сказала она. – Тайба, не забывай, у тебя еще трое детей, за которыми нужно присматривать.
– Я справляюсь, и Деворалех помогает мне во всем.
– Ты же не училась, – упорствовал дядя Яков Мендель.
– Женщине нужна профессия, – настаивала Тайба.
– Как сказал мой дорогой шурин, место дочери – в ее семье, пока не придет день, когда она выйдет замуж и построит свой собственный дом. С каких это пор девочкам стало нужно больше этого?
Тетя заспорила, а Яков Мендель сказал, что в его время девочки даже не учились читать…
– Времена изменились, Яков Мендель, – сказал Тайба, – дует ветер перемен. В наши дни даже таким красивым принцессам, как наша, нужна профессия.
В конце концов Яков Мендель сдался.
– Я понимаю, – сказал он, проводя рукой по бороде. – И чему ты хочешь научиться, дитя мое?
Шурка сразу ответила, что подумывает научиться шить.
– Почему шитье? Что плохого в том, чтобы управлять фермой, как мама? Я научу тебя ухаживать за овцами, доить, помогать коровам рожать.
– Но мне это неинтересно.
– А если когда-нибудь мы переедем на землю наших предков…
– Тогда я смогу шить одежду для пионеров.
– Но почему именно шитье?
– Потому что это то, что я люблю делать.
– Ты еще любишь рассказывать истории своей сестре Руске.
– Всегда полезно уметь шить. Если хочешь, я сошью тебе новое пальто, – настаивала Шурка, а мама подошла к коробке с одеждой и показала папе затейливые платья, которые Шурка сшила для своей куклы Алинки из лоскутков ткани, подаренных бабушкой Ханной. Там были также кружевные фартуки, плиссированная юбка, которую она сшила для своей сестры Деворы, и шарф, который она связала для своего брата Шломо.
– Посмотри сам, Яков Мендель, наша девочка талантлива, – сказала мама и указала на зеленое праздничное платье, которое сшила для нее Шурка. – И не забудь, что после того, как она найдет жениха и выйдет замуж – даст Бог, – она будет шить одежду для наших внуков.
Шурка покраснела.
Яков Мендель улыбнулся. Мысль о внуках, которых он когда-нибудь будет качать на коленях, всегда наполняла его радостью, и он поцеловал свою дочь.
Было решено, что Шурка будет обучаться своему ремеслу в соседнем городе Острув-Любельски, где обучали шитью и вязанию.
Вопрос был в том, где она будет жить. Шурка попросила разрешения поселиться в доме своей подруги, которая уже училась в городе, но родители считали, что порядочная девушка не может быть предоставлена сама себе, а должна жить под присмотром своих родственников. Поэтому ее отправили в дом тети Мины, старшей сестры Якова Менделя.
– У моей сестры большой дом, – заверил дочь Яков Мендель, когда они уже покинули деревню. – Тебе там будет хорошо.
Они решили, что Яков Мендель привезет Шурку в город и позаботится обо всем, чтобы устроить ее там с комфортом.
По пути они снова проезжали мимо большого леса.
– Видишь? Это Парчевский лес. – Папа показал в сторону больших дубов, раскачивавшихся от ветра.
Шурка посмотрела, куда показывал ей отец, и сказала:
– Я хорошо помню, как однажды, когда я была еще маленькой, ты взял меня с собой, и тогда я впервые увидела этот лес.
– Тогда мы ехали другой стороной, – заметил отец.
– Да. Но он был такой же большой.
– Тогда ты была совсем маленькой, поэтому лес рядом с деревней казался тебе таким большим. Парчевский лес огромный – там можно гулять несколько дней и так и не добраться до цивилизации.
– Иван всегда говорил, что там живет лесной царь и крадет души маленьких детей.
– Глупые суеверия! – презрительно плюнул папа. – Не верь этой чепухе. Кроме комаров и болот, там ничего нет. А найти дорогу в нем может только тот, кто хорошо знает этот лес.
– Знаешь, папа, – усмехнулась Шурка, – тогда я верила всему, что мне рассказывал Иван, и мне было очень страшно. Ночью я пряталась под одеялом, чтобы лесной царь не нашел меня.
Они оба рассмеялись, вспоминая, каким любопытным ребенком она была и как хотела побывать в большом лесу.
Они ехали около часа по неровной дороге, останавливаясь несколько раз, чтобы убрать камни и ветки, упавшие во время зимних бурь.
Тетя и дядя спешили им навстречу:
– Вы хотите сказать, что это и есть маленькая Шурка?! – смеялись они.
– Это Шурка, студент-швея! – воскликнул Шурка.
У ее родственников была для нее свободная комната, Шурка сразу побежала смотреть ее и с радостью увидела, что она просторная и светлая. Из большого окна было видно улицу, красивые тротуары с уличными фонарями, большие витрины магазинов, где были выставлены платья из тканей, которых она никогда в жизни не видела, торговцев и продавцов, рекламирующих свои товары, элегантные экипажи и людей большого города.
– Они так отличаются от людей в нашей деревне, – сказала она своей тете.
– Мы городские, но это маленький город. Подожди, то ли ты еще скажешь, когда доберетесь до Люб – лина.
Было решено, что Шурка будет посещать занятия пять дней в неделю, а субботу проводить с семьей. Школа шитья находилась недалеко от места, где жила тетя. Шурка могла выйти из дома и уже через пять минут оказаться в своем классе. Она научилась работать на швейной машинке и различать разные виды материалов, сметочный стежок, наметочный стежок и потайной стежок.
Сначала ученицам разрешалось шить только шарфы и скатерти. Позже Шурка научилась делать выкройки, конструировать платья и рубашки.
– Расскажи мне, – спрашивала ее Тайба, когда она возвращалась домой в деревню, – как у кого дела.
И Шурка охотно рассказывала матери о своих успехах в учебе, о новых друзьях, которых она приобрела, о городских жителях, которые вечно куда-то спешат, о своих кузенах и многочисленных родствен – никах.
– Они к тебе добры?
– Очень, очень, они все. Но больше всего мне нравится навещать тетю Нехаму и дядю Ицхака.
– Я рада это слышать, – сказал Тайба. – Мой зять, Ицхак, действительно замечательный человек. Мы все были счастливы, когда моя сестра вышла за него замуж. И у них большая семья, тьфу-тьфу-тьфу.
– У них семеро замечательных детей, – глаза Шурки заблестели, – мне там очень хорошо.
Целый год Шурка училась шитью и жила вдали от дома, знакомилась с городской жизнью и заводила новых друзей. В конце года учеба закончилась, и она вернулась жить к своей семье в деревню.
По утрам она помогала матери печь хлеб и варить суп, а после обеда садилась за швейный стол и штопала платья сестрам или шила новую одежду брату.
После ужина, когда Шурка обычно помогала Тайбе убирать со стола или подметать пол, Яков Мендель смотрел на свою дочь и видел, что она
