыла глаза. Но я не теряла надежду достучаться до неразумной подруги. – Ну Рудио, пойдём. А то дохудеешься до состояния призрака.
— Вот и отлично.
— А если помрёшь от голода и взаправду призраком станешь?
— Тогда буду бродить по коридорам Академии и под башней Эдгара завывать «Зачем погубил меня? Эдга-а-а-ар!» – гробовым голосом ответила мне Рудио, но не выдержала и прыснула от смеха.
— А ведь сегодня среда, и нас ждёт рыбный пирог «Жемчужина»! М-м-м! Слоёное тесто, морепродукты и секретные приправы. А на десерт возьмём «Танец мангровых фей»: сочные кусочки манго, тонкие ломтики авокадо, свежие листья шпината и ароматный базилик. И всё это приправлено цитрусовым соком, мёдом и орешками.
Рудио нервно сглотнула, но с места не сдвинулась. Вот упрямая!
Я махнула рукой и уже собралась уходить, когда Рудио приподнялась на кровати:
— Принеси мне маленький бутебродик, а?
Я радостно кивнула. Всё-таки не весь разум подруга потеряла.
Когда я вернулась после ужина, то нашла Рудио в очень странном виде: она лежала на кровати, вся покрытая нарезанными огурцами. Даже на глазах лежали кусочки.
Рудио убрала огурец, приоткрыла глаз и пояснила, не дожидаясь расспросов:
— Мне посоветовала наша новая уборщица Марина: если положить на глаза порезанный огурец, то после вид будет более свежим. Но я решила вся обложиться. Чтоб наверняка.
Какая-то огурцовая магия. Как они должны подействовать, ещё и сквозь одежду?
Рудио села на кровати, скрестив ноги, и огурцы посыпались с неё, как яблоки осенью с яблони, но она ловко подхватила их небольшим вихрем и отправила в мусорное ведро под столом.
Я протянула ей большой бутерброд, который в меню столовой назывался «Боевые Молоты» – мягкие булочки, выпеченные в форме традиционного орочьего оружия – боевого молота, только без рукояти, – начинённые мясным фаршем, пахучими травами и острым сыром.
То, что этот бутерброд, рассчитанный на орков, больше, чем наша обычная порция на ужин, Рудио не смутило, и она с удовольствием вцепилась в него зубами.
Подошла Иветта, мазнула хвостом по моим ногам.
— Я и тебя не забыла. Мне Акси напомнил. Так что ему скажи спасибо, проказница.
Я положила на салфетку перед кошкой небольшой кусок варёной телятины. Но Иветта почему-то не притронулась.
— Кисонька, кушай!
Я подвинула салфетку поближе к кошке – вдруг далеко. Пощипала на кусочки – вдруг слишком крупный кусок. Подула – вдруг слишком горячо. Но кошка только понюхала и вообще потеряла интерес.
— Не ест, – разочарованно констатировала я и посмотрела на Рудио.
— Может, она и вправду фамильяр и умеет обходиться без обычной пищи? Питается, как твой Акси, магией хозяина. Эх, когда у меня будет фамильярчик? Будет ли?
— А вдруг она к тебе и пришла?
— Угу. Поэтому и сидит возле тебя. Ну выпусти её. Пускай идёт. Ты же так не любишь нарушать правила. А тут целая кошка!
Рудио права: дисциплину я люблю. Я открыла дверь, но Иветта не двинулась с места.
— Я не могу её выгнать. Вдруг ей идти некуда.
Я закрыла дверь с тяжёлым вздохом, но втайне чувствовала радость: очень хотелось оставить Иветту себе.
— Ну вот. – Рудио возвела глаза к потолку. – Вот и покатилась ты по наклонной. Нарушила одно правило, нарушишь и другое.
Рудио хитро улыбнулась мне, и я запустила в неё подушкой.
— Больше никаких нарушений! С меня и кошки довольно. И того что я предстала перед Нальди в полуодетом виде и в странной позе у кровати. Ещё неизвестно, что он подумал обо мне.
— Да на счёт этого обалдуя не беспокойся. – Рудио усмехнулась, но вдруг широко распахнула глаза. – Лайон! А может это именно то, что тебе нужно? Если в жёны этому твоему Ирлайту нужна хорошая девочка, так стань плохой!
Глава 12
Доментиан
Идти на вечеринку огородным пугалом я не собирался. Даже если привлеку излишнее внимание, то всё равно осталось недолго – сегодня обыщу апартаменты дракона; если не повезёт, то в ближайшее время апартаменты вампира, и я исчезну из Академии. Представляю, как озадачится ректор-гном, когда на него снова свалится необходимость искать преподавателя чёрной магии. Кажется, его вера в демонов пошатнётся.
К вечеру я принял не сказать, что роскошный, но вполне подобающий вид. Рубашку, конечно же, белую – разноцветные только для попугаев – прикрывал шейный платок. Уйму времени я потратил, чтоб сделать элегантные складки и заколоть их пином, украшенным черепом. Брюки из дорогого тёмно-синего шёлка и такой же сюртук с серебряной вышивкой на воротнике и лацканах, разумеется, были сшиты на заказ и сидели идеально. Классические туфли из кожи с узором, имитирующим драконью чешую, должны были позлить Кадума. «Интересно, как быстро он заметит?»
Ну и магнетический парфюм с бархатным ароматом тёмного шоколада и горького апельсина добавил мне лёгкого эпатажа. Не хватало трости и перчаток, жаль, но мода на них безнадёжно устарела.
Подумав, вернул на безымянный палец левой руки перстень, полюбовался игрой света на камне. «Я думаю, эти бестолочи вполне примут этот редчайший красный бриллиант за рубин».
В начале вечеринки делать мне было особо нечего – не беседы же
